– Откуда такая уверенность? – мужественно усмехнулся Греоль, присаживаясь напротив. – Если то, о чем ты сказал, правда, так с чего бы хозяину тебя отпускать?

– Он и не собирается. Но я уйду. Как ему и обещала ваша принцесса Крайлена. Твой господин ей не поверил – это его дело. Мне и в голову не придет его разубеждать. Пусть верит, что у него все получится.

– А ты веришь, что получится у тебя? – напряженно о чем-то раздумывал Греоль.

– Я знаю, – Таймир кивком поблагодарил Плеть за наполненный бокал и дал ему знак налить себе: – У меня гораздо больше шансов, чем у герцога.

Немой сделал знак, мол, почему?

– А ты спроси у Греоля: смерть Лардàвига гарантирует ему беспрепятственное восхождение на престол?

Плеть уставился на приятеля, и тот нехотя признал:

– Нет. Ему для начала придется успокоить гвардию. И тех баронов, что нынче во дворце. А их там сейчас немало.

– Скажи, Греоль, без своих воинов он в этот момент обойдется? – продолжал давить державник.

– Ты намекаешь, что ему будет некого послать за тобой? Хм… Выходит, что так. Гвардейцам придется объяснять, откуда он знает про убийц. А в одиночку он с ними нос к носу не останется. Лардàвига щедро их подкармливал. Вот так, сходу их не угомонить. Могут сгоряча и пришибить. Да еще бароны. А там еще и герцог Бранон ошивается, – припомнил он, видать, лихорадочно пересчитывая всех, кто вставит свои палки в колеса хозяина.

– Тоже полагает, что будет отлично смотреться в короне? – сочувственно поинтересовался Таймир.

– Если дотянется до глотки Кàртона, уже не выпустит, – проворчал Греоль и втянул в себя половину бокала довольно крепкого местного вина.

– И ты все еще станешь утверждать, что беготня за мной встанет у герцога на первое место? – уточнил Таймир и сделал парочку глотков, смакуя напиток: – Или у него есть еще кто-то, кого он безбоязненно натравит на меня? И прежде, чем поминать всяких там вольных мастеров тайной расправы, вспомни о Югане. Уж ты-то знаешь, чем антанские разбойники отличаются от всех этих ваших...

– Он не знает нашей земли, – попытался, было, заработать очко Греоль.

– Кто тебе сказал? – удивился Таймир. – И с чего ты решил, будто ее не знаю я? А, понял. Герцог не сказал тебе, что я служу в Тайной управе Антании, – подпустил он в голос тщательно отмеренную издевку.

– Ты?.. – уже безо всяких кривляний изумился харанг.

– Я, – вновь посочувствовал ему Таймир. – Причем, как изволил выразиться твой господин, в свои молодые годы имею большой вес. У него это вызвало уважение. Поэтому он и пошел на риск воспользоваться предложением Крайлены стать новым королем.

– Зачем ей убивать родного брата? – уже больше из любопытства, чем сопротивляясь, спросил Греоль.

– Он же покушается на то, что принадлежит ее сыну. И ей, – ткнул его носом в очевидное державник, мол, дурака-то из себя не строй. – Ты думаешь, при таком раскладе правительнице Антании есть дело до их родства?

Плеть выудил откуда-то клочок бумаги. Дотянулся до чернильницы, взял перо и нацарапал: ей плевать на брата. Греоль хмуро бросил взгляд на писульку и выдул оставшееся вино.

– Ты бы не налегал, – посоветовал Таймир. – Тебе-то и вправду надо линять, не дожидаясь, пока все закрутится.

– Я успею, – Греоль вытер губы и уставился на проклятого варвара, что привнес в его жизнь сумятицу и разлад: – Чего ты хочешь?

– От тебя только одного: сиди, где сидишь. Или отправляйся собирать вещи. Делай, что хочешь, но забудь о своем хозяине. Если я узнаю, что ты его предупредил, я просто не стану убивать вашего короля. Мне он не мешает.

– И как же ты узнаешь? – настолько пришел в себя Греоль, что позволил себе издевку.

– Ты же не веришь, будто Твердислава послала меня просто так, наобум. Что в вашем дворце нет тех, кто кормится из ее рук. Да и у Кàртона. Ваша маленькая принцесса везде запустила свои пальчики. Герцог это знает. И потому пошел у нее на поводу. Он думает, что убив меня, после задобрит ее подарками. И уговорит позабыть неприятные моменты.

– А она не позабудет, – не слишком-то поверил ему опытный интриган.

– Не сможет. Это небольшое дельце в столице лишь часть того, что я наобещал для нее свершить. Скажем так, проездом. У нее на меня более серьезные планы. Да, она очень хочет прикончить братца. Но разрешила мне плюнуть на него, если я почую, что все остальное под угрозой, – равнодушно врал Таймир, то и дело позевывая. – Что-то я устал, – потянулся он с хрустом, вытянув свои длинные ноги. – Пойду-ка спать. Да и, кстати, Плеть, дверь можешь закрывать. Наша милая собачка не вернется. Зная эту заразу, думаю, прошляется до утра.

– Такую собаку могут и украсть, – напомнил ему Греоль.

– Такую, – поднажал голосом Таймир, – не могут.

Он поднялся, сделал ручкой и отправился в отведенную им с Юганом спальню. О том, что Ялька сюда уже не вернется, он догадался только что. Просто вспомнил все ее выкрутасы в Стольнограде и сообразил: девчонка непременно залезет во дворец, чтоб на месте все разнюхать. Уж кем-кем, а легкомысленной в воровских делах она не была – Батина выучка. Стало быть, именно во дворце Ялька его и найдет – как-то неподобающе спокойно согласился Таймир и завалился спать.

Личная охрана герцога делилась на две части: окольчуженная при полном вооружении для разъездов, и умеренно, но толково вооруженная для передвижения по дворцу в одних гамбезонах. Лардàвиг не строил иллюзий в отношении своих приближенных. И воины в полном вооружении – помимо гвардейцев – во дворец не допускались. Таймир вместе с шестью другими охранниками следовал за герцогом – тот направлялся к его величеству за последними перед отъездом распоряжениями. Они поднялись на третий этаж и остановились перед массивной дверью в королевские покои. Внутрь пропустили только Картона. А его охрана осталась ожидать господина в предбаннике под присмотром четырех гвардейцев.

А присматривать было за чем: служаки Картона сбились кучей в дальнем углу обширной залы и принялись что-то оживленно обсуждать. Потом двое из них куда-то вышли, но весьма скоро вернулись. Следом сбежали еще трое, но вскоре двое явились обратно. И поделились с товарищами чем-то весьма любопытным, отчего те воодушевились еще больше. Слегка расслабившиеся у обеих дверей гвардейцы лениво наблюдали за этой суетой, пытаясь прислушиваться к их гулкому шепоту. Вот еще двое сбежали, а вернувшись уже втроем – с тем, что пропал в прошлый раз – притащили что-то, страшно заинтересовавшее приятелей. Те разглядывали это что-то, о чем-то ожесточенно споря. И еще парочка унеслась-принеслась, и еще трое, а вернулись вдвоем. Все это продолжалось довольно долго. А когда герцог Кàртон, наконец-то, вышел от короля, ни один из четырех гвардейцев не смог бы с уверенностью утверждать, сколько охранников убралось вместе с ним.

Неплохо сработано – подумал Таймир, затаившись в нише за широким гобеленом, куда его запихнули, замаскировав той самой пустяшной суетой. Жаль, в кремле не сгодится: сунулся бы какой князь иль боярин к Государю с охраной! Вылетел бы белым лебедем напрямки в пыточную. Да и гобеленов у них не густо. Кому в Антании приспеет нужда занавешивать дрянные обшарпанные стены – такие лишь в халупах самого ленивого отрепья. Даже крестьяне содержат дома в чистоте, ибо это ДОМ!

Таймиру вдруг пришло в голову: их с матушкой и дядькой родовое благоразумие начинает ему изменять. Вот он, вроде, всего-ничего кочует с разбойником, которому прежде не подал бы руку, а в душе уже колобродит какая-то дурная бесшабашность. Скажем, торчит он в этой нише за этим гобеленом, не зная, чего и ждать, а думает черте о чем. Понятно, что коротает времечко, но отчего ж за всякой дурью? Лучше бы уж примерился, как станет подыхать, коль его отыщут. Иль обеспокоился, где шляется Ялька… Он тотчас припомнил, что пора отыскать в этой тряпке дырку, которую помянул Плеть, и занялся делом. Вот уж не зря твердят, де, помяни черта, тот и явится. Таймир только-только нащупал эту дырку и пообвыкнулся посматривать сквозь нее, как в предбанник вплыл мальчишка. Паж – как их тут прозывают – в длинной красной тунике с гербом короля. И нелепым блином на башке, венчающим длинные темные кудри. Он важно тащил перед собой блюдо с какой-то дребеденью и тонким кувшином.