– Вообще-то я не извинялся, – пробормотал он и, перевернув мою руку, прикусил запястье, проложив дорожку из поцелуев вверх к моему плечу.

Я задрожала, ощутив на коже восхитительный жар его пламени.

– Я знаю. Над этим нам тоже придется поработать. Но поскольку в чудеса я не верю, мне остается просто быть понимающей. Ммм… Дрейк, еще кое-что. Если мы собираемся заниматься чем-то, что включает в себя понятие тебя во мне, нам нужно подумать о предохранении.

– В этом нет необходимости. – Он укусил мое плечо. – Ты беременна.

– Это не так. Или, по крайней мере, мы точно не знаем этого.

– И? – Он зарылся лицом в мою шею, нежно покусывая все имеющиеся там чувствительные точки. Я выгнулась в наслаждении, отчаянно пытаясь продолжить осознанно мыслить.

– Я пока не готова стать матерью. И у меня с собой нет противозачаточных, так что пока я не достану таблеток, предохранение целиком на тебе.

Дрейк, отстранившись от меня, заглянул мне в глаза. Он уже собрался что-то возразить, когда я легонько прикусила его губу.

– Пожалуйста?

Он проворчал себе что-то под нос, что я приняла за согласие. Затем припал ко мне в поцелуе, проведя языком по моим губам, молчаливо прося впустить его. Как только его рот овладел моим, он снова дыхнул огнем, наполняя меня неистово-мощным драконьим пламенем, который я приняла с радостью, а затем вернула обратно Дрейку. Каждая моя клеточка кричала от блаженства, в то время как я все крепче прижималась к его сильному телу.

– Я хочу этого, – простонала я, когда он снова укусил мое плечо. Одна его рука скользнула выше, лаская грудь, вторая сильнее прижала мои бедра к своим.

– Я хочу дышать огнем.

– Я научу тебя, – прорычал он, его губы, яростно ласкали мои, настойчиво требуя ответа, и получали его. Этот поцелуй был настолько пламенным, мощным, полным такой страсти и желания, что я с трудом стояла на ногах. К счастью, кровать была как раз позади меня.

Дрейк отстранился на мгновение, с наслаждением разглядывая мое распростертое на постели тело. Я ожидала, что он будет медленно меня раздевать, как всегда и любил. Но тут же почувствовала его руки, нетерпеливо срывающие с меня одежду, предмет за предметом… Подрагивание его рук, трепет снимаемой одежды, звуки нетерпеливого рычания и неожиданно прохладный воздух, окутавший мое обнаженное тело…

Вот и все.

– Нет, – сказала я, поднимая руку, когда он сорвал с себя остатки одежды, и уже собирался присоединиться ко мне.

Его глаза полыхнули зеленым пламенем.

– Что?

– Только, если ты будешь придерживаться нашей договоренности. Я хочу знать, о чем ты думаешь, Дрейк. Я хочу знать, что ты чувствуешь. Ты знаешь, что делаешь со мной – да видит Бог, я говорила тебе все. И я хочу услышать это от тебя. Хочу знать, что я для тебя больше чем просто податливое женское тело. Мне нужно знать, что ты действительно чувствуешь ко мне.

Он посмотрел вниз на свою эрекцию.

– Ты не знаешь, о чем я думаю?

– Ну, я знаю, что он думает – я хочу узнать, о чем думает остальная часть твоего тела.

– Ты приводишь меня в бешенство, – простонал он, опускаясь ниже, пока его губы не оказались у моей груди.

– Это я знаю, – прошипела я, когда он дыхнул пламенем на мою грудь и захватил ртом сосок, покусывая и поигрывая с ним языком. – Скажи мне что-то, чего я не знаю.

– Ты нужна мне, – пробормотал он, переключаясь на вторую грудь. – Ты моя супруга. Ты для меня необходима.

– Нет, скажи, что ты чувствуешь, – стонала я, впиваясь ногтями в его спину. Он удовлетворенно простонал, раздвигая в стороны мои колени.

– Презерватив, – напомнила я ему. – Пожалуйста. Мне так будет спокойнее.

Его глаза были полны желания, окрашенного в нотки раздражения. Но все это переросло в чистую страсть, когда он надел презерватив и вновь склонился надо мной.

– Ты важна для меня, Эшлинг. Очень.

– Важнее, чем все твои сокровища? – спросила я, поддразнивая его, пока он медленно облизывал мой пупок.

– Да, – без колебаний ответил он, что меня удивило. Сокровища были для драконов всем. – Ты бесценна. Ты моя супруга. Нет больше никого, похожего на тебя, и никогда не будет.

– О, Дрейк, – выдохнула я, выгнувшись под ним и подталкивая его туда, где большего всего нуждалась в нем. – Это самое приятное, что ты когда-либо мне говорил. Сейчас мне нужно больше!

– Я не могу больше ждать, kincsem. Я так скучал по тебе. В моих мыслях всегда только ты. Я не могу без тебя. Я не могу быть счастлив, пока тебя нет рядом со мной, такой раздражающей, приводящей в бешенство и такой восхитительно-прекрасной. Я хочу погрузиться в тебя и никогда больше не покидать.

Он приподнял мои бедра и толкнулся в меня.

Я не смогла сдержать вскрик, когда он легко скользнул в меня. Но не его действия вызвали слезы на моих глазах… Это были его слова. Я знала, что Дрейк не тот, кто легко мог обсуждать свои эмоции. Так что для него признание в том, что я для него необходима, было равносильно признанию в любви.

– Я тоже тебя люблю, – ответила я, скользя ладонями по его крепкой спине. Наши тела двигались в едином, сводящем с ума ритме, одновременно таком привычном и таком неведомом. – Заставь меня гореть, Дрейк! Заставь нас обоих полыхать!

Пламя во мне, которое не оставляло меня с момента нашего первого поцелуя, разрасталось внутри, отвечая на его действия. Огонь вспыхнул на постели, полыхая и окутывая нас, пока Дрейк подводил меня к критической точке удовольствия. Я сжалась вокруг него, его спина выгнулась, когда он в наслаждении откинул голову назад. В моем мозгу отпечаталась его прекрасное лицо, искаженное от пронзительного наслаждения. Пламя вокруг нас взорвалось, когда он в экстазе выкрикнул мое имя. Огонь прошелся по его спине и бедрам, пока он продолжал двигаться во мне, продлевая наше удовольствие. Он сильнее толкнулся в меня последний раз, прежде чем обессилено застыть, зарывшись лицом в мои волосы.

Я открыла рот, чтобы сказать ему, что я чувствовала в этот момент, как сильно я его любила. Насколько сильно нуждалась в нем, и насколько невыносимо было для меня наше расставание. Но слова, что эхом прокатились по комнате, принадлежали не мне.

– Дрейк, что ты делаешь в Лондоне? Я думала, ты ненавидишь этот город. Madre de dios[14]! Кто эта женщина?

Потребовалась пара секунд, пока слова женщины дошли до моего пресыщенного разума. Дрейк же в это время быстро скатился с меня и накинул на нас одеяло. Я застыла как статуя, глядя на хорошо одетую, красивую темноволосую женщину, что впилась в меня взглядом, стоя в дверях.

– Ты как всегда выбрала самое неподходящее время для появления здесь, мама, – вздохнул Дрейк.

Мама?

– Я все понимаю.

– Нет. Ты просто говоришь так, хотя на самом деле даже и представить не можешь, смущение какого масштаба я испытала. И испытываю. И буду испытывать до конца своих дней.

Теплая рука Дрейка лежала на моем бедре, пока мы шли по коридору к лестнице, перила которой походили на две изогнутые руки, уходящие в мраморный пол, огромной, словно футбольное поле, прихожей.

– Ты принимаешь все слишком близко к сердцу. Да, я был на тебе. И все, что могла увидеть моя мать, это то, что я просто лежу на тебе, пусть и в весьма интимном положении

– Даже если закрыть глаза на то, что кто-то увидел нас… но это же была твоя мать! Почему ты никогда не говорил, что у тебя есть мама?

Дрейк раздраженно посмотрел на меня.

– Я говорил.

– Ты же знаешь, что я не об этом, – ответила я. – Почему ты не говорил о том, что она жива и здорова, и может в любой момент наведаться в гости?

– Я понятия не имел, находится ли она в этом полушарии, не говоря уже об Англии. Поэтому она и отдала мне этот дом. Сомневаюсь, что она была в этой стране больше трех раз за последние сто лет.

Я глубоко вздохнула, когда мы подошли к массивным дверям, как я поняла, библиотеки. По приезду сюда мне хватило времени для небольшой экскурсии по дому, из которой я сделала вывод, что это здание никак нельзя назвать домом, а скорее небольшим особняком, хотя все это в данный момент не имело никакого значения. В этой комнате сейчас находилась та, с кем я никогда не ожидала встретиться и уж тем более не при подобных обстоятельствах.