Он кивнул неохотно, соглашаясь, и обещал поговорить завтра с Бортко и на тему сбыта дополнительной продукции кожгалантерейки, и насчёт обстановки на Серпуховском заводе.

Мы попрощались, и я поехал домой.

Жена действительно оказалась в восторге от подарков с шерстопрядильной фабрики. И не только она. У нас и мама в этот момент дома была, и Анна Аркадьевна.

Передал жене привет от Римы Сатчан, но, похоже, ей в одно ухо влетело, в другое вылетело. Тут же целая коробка разноцветных мотков!

Пока я ужинал, женщины разложили нитки на диване в большой комнате, где мальчишки тут же ползали в матрасном загоне. Так близнецы, увидев цветные новые игрушки, повставали тут же у дивана. Я как увидел, чуть не поперхнулся.

— Смотрите! Смотрите! — еле удержался я, чтобы не закричать. — Всё. Матрасы надо поперёк перекручивать, а не вдоль.

Женщины отвлеклись, наконец, от пряжи. Бабушки охать-ахать начали, а жена почему-то вспомнила, что мне звонили. Сразу пошёл смотреть записки на трёхканальнике.

Один из звонивших оказался Румянцев, а второй Епихин, муж тётки Галии.

Набрал сперва Румянцева. Несмотря на то, что рабочий день уже закончился часа полтора назад, застал его на месте.

— Приветствую, — ответил он, когда я поздоровался и представился. — Все нормально. Сможешь завтра подъехать?

— Ближе к обеду смогу, так хорошо будет?

— Да, вполне, — ответил он и мы попрощались.

Набрал Епихиным. Опять нарвался на Марию и сразу представился, как в прошлый раз.

— Добрый вечер, это Павел Григорьевич из райкома. Можно Артёма Геннадьевича?

— Приветствую, Павел Григорьевич, — тут же подошёл он к телефону и по его радостному голосу я сразу понял, что ничего страшного не случилось. — Я только хотел сообщить, что сегодня звонили с телевидения, съёмки состоятся третьего апреля.

— Отлично. Если время найду, заскочу к вам завтра, — пообещал я и мы попрощались.

Вечером помогал жене купать мальчишек. Это превратилось теперь в длительный процесс, они никак не хотели из воды вылезать.

— Что мы будем делать, когда летом горячую воду отключат? — подумал я вслух.

— А мы никуда не поедем летом? — поинтересовалась жена. — Нас пани Нина ждёт…

— Надо, вообще, продумать план на лето, — уклончиво ответил я, вспомнив, что мне семейную путёвку на Кубу кое-кто обещал. Может, поднять заодно завтра этот вопрос? Или мальчишки ещё слишком маленькие? Надо хорошо подумать, стоит ли так рисковать? Во-первых, длительный перелёт, а во-вторых, как там будет с едой для них? Наверное, не буду, пока, Галие говорить, а то вроде как обнадёжу, а потом скажу, что нет, пожалуй, не полетим… Сначала надо самому как следует определиться. Но с Румянцевым можно обсудить эту тему на будущее, дать понять, что я все его обещания помню. И побольше информации по Кубе собрать, как там и что. Ага, по этому поводу к Вите можно обратиться… Его папа мне, авось, кого-нибудь организует для беседы, кто недавно на Кубе был и хорошо разбирается в местной специфике…

В пятницу с утра отправился на кожгалантерейку. С Ираклием договорились встретиться перед проходной, туда же подъехал и Серов со своими. С ним приехал и главный инженер Маркин, и технолог Покровский Александр Павлович, высокий мужчина лет сорока, немного сутулый, как будто стеснялся своего роста. Мы не были с ним до сих пор знакомы, так что Серов представил нас друг другу. С Ираклием и Маркин, и директор были и так прекрасно знакомы, а с технологом они сами тут же познакомились, и мы направились в проходную, где нас уже ждал замдиректора Овчинников.

— О, Илья Андреевич, приветствую, — обрадовался я. — Вот, нашёл вам бригаду на столовую…

— Нашего бригадира переманили! — начал в шутку выступать Маркин.

— Михаил Дмитриевич, вы только намекните, и мы снова у вас, — отшутился Ираклий.

— Ой, как хорошо, — удивился Овчинников и повернулся к нему, глядя с надеждой. Представил их друг другу и он повёл нас к директору.

Филатов изъявил желание лично провести для гостей экскурсию. Как-то незаметно Овчинников и Ираклий от нас отстали, наверное, в столовую пошли с объёмом работ знакомиться. Ну и правильно. Каждый своим делом должен заниматься.

Что касается кожевенного сырья, то стоял в сторонке и помалкивал, слушая специалистов. К нашей компании присоединилась технолог кожгалантерейки. Пока они с технологом обувной фабрики между собой обсуждали качество сырья, директора и Маркин решали производственные вопросы.

Филатов поинтересовался, чем бригада Ираклия у них занималась? Маркин с Серовым с гордостью рассказали о модернизации производства, о новом оборудовании. В глазах Филатова даже зависть промелькнула.

Наконец, технолог Покровский вынес свой вердикт.

— Кожа хорошая, — сказал он, — даже отличная, особенно лаковая.

— Да, — поддержала его местная технолог. — Но её меньше всего поставляют.

— Ну, и отлично, — задумчиво отозвался я. — Очень хорошо, что вам эта кожа подходит. Значит, надо выходить на поставщика… Спасибо вам, — обратился я к хозяевам, — извините, что отняли у вас время.

— Что вы, что вы, Павел Тарасович, рады вам помочь, — ответил Филатов.

Сделал знак глазами Серову, мол, уходим. Мне совсем не хотелось оставлять их тут всех наедине. Хватит нам скорефанившихся за нашей спиной главбухов.

Когда гости направились на выход, притормозил немного специально Филатова.

— Ваш зам сейчас в столовой с бригадиром строителей объём работ обсуждает. Стоимость их услуг немаленькая, но они того стоят. Если вам своих средств будет не хватит, обязательно скажите, будем думать, но главное — не отказывайтесь от них.

— Хорошо, — кивнул он и проводил нас до проходной.

Выйдя за проходную, подошёл к представителям обувной фабрики.

— Товарищи, ничего не обещаю, но буду пробовать выбить хоть какие-то поставки этой кожи.

— Хоть какие-то нас не устроят, — возразил технолог. — Нам надо так, чтобы хоть на мало-мальскую партию было.

— А если комбинировать обычную кожу и, например, лаковую? — предложил я. — Маленький кусочек лаковой кожи на каждую пару, зато внешний вид сильно выиграет.

— Новые модели разрабатывать? — скептически посмотрел он на меня. — Их же согласовывать надо…

— Зачем? Может, у вас уже готовые модели есть, где одну какую-то деталь, что на виду, выкроить из лаковой кожи.

— Да кошмарно смотреться будет… — покачал головой технолог. — По тем моделям, что у нас, так точно. Если обыгрывать, то только в новых…

— Ну, вам виднее, конечно, я не модельер, — согласился я с ним, — так… А если из лаковой кожи к существующим моделям сделать какие-то украшения? Бантики или цветочки вырезать и прикреплять? Модель менять не надо, а вид сразу поменяется…

— Ну, надо подумать, — тут же ответил технолог. — Это уже интересно звучит…

Ну а то я не знаю, как женщины все эти финтифлюшки любят… Стразы, тоже тема, кстати. Не знаю, правда, есть ли смысл добавлять стразы на обувь в СССР. Обдерутся, наверное, в наших суровых реалиях быстро… Ну да и бантик, если идею одобрят, надо велеть намертво чтоб присобачивали…

— Вы, главное, достаньте нам ещё хорошей кожи, а как и с чем её смешать и использовать, мы сообразим, — уверенно заявил директор, зыркнув на технолога.

— Постараюсь, — улыбнулся я его рвению. Мы попрощались. Они сели в машину директора, а я пошёл к своей машине.

Вообще, рвение директора объяснимо. Ему же ещё две модели туфель надо легализовать. Пока это не сделаешь, спокойно спать нельзя. А технолог может, в принципе, и не знать, почему это так важно.

Москва. Парк у станции метро «Динамо».

Диана удивилась вчера вечером приглашению куратора ещё на одну встречу, но не показала виду, чтобы Фирдаус не подумал чего. А то он часто словно случайно возникал рядом, когда она с кем-нибудь разговаривала по телефону…

Когда Мария предложила ей сесть на лавке в парке подальше от посторонних глаз и достала альбом с фотографиями офицерской формы иностранных армий, Диана всё поняла, села, прикрыла глаза, подышала. Вспомнила фуршет в Риме, что устраивала жена австрийского посла…