Воронин поморщился, пытаясь скрыть своё разочарование, и прощаясь со своими мечтами стать генералом на этой информации по Авиано. О скомпрометированном агенте собственной спецслужбы доклад для Политбюро точно не стоит делать. Разгонят всех нафиг…

— Получается, что зарубежная разведка раскусила «Скворца» и вовсю манипулирует агентом, — задумчиво заметил он. — Использует её втёмную… И что будем делать?

— Надо хорошо подумать, — пожал плечами зампред. — Можно было бы сыграть с ними, подкидывая через неё дезу, но это не сейчас и не в обозримом будущем. Никто не поверит, что новичку доверили что-то серьёзное. Но в любом случае, сейчас делаем вид, что ничего не подозреваем и ставим этот вопрос на паузу. Всё равно, она в настоящий момент в СССР. Так что, будем думать, что с ней делать. Время до её следующего отъезда за границу у нас есть.

В комитете комсомола ЗИЛа жизнь била с утра ключом.

— О, давай, давай, — позвал меня широким жестом Варданян, когда я заглянул к нему в кабинет. — Проходи.

— Вот, Михаил Аронович, набросал сценарий монтажа, — вручил я ему папку, и помощник секретаря комитета ВЛКСМ ЗИЛа с нетерпением начал листать моё произведение. — Это предварительно. Возможно, кто-то ещё изъявит желание принять участие, тогда добавим ещё номеров.

— Хочешь сказать, — с удивлением взглянул он на меня, — что всех, кого мы предложили, ты уже смог вставить в сценарий? И он не будет выглядеть сырым?

— Ну, это уже вам судить о том, насколько хорош сценарий, — ответил я.

Варданян так заразительно рассмеялся.

— Хорошо, оставляй, не буду тебя задерживать. Работа большая проведена, — похлопал он по папке, куда убрал обратно сценарий. — Сяду в спокойной обстановке прочту.

— Как только сценарий будет одобрен, маякните, пожалуйста, Белому, — попросил я. — Они там уже все копытом бьют, репетировать хотят начинать. И попрошу подпись Григоряна обязательно с резолюцией. Если кто захочет вдруг манкировать своими обязанностями, буду ее под нос подсовывать, чтобы энтузиазм появлялся. А то я-то тут на заводе непонятно кто, темная лошадка…

— Ну, для таких целей тебе лучше подпись директора пригодится, — задумчиво сказал тот.

— Сможете организовать — так это еще лучше, — пожал я плечами. — Хороший стимул — первое дело в любой работе.

Варданян снова рассмеялся.

— Конечно, конечно. Это же и в моих интересах тоже, — хмыкнул он.

Мы попрощались, и я поехал на ЖБИ. Позвонил с проходной главному инженеру. Он встретил меня с настороженным видом, и я попросил его проводить меня к директору.

— И снова здравствуйте, Иван Николаевич, — улыбнулся я, когда мы вошли в кабинет Баклашова. — Сегодня я не как корреспондент, а как представитель Пролетарского райкома.

Его сперва вопросительный взгляд стал понимающим, и он переглянулся многозначительно с Пигоревым.

— Дмитрий Иванович, прикрой дверь, пожалуйста, — попросил он главного инженера. — Признаться, это несколько неожиданно…

— Что именно, Иван Николаевич? — улыбнулся я. — Предложение, которое вы получили?

— И это тоже, — смутился он.

— Вам предварительно объяснили, чем нам предстоит с вами заниматься?

— Мы как бы и сами не идиоты, — ответил Пигорев. — Понимаем…

— Очень хорошо, — ответил я и, всё равно, прочёл им лекцию по безопасности и обговорил шифр для звонков по телефону.

Сколько раз я это всё уже говорил, уже целая лекция отработана. Они выслушали терпеливо и кое-что новое, судя по их лицам, для себя всё-таки узнали.

— Наша с вами задача, до перехода на хозрасчёт, провести модернизацию оборудования, — сказал я. — Мы не боги, но кое-что могём. Поэтому, товарищи, представьте себе, что любой ваш каприз может быть исполнен и составьте мне список того, что вы хотели бы видеть на своём обновлённом предприятии. Под модернизацию основного производства мы с вами должны сразу запросить оборудование, чтобы занять людей, которые высвобождаются в результате этой модернизации. Поэтому я вас попрошу, добавить в этот список перечень оборудования для цеха, который будет производить, собственно, продукцию для продажи, это цветники, основания для лавочек, тротуарную плитку и прочее. Ещё нам будет нужно помещение под это производство. Если нет готового, ищите место на территории и будем новый цех возводить.

— Целое производство? — недоверчиво посмотрел на меня Пигорев. — Там высвободится-то всего пять человек.

— А что нам помешает ещё людей взять? — хитро посмотрел я на него. — И потом, пять человек, это если вы всего лишь выполните предложение Кукушкина. А если это будет масштабная модернизация?

— Кто нам её даст провести? — скептически взглянув на меня, ответил он.

— Тебе же сказали, — осадил его директор. — Не боги, но кое-что могут.

— Наше дело просить по максимуму, Дмитрий Иванович, — кивнул я с благодарностью директору. — Составляйте заявку по принципу «проси больше, дадут меньше». И ещё, надо направить докладную в ваше Министерство или Управление, предупредить их, что у вас всего два транспортёра и один всё время ломается, того и гляди совсем концы отдаст, и план может оказаться под угрозой срыва. Чтобы там заявка на новое оборудование не стала неожиданностью. Хорошо?

— Ну, это сколько угодно, — усмехнулся Баклашов.

— И про строительство нового цеха не забываем, если в том есть нужда, — напомнил я. — Прикиньте, какое необходимо оборудование туда, берите самое новейшее, чтобы качество готовой продукции было безупречным, какая площадь помещений, нужны ли проект и различные согласования. Нам ещё нужен будет розничный магазин со входом с улицы, чтобы посторонние по территории завода не шатались. Возможно, есть смысл сразу проектировать всё единым комплексом, чтобы не таскать далеко готовую продукцию. Я приеду к вам на следующей неделе. Но если вопросы какие-то возникнут, сразу звоните, не стесняйтесь.

С бухгалтером, пока что, не стал встречаться. Никакой особой деятельности на предприятии, пока и нет, тем более, не уточнил у своих, что тут с ней? Готова она работать по-новому?

США. Вашингтон.

Журналист газеты «Известия» Трубецкой Александр Михайлович, он же майор КГБ Ивушкин, специально прилетел в Вашингтон из Нью-Йорка, для встречи с помощником сенатора Сандерса. Формально их встреча была посвящена опять начавшему набирать обороты политическому скандалу вокруг администрации Президента Никсона. Не то, чтобы они оба стремились ее афишировать. Бар, в котором они встречались, был очень далек от приличных мест, где обычно можно увидеть важных персон. Но на случай, если за одним из них ведется слежка со стороны ФБР, и агенты ворвутся в бар, было заготовлено вот такое фальшивое объяснение…

По факту, Карл Фостер, помощник сенатора, уже полгода сотрудничал с советской разведкой. Не за деньги, сугубо по идейным соображениям. Презирал нищету и безработицу в США, гонку вооружений, затеянную американской военщиной. И сам и вышел на советское посольство.

Сделав несколько пометок в журналистском блокноте на заданную тему для легендирования встречи со своим агентом в случае возникновения проблем с ФБР, Трубецкой-Ивушкин задал Фостеру тот самый вопрос, ради которого он и прилетел.

— А что вам известно, Карл, об итальянской авиабазе Авиано? Про какие-то планы по поводу нее? Я понимаю, что это не ваш подкомитет, но мало ли…

Действительно, сенатор, помощником которого являлся Карл, работал в подкомитете Сената по Восточной Азии и Тихому океану… Но профильного агента по европейскому региону такого уровня у майора КГБ не было… Надо было радоваться, что хоть такой серьезный агент есть, через которого из Сената США уже утекло много важной информации…

— Авиано, Авиано… Что-то слышал краем уха. Ага, вспомнил… Есть такая задумка, — подтвердил агент. — Планируется переброс в Авиано наших бомбардировщиков, истребителей и ядерного вооружения…