Отвечал обстоятельно, не спеша. А куда же деваться, когда такой комиссар в юбке взялся за меня. Девчонки серьёзно к этой работе относятся, стараются… Еле сбежал оттуда. А то без обеда же, желудок уже всячески намекал, что молодой здоровый организм полагается кормить по расписанию…

Москва. Горный институт.

Диана приехала в среду в институт специально с намерением воплотить в жизнь вторую часть своего плана в отношении Малюгиной. Та вряд ли не начнет думать над тем, кто именно ей подстроил такой сюрприз. Не настолько же она тупая, чтобы решить, что все случайно произошло. И хотя Диана была уверена, что хорошо замела следы, надо было подстраховаться. Именно этому ее настойчиво учили и куратор, и брат, и даже старичок-взломщик… А раз уж она решила, что это дело станет для нее тренировкой в деле совершенствования ее как агента КГБ, то делать все надо на совесть. Словно она уже за рубежом и из-за малейшей небрежности ночью в ее комнату ворвутся вооруженные агенты ФБР, скидывая ее на пол с кровати, и заламывая руки за спину…

Значит, теперь нужно грамотно провести операцию по прикрытию… Дождавшись окончания второй пары, Диана попросила всех задержаться.

— Товарищи, минутку внимания! — попросила она. — Я тут что подумала… Давайте соберём денег для девочки Зои Малюгиной. Я, может, и не одобряю её поведение, но дети — это святое. Надо помочь и бабушке, и ее внучке.

— Правильно, — подхватила Алёна Шевцова. — Какая ты молодец! Я за.

Диана тут же выложила пятёрку на парту.

— Кто будет собирать? — огляделась Алёна. — Свет, может ты? Сразу и передашь ей?

— Мы поругались, — недовольно ответила Виноградова. — Не хочу ничего ей передавать.

— Это же не ей, а её ребёнку! — возразил Юра Бахтин, смущенно выложив два помятых рубля. А затем, пошарив по карманам, нашел еще десять копеек, и добавил к ним.

— Ладно, давайте, я буду собирать, ребёночек такой миленький, и похож так на нее! — решила Алёна и однокурсники моментально накидали ей на парту кто рубль, кто два. Пятерку, как Диана, так никто и не решился выложить.

— Молодец, Диана, — сказал староста группы. — А мы сами и не подумали. Теперь бабке будет легче внучку поднимать… Надо еще подумать, может ей не деньгами передать, а одежду купить… Кто у нас разбирается в том, что можно купить девочке такого возраста, чтобы точно подошло?

Ну вот, благостно улыбаясь, довольно подумала Диана, — теперь стоит Зойке, если она заподозрит, что я автор этой проделки, хоть слово вякнуть в мой адрес, ее все тут же презрением обольют. И напомнят, что это я предложила собрать деньги для ее ребёнка. И даже больше всех выложила сразу же. Ну, и что хорошо, это ее снова заставит злиться!

Москва. МГУ.

Одно хорошо — пока Лера мучила меня вопросами, одна из девчонок предложила мне чаю. Отказываться не стал и с удовольствием выпил горячего сладкого чайку. Немного поднабрался сил перед тренировкой, плотно наедаться все равно уже перед ней нельзя. Сегодня нужно обязательно ее посетить. А то в пятницу едем с Бортко в Серпухов, попаду на тренировку, не попаду, одному богу известно.

Приехал немного заранее. В зале уже собирались спортсмены. Спросил у Марата, говорил ли с ним отец насчёт очереди на квартиру? Он сказал, что нашёл записку от него у себя в комнате в общаге и ничего не понял.

Стал ему объяснять свою задумку, а когда пришёл Сатчан, переключил его на него.

— Тестю уже сказал, — доложил я ему, — у него невеста тётка грамотная, главбух мебельной фабрики, поможет ему на очередь встать. А Марату надо подсказать, что, как и куда.

Сатчан кивнул и, многозначительно взглянув на меня, отвёл Марата к окну подальше от чужих ушей. Ну и отлично, дальше без меня, надеюсь, справятся…

На парных упражнениях Сатчан мне передал, что уже можно ехать на ЖБИ.

— Ещё Бортко напомнил, что в пятницу вы едете в Серпухов, — передал он.

— Я помню, — кивнул я. — На чьей машине поедем?

— Он на своей «Волге» хочет ехать. Заедет за тобой в восемь утра, будь готов.

— Хорошо. А Мещеряков не освободился ещё? Не слышал? — уточнил я. — В свете предстоящей поездки в Городню интересуюсь.

— Ничего не говорили…

— Ну, и ладно, — махнул я рукой. — А то со временем совсем швах.

Ну, я так понял, что Мещеряков во все дела Захарова плотно замешан. Потому сейчас и нужен в Москве, не может вырваться по нашему делу с музеем. А как освободится, надо внимательно на него посмотреть, что у него будет с настроением. Если паршивое, то скоро будем провожать Захарова в отставку. Хотя покер-фейс Мещеряков умеет держать неплохо, думаю, я все же, в силу житейского опыта, смогу понять, как там дела у Захарова складываются… Сам-то он нам хрен что скажет вплоть до самой развязки…

Москва. Квартира Макаровых.

— Пап, — вспомнил Витя про просьбу друга поговорить с отцом про Кубу и заглянул к нему в кабинет, — ты сильно занят?

— Нет, сын, — тут же отложил Макаров-старший какой-то документ в сторону. — Проходи.

— Паша Ивлев просил поговорить с тобой. Он отпуск планирует летом… У него есть возможность на Кубу слетать с семьей. Но он сомневается, стоит ли? У него дети совсем маленькие. Хочет узнать, как там питание? Как проживание?..

— На Кубу, говоришь? — с любопытством посмотрел на сына Семён Николаевич. — Интересно… А вот, скажи мне, как у него так все получается? Приехал в Москву из маленького городка, о существовании которого я раньше и не знал. И в «Труде» печатается, и на радио выступает. Вас балбесов шесть человек в Верховный Совет пристроил… Мне бы и в голову не пришло, что можно хоть тебя туда пристроить в самом начале учебы, а он вас туда сразу группой внедрил, причем словно мимоходом… А теперь он сомневается, стоит ли лететь на Кубу в отпуск?.. Студент второго курса! Кому рассказать, мне же не поверят…

— Не знаю, пап. Работает, наверное, много, вечно в делах… Всё время спешит куда-то…

— Работает много… Не думаю, что этого достаточно… Тут голова нужна, воображение, самодисциплина, дерзость, чёткая цель и конкретный план её достижения… Похоже, он вообще перед собой преград не видит. Я в его возрасте… Так, Куба, Куба… Женька Олейник вернулся из командировки оттуда недавно… Попрошу его поговорить с ним.

— Спасибо, пап, — ответил Витя и вышел из отцовского кабинета.

Самодисциплина, чёткая цель… А о моих успехах отец даже не спросил, — расстроенно думал Витя. — Как будто ему неинтересно вообще, что у меня в жизни происходит. Это что, на фоне успехов Павла я теперь всегда буду для отца неудачником? Блин! Может, и не очень здорово иметь такого друга?

Сразу после тренировки поехал домой и, не заходя к себе, зашёл к Малинину, чтоб время не терять. И так уже десятый час.

Серёга Белый действительно оказался у него. Не шутил тогда, получается!

— О! — обрадовались они оба. — А мы тебя ждём, ждём… Голову уже сломали с этим монтажом. Вся надежда на тебя…

Меня тут же на кухне усадили за стол и поставили передо мной сковороду с остатками жареной картошки на сале.

— Ну, это вы очень опрометчиво предложили, — придвинул я её к себе под дружный хохот мужиков. — Я же всё съем. Без обеда сегодня…

И немедленно приступил к выполнению своей угрозы.

Серёга рассказал, что в нашем распоряжении студия бального танца и секция тяжелоатлетов.

— А тяжелоатлеты — это кто? — уточнил я, проглотив очередную порцию тающей прямо на языке картошки. — Штангисты?

— Штанги, гири, — кивнул Белый. — Ещё хотят участвовать девчонки из студии народного танца… Пригодятся?

— Надо сделать так, чтобы пригодились, — ответил я. — Помнишь наказ Варданяна никому не отказывать?

— Скрипача, значит, тоже берём? — уныло посмотрел он на меня.

— А куда деваться? Кстати, скрипач точно пригодится. Так… Можно бумагу и карандаш? — попросил я. — Пишем сценарий, мужики.