Утро в субботу у нас началось рано. Галия встала ещё раньше меня и навела марафет. Вскоре приехал друг Ивана, Володя Хомич, потом приехали Миша Кузнецов с Кариной, и Брагины пришли. Я взял на себя мальчишек. Девчонки украшали подъезд для выкупа.

Алдонины решили свадьбу дома отмечать. Мама с Анной Аркадьевной помогали Ирине Леонидовне готовить, Загит с Ахмадом были у них на подхвате, мебель двигали, табуретки по всем квартирам собирали. Иван со свидетелем наши с Брагиным машины украшали. Ахмад свою сам украсил.

Иван пригласил к себе на свадьбу и артистов Данченко, и художников. Хотя, художников, наверное, именно Ксюша пригласила, не замечал, чтобы Иван с ними хоть как-то серьезно общался.

Когда начался выкуп невесты, Яков с Идой устроили предварительный разогрев публики, и к гостям свадьбы начали присоединяться соседи. Спустилась и Лина со своим Трубадуром, как Ирина Леонидовна его назвала. Парень как парень, патлатый, взгляд и правда, дерзкий. Лет, может, чуть за тридцать, за трёхдневной щетиной не разберёшь. А вообще, он с Линой хорошо обращался, вперёд себя её пропускал, чтобы ей видно было. Подпевать Якову пытался… У меня не создалось о нём впечатления, как об асоциальной личности. И нафига он такие песни стрёмные поёт? В таком возрасте пора бы уже и за ум браться, а не сражаться с властью…

Володя-свидетель, Миша Кузнецов и Костян Брагин, тем временем боролись за счастье Ивана, упорно преодолевая все препятствия, что создали на их пути наши остроумные барышни. Они заставили их подниматься с первого этажа до третьего, а потом ещё и в квартире Яков с Идой и художниками от себя придумали испытание. Было шумно, тесно и я наблюдал за всем происходящим с порога своей квартиры, держа мальчишек на руках. Парни сидели тихо, им тоже все происходящее было интересно. Иногда даже заинтересованно гугукали, заставляя тех, кто слышал, ухахатываться с их реакции на происходящее…

Наконец, девчонки решили, что помучали парней достаточно и все стали собираться в ЗАГС. Детей у меня забрали одевать. А я направился к машине. Гостей много, мест всего двенадцать, пусть сами решают, кто из них поедет. Но, как оказалось, из старшего поколения на роспись собралась только Ирина Леонидовна и Данченки. А остальные все остались дома с детьми и готовить закуски.

Свидетель настоял на профессиональном фотографе. Я был очень даже этому рад. Тем более, он мне ещё раньше, на моё предложение самому пощёлкать торжественную часть, объяснил, что работники ЗАГСа иногда устраивают натуральный саботаж, просто не дают снимать, если ты у них не заказал фотографа.

— Сам был свидетелем, — рассказывал он, — как брачующая дама специально делала недовольное лицо, если видела, что в кадр попадает, и всю дорогу гнала свадьбу из зала, мол, выходите, не задерживайтесь. До слёз довела мать жениха. И вообще, у всех настроение было испорчено.

— Ничего себе! — удивился я тогда и подумал, что вот же она, шикарная тема для фельетона! Но чтобы ходить по ЗАГСам в качестве гостя и пытаться поймать этот момент, надо иметь очень много свободного времени, а у меня его нет от слова совсем.

Но на всякий случай, я расспросил Хомича, где это безобразие происходило. Мало ли студентам Гусева нечего будет делать, предложу ему рейд в этом ЗАГСе устроить.

А так — и хорошо, что профессиональный фотограф будет. Я и сам не очень рвался, просто нужно было предложить по-соседски, вдруг Иван захочет сэкономить на фотографе. Ответственность слишком уж большая, я же не профессионал. Попорчу фотки, потом всю жизнь будут соседи вспоминать… Оно мне надо?

Москва.

Иван с Ксюшей обменялись кольцами под руководством профессионального фотографа и поцеловались. Цветов было много, дарили и поздравляли по очереди, чтобы все оказались запечатлёнными в этот исторический момент.

Ксюша была прекрасна в своём счастье и белом костюме с узкой юбкой и широкой блузкой до середины бёдер, скрывающей животик. Она больше была похожа не на невесту, а на артистку, только что закончившую своё прекрасное выступление.

Лично меня поразила её уверенная и спокойная самодостаточность. Обычно на свадьбах молодожёны смотрятся как единое целое, а тут я чётко почувствовал, что есть она с будущим ребёнком и есть Иван. Ксюша вдруг показалась мне человеком сильным, уверенным в себе и независимым от чужого мнения. Мимолётное было ощущение, промелькнуло и пропало, но задуматься заставило…

Нас сфотографировали всех вместе и выстроили в шеренгу по двое. Так мы и вышли следом за молодожёнами под щелканье фотоаппарата.

— Ну, вот и всё, — шепнул я жене. — Ксюша твоя замужем.

— Ага, — улыбнулась она с довольным видом.

Было очевидно, что она рада за подругу и считает, что наконец-то все её несчастья и неприятности позади. А у меня было предчувствие, что Ксюше ещё придётся в этой жизни хлебнуть… И Иван не станет после женитьбы вдруг образцовым мужем, за которым жена, как за каменной стеной. И с Ириной Леонидовной не всё так просто. Она начинала улыбаться, спохватившись, только когда ловила чей-то взгляд на себе. А мысли её, похоже, были совсем не такие радостные, как она хотела показать. Мне показалось в какой-то момент, что она посматривает на невестку, как на соперника, но соперника объективно сильного и уверенного в себе, который прекрасно осознаёт своё превосходство.

Ох, нелегко им будет… Дай бог, чтобы им обеим хватило мудрости не устраивать войну за лидерство в семье.

После ЗАГСа мы все расселись по машинам и поехали домой праздновать.

Италия. Рим.

Андрей Астахов, третий секретарь посольства СССР в Италии, договорился о встрече со знакомым журналистом газеты «Corriere della Sera» Эдоардо Мускарелли. Это самая крупная по тиражу газета Италии и её журналисты обладают, подчас, самой актуальной информацией по многим вопросам. А этот Мускарелли был очень непрост, писал на международные темы, и явно имел очень серьёзные источники информации, приближенные, возможно даже, к правительству Италии.

Астахов старательно поддерживал подобные связи и сейчас пригласил журналиста в дорогой ресторан. И это было взаимовыгодное общение. Мускарелли любил вкусно покушать и выпить хорошего вина и никогда не отказывался от подобных встреч. С русским было интересно общаться, а кроме того, он иногда такие сенсационные темы для публикаций подкидывал!..

— Приветствую, Эдоардо, — расплылся в улыбке Астахов, вставая ему навстречу. — Смотрю, с нашей последней встречи ты здорово постройнел. Новая любовь? — хитро прищурившись, спросил он журналиста и подвинул к нему меню.

— Да, Андрей, от тебя ничего не скроешь, — расплылся в довольной улыбке тот. — На этот раз точно женюсь!

— На моей памяти, это уже третье или четвёртое «точно женюсь», — рассмеялся Астахов.

— Вам русским не понять, — мечтательно улыбнулся в ответ Мускарелли. — Как вы можете всю жизнь жить с одной женой? Не понимаю!

— Да уж, — улыбнулся Астахов, наполняя бокал журналиста вином, которое заказал заранее. — Русская душа — загадка… Также, как и итальянцы для русских.

Диалог такого рода был уже традицией. При этом русский разведчик прекрасно знал, что его собеседник ни разу еще и не был женат. Всего лишь подбирал варианты…

Мужчины рассмеялись и подняли бокалы за встречу. Подошедший официант принял заказ. В ожидании первого блюда, они обсудили некоторые мировые политические новости и отношение Итальянского правительства к ним.

— А что, Эдоардо, слышно про новые планы американцев в отношении итальянских военных баз? Ходят тут некоторые слухи, знаешь ли…

Если даже Мускарелли и догадывается о том, кто есть кто, то вслух это никогда не озвучит, ради таких вот моментов, — усмехнулся про себя Астахов, заметив, как у журналиста загорелись глаза и он, прищурившись, с интересом уставился на него в ожидании продолжения. Но Астахов молчал. Что хотел сказать, он сказал.