Множество разговоров было проведено за последний год, много сказано обидных слов и пролито слёз, однако решение принято. Не сказать, что к обоюдному согласию, но более-менее оно устроило всех. Первое в стране Профессиональное Геройское Училище, названное в честь капитана Артемьева, открыло свои двери около десяти лет назад и теперь считалось наиболее престижным из всех, где готовили будущих Героев. Поступить в него, пользуясь родственными связями, было невозможно, туда с помощью жесточайшего отбора допускались лишь лучшие из тех, кто избрал себе подобное будущее. Святославу предоставили выбор, либо он поступает туда, либо никуда, но тот, казалось, был этому только рад. Первой преградой являлись обязательные высшие оценки по итогам девятого класса, и выданные сегодня результаты только подтверждали серьёзность его намерений. Сев в своём отпрыске не сомневался, Анна, как оказалось, тоже, пусть это её и не радовало.

— Кстати, что это там у тебя на плите шкворчит? Так и должно быть?

— Вот ведь! — Как будто позабыв обо всех горестях, Анна стремительно вывернулась из объятий мужа и бросилась к стоящей на огне сковороде. — Чуть не подгорело! Сев, будь добр, позови детей к столу, у меня почти всё готово.

— Конечно-конечно, — пряча ухмылку, заверил тот и быстренько вымелся из кухни.

Что его всегда поражало в супруге, так это её умение концентрироваться на текущей задаче. Вот она подавлена и нуждается в успокоении, а в следующую секунду перед ним уже энергичная хозяйка. Поднявшись на второй этаж, Сев постучал в ближайшую к лестнице дверь, после чего, не дожидаясь ответа, вошёл внутрь. Восьмилетний мальчуган, до этого увлечённо смотрящий мультики, сумел оторваться от гипнотического зрелища и бросился на встречу отцу.

— Па! — Радостно воскликнул он, сверкая улыбкой, в которой не хватало пары передних зубов.

— Привет, Стёпкин, — Сев потрепал непослушные, как у него самого, вихры младшего сына. — Смотрю ты вовсю расслабляешься, нет, чтобы маме на кухне помог.

— Я помог: она сказала не лезть под руку, я и не лез! — Заявил тот, гордо вскинув острый подбородок.

— Молодец, то-то она так быстро управилась, — расплылся в улыбке Сев, — так что спускайся, будем на стол накрывать.

Издав радостный возглас, малец метнулся к лестнице, напрочь забыв про свои мультики.

— А потом покажешь мне, как у тебя дела с медитацией, — вдогонку ему выкрикнул отец, выключая телевизор.

— Ну па, я же опять засну! — Уже с первого этажа донёсся возмущённый вопль. — А спать мне ещё рано!

— Если сумеешь удержаться и не заснуть, побросаем с тобой мяч.

— Так бы сразу и сказал!

В комнату старшего Сев не стал вот так сходу ломиться, сперва аккуратно приоткрыв дверь и заглянув внутрь. Святослав крепко дрых прямо за столом, обложившись учебниками и конспектами. Экзамены наконец-то сданы, результаты получены, отличный повод, чтобы по-человечески отдохнуть, но куда там? Самое трудное ещё впереди, всё же в Артемьевке, как ещё называли ПГУ № 1, довольно высокий конкурс, полсотни человек на одно место. А мест этих не так уж и много, приходится реально вкалывать, чтобы иметь хоть какой-то шанс на поступление. Вот Славик и вкалывал, практически до изнеможения, раз даже шум за дверью не смог его разбудить.

Севастьян гордился упорством старшего сына, который умудрялся загонять себя даже с учётом медитаций. Никогда прежде за все свои жизни он не испытывал радость отцовства, и был безумно рад, что первый блин не получился комом даже несмотря на его частые отлучки. Пусть лицом Славик пошёл в мать, и сейчас сильно напоминал её брата-близнеца Артёма, когда тот был в этом возрасте, но характер ему достался явно отцовский. Ну и рост, до кучи, ведь уже сейчас он почти на полголовы возвышался над большинством своих одногодок.

Подойдя к столу, Сев потряс сына за плечо, но это не принесло никакого результата. Тогда он аккуратно приподнял его голову с растрепавшимся ёжиком пшеничных волос, вытащил из под неё пухлую тетрадь, исполнявшую роль подушки, и отложил её в сторону, что также не заставило его проснуться. Как бы не хотел сейчас Сев переместить своего первенца на кровать и дать ему отоспаться, но приказ супруги был однозначен, а потому он вобрал в грудь побольше воздуха и гаркнул:

— Рота подъём!

Не смотря на открытые окна и работающий кондиционер, в актовом зале стояла невероятная духота. Иначе почему ещё у меня так потеют ладони? И форменный галстук что-то туго завязан, аж дышать трудно.

— Слав, — шепнул стоящий рядом Виталя.

— Чё? — Не отрывая взгляда от сцены, с которой директор школы произносил свою занудную речь, ответил я.

— Расслабься, а то у тебя щас пар из ушей повалит.

— Так заметно?

— Тихо вы! — Полуобернувшись, шикнула на нас стоявшая в первом ряду староста класса Юлька Токарева.

Виталя потешно закатил глаза, но спорить с ней не решился. Умно, учитывая, что им вместе ещё два года учиться. В отличие от меня. Я надеюсь.

— Не все из вас продолжат обучение в стенах этой школы, — продолжал директор, — но что бы вы в итоге не выбрали, я от своего имени и от всего нашего педагогического коллектива желаю вам удачно поступить.

Конкретно эти слова попали прямо в цель, от чего я крепче стиснул кулаки. Мама не хотела вообще никуда меня пускать и только после долгих уговоров согласилась подписать моё заявление на поступление, да не куда-нибудь, а в саму Артемьевку! Помню, как сильно был тогда счастлив, но в тот момент я даже не представлял, насколько суровые там условия отбора. Целый год пришлось горбатиться, чтобы выправить оценки по не любимым предметам. Даже на дополнительные курсы по алгебре записался, все эти логарифмы мне теперь до конца жизни в кошмарах сниться будут! Так что, прежде чем удачно поступить, нужно удачно выпуститься. Пусть я почти не сомневаюсь в результатах экзаменов, но… но ключевое слово здесь «почти». Вдруг я всё же где-то ошибся? Чего-то не заметил или перепутал? Даже завидую остальным, для них это пусть и первые, но практически ничего не решающие экзамены.

Пока я мандражировал, директор закончил свою речь и начал вызывать теперь уже бывших девятиклассников на сцену. Три класса, почти сотня учеников, и моя фамилия должна стаять ближе к концу этого списка. Это было самое мучительное ожидание в моей жизни! Пока огласят очередную фамилию, пока человек выйдет на сцену, получит свой аттестат и выслушает напутствие. Когда подошла моя очередь, я погрузился в свои мысли настолько глубоко, что директору пришлось звать меня дважды, а Витале привлекать моё внимание тычком в бок. Игнорируя смешки собравшихся, я протолкался через одноклассников и, стараясь держать лицо кирпичом, поднялся на сцену. Вот только уши мои при этом пылали только так!

— Поздравляю, Святослав, у тебя отличный результат, — директор вручил мне красную книжечку с золотистой надписью «Аттестат об основном общем образовании» и крепко пожал руку.

— Спасибо, Фёдор Петрович, — натянуто улыбнулся ему я.

Его слова меня приободрили, но одна единственная четвёрка могла запороть все мои планы. Встав на своё место, я раскрыл корочку, принявшись лихорадочно шарить глазами по вложенному в неё листку со списком предметов. Так: физика — пять, химия — тоже пять, физкультура — ну, тут я и не сомневался, русский с литературой — по пятёрке, хотя были у меня сомнения, вечно запятые пропускаю. И, наконец, алгебра…

— Слав, ты меня пугаешь, сделай рожу попроще, — стараясь не привлекать внимания Токаревой, шепнул Виталя.

Я повернул к нему своё лицо, с застывшей на нём лыбой от уха до уха. Как обычно пишут в художественной литературе, хотелось победно завопить и пуститься в пляс, хотя в моём случае это были бы скорее конвульсивные подёргивания, сопровождаемые бессвязными воплями. Постарался придать себе серьёзный вид, но уголки губ упорно ползли вверх.

— Даже не пытайся, так ещё хуже, — констатировал друг, после чего добавил: — поздравляю!