— На лёгкое чтиво это точно не тянет, — отметил я, радуясь, что меня не послали сразу.

— Зато быстро усыпляет, — улыбнулась Лера, хотя на этом мои успехи закончились, и она вновь вернулась к прерванной теме: — Это и правда скучно, давай я лучше расскажу про экскурсии?

Этим нарочито небрежным тоном кудряшка лишь разворошила моё любопытство. Зачем ей такая странная подборка справочников? Её батя — милиционер? Почему она так резко съехала с темы? Эти и многие другие вопросы вертелись на языке, однако я точно знал, что перебарщивать не стоит. Так что…

— Конечно, давай!

Вышел я из комнаты Леры спустя полчаса, загруженный похлеще, чем после разговора с вожатой, но зато куда более воодушевлённый, ведь общаться со своим замом, пусть и по организационным вопросам, мне вполне понравилось. Во всяком случае, у нас теперь хотя бы есть о чём поговорить, и можно с уверенностью утверждать, что лёд наконец-то тронулся! Похоже, не все дядины советы — туфта, не имеющая ничего общего с реальностью, и он действительно знает о чём говорит. Нужно будет как-нибудь расспросить его поподробнее.

***

Дальнейшие дни, вопреки моим опасениям, мало чем отличались от привычных будней. Во всяком случае, каких-то изменений в отношении ко мне я не заметил, даже Тимоха особо не бузил. Это, конечно, радовало, вот только меня не покидала мысль, что отряд просто не воспринимает меня своим лидером. Впрочем, чего ещё я хотел? Ведь я мало-того, что никак себя не проявил, так ещё и не вполне понимал, что значит быть скрепой, или как там назвала меня Оксана Александровна?.. Пока же я просто старался чаще общаться с ребятами, и больше времени проводил в гостиной, где по вечерам собирался почти весь отряд. Не уверен, что этого достаточно, но возможно с началом командных тренировок у меня появится больше возможностей показать себя как достойного командира. Пускай эту роль мне откровенно навязали, но я твёрдо вознамерился отыгрывать её по полной.

Рабочая неделя закончилась, и вот пасмурным субботним утром мы выстроились перед общежитием, в ожидании автобуса, который на этот раз должен будет везти нас всех, причём не по домам. Для тех, кто оставался на выходные в училище, это была первая прогулка за пределы Кампуса, так что они буквально лучились энтузиазмом. Ну, Зак и Даня точно, да и Мария выглядела взволнованной. Один лишь Тимофей не изменял себе и по своему обыкновению хмуро зыркал по сторонам. Впрочем, даже он ошалел, когда прикатил автобус и из него вышли сопровождающие.

Первой, как не трудно догадаться, была Оксана Александровна, а вот вторым!.. Им оказался Игорь, но это не вызвало бы особого ажиотажа, если бы он не облачился в свой геройский костюм, так что сейчас его уместнее называть Чистильщиком. Как-то я видел старые записи, на которых он был ещё в костюме Ластика, эдакого панка в шипастой косухе, с гримом вместо маски. Образ Чистильщика же был совершенно другим: в этом костюме Игорь походил на современного рыцаря с латами из прочнейшего пластика, прикрытыми белым табардом с красной Эмблемой в виде зазубренного меча в круге. Потёртая красная маска одновременно походила и на хоккейную, и на забрало рыцарского шлема, сверху на голову был накинут белый капюшон. Сзади заместо плаща свисали алые кожаные лоскуты, а за правым плечом виднелась рукоять меча с крестообразной гардой.

— Ну что уставились? — Раздался искажённый до неузнаваемости голос. — Успеете ещё насмотреться, залезайте!

Дважды нас просить было не нужно.

— Это всего лишь школьная экскурсия, необязательно так разряжаться, — услышал я ворчание вожатой, когда протискивался мимо учителей.

— Молчи женщина, Герой должен быть всегда готов к неприятностям! — Вскинув подбородок, внушительно произнёс Чистильщик.

Вот это профессионализм, такое ощущение, будто под маской другой человек. Более агрессивный тон, иная выправка, теперь он в целом воспринимается иначе, совсем не как строгий и требовательный учитель, к которому я успел привыкнуть за прошедший месяц!

— Так бы сразу и сказал, что соскучился по своему костюму…

Сзади напирали, так что больше услышать я не смог. Вряд ли они сказали что-то интересное, хотя мне ещё с первого занятия по Боевой подготовке было очень любопытно, почему Игорь преподаёт в училище, а не геройствует. Всё, что мне было до этого известно, так это то, что произошёл некий инцидент, из-за которого Чистильщика временно перевели на скамью запасных, а чтобы он не прозябал без дела, его пристроили в Артемьевку.

Но даже это были не официальные данные, а фанатские домыслы, которые я бы даже рассматривать всерьёз не стал, но их подтвердил Вирт. Впрочем, большего он мне не сказал, как и дядя Тёма, что лишь сильнее распалило мой интерес. Что же могло произойти, если такой мощный сверх вынужден подтирать сопли горстке детишек? Один из которых я… мда, самокритичненько получилось…

Мы забрались в салон и расселись, следом за нами погрузились и учителя. Чистильщик ловко снял со спины свой массивный зазубренный — прям как на Эмблеме — меч, кое как устроив его в проходе и заняв место рядом. Ножен у этой штуки не было, она крепилась к броне при помощи магнита. Удобно, однако. Да и в целом было заметно, что в костюме Игорь ощущает себя легко и непринуждённо, даже подлокотники не зацепил, хотя на предплечьях у него закреплены небольшие лезвия, по три на каждой руке.

Путь от самых границ города до центра занял часа полтора, и это с учётом того, что утром выходного дня на дорогах было не так уж много пробок. За это время я успел услышать десятка два разных предположений о том, как Чистильщик оказался нашим преподом, и ещё парочку озвучил сам. Если у Игоря в маске имеются технические навороты вроде мощных микрофонов, он, наверное, неплохо развлёкся, слушая наши бредовые теории.

Последняя часть пути оказалась самой интересной, ведь высотки Новой Москвы сменились старинными зданиями с красивыми фасадами, присущими центру столицы. К сожалению, некоторые из них, вроде Большого театра, были безвозвратно утеряны во время Жары, хотя и оставшегося было вполне достаточно, чтобы к нам съезжались туристы со всех концов света. С другой стороны, такого количества дронов, блокпостов и военной техники нигде в Москве больше не встретить. Но оно и понятно, ведь тут кроме того самого Разлома, куда мы направляемся, хватает и более мелких провалов на Нижний Уровень. В конце концов автобус остановился рядом с Манежной площадью, где нас уже встречали. Небольшая группа Героев, среди которых я сходу выхватил одну примечательную угловатую фигуру. Как говориться, помяни чёрта…

— Нет, только не это! — Обречённо простонал я, откинувшись на спинку сидения и прикрыв рукой глаза.

— В чём дело? — Удивлённо спросил сидящий рядом Зак.

— Я должен был догадаться, что всё это неспроста…

— Да о чём ты?

— Это заговор, Зак, — я ткнул пальцем в окно, — настоящий заговор.

— Погоди, это что, Кварц? — Не заметить моего дядю в его кристальной броне было попросту невозможно.

— Кварц? Где?! — Услышал я вопль Веренеева. — Гляньте, народ, реально Кварц!

Блин, не такую экскурсию я ждал, чувствую это будет очень долгий день…

Кремль, Красная и Манежная площади, Александровский сад — самый центр самого центра. Когда-то здесь было многолюдно, ходили толпы туристов, гуляли горожане, а по праздникам вроде Нового Года устраивались масштабные гуляния. Но всё это в прошлом, теперь попасть сюда можно только по пропускам. Ну либо, как мы, по приглашению. Оксана Александровна, выбравшаяся из автобуса первой, как раз предъявляла его военному патрулю, а встречавшие нас Герои это подтверждали. Вот только зачем все эти сложности? Разве нельзя было сразу подъехать к Разлому?

— Что мы тут делаем? — Озвучил мои сомнения Бобёр, понизив голос так, что слышно его было только тем, кто находился рядом. — Задолбаемся же отсюда переть!

— Наивный Митинский мальчик, — снисходительно произнёс Пепе, положив ладонь ему на плечо, — неужели ты и правда думал, что нас привезли сюда для того, чтобы показать самое крутое место в Москве? Нет, это была всего лишь наживка, красивая сказка на которую мы клюнули. Теперь нам придётся целый день слоняться по музеям и пялиться на старинные штуки, покрытые паутиной и пылью. Воистину, коварство взрослых не знает границ! Они пойдут на всё, лишь бы заставить нас, — его голос понизился до зловещего шёпота, — учиться!..