— У тебя что, ностальгия прорезалась? — Проворчал Чистильщик. — В любом случае, всё было настолько сумбурно, что я уже мало что помню.

— Тогда хорошо, что я всё помню за нас двоих! Жёсткое получилось рубилово, ребятки, не все из нас вышли из него живыми или без существенных ранений. Когти, оскаленные пасти, щупальца, рога — они мельтешили повсюду, вокруг творился настоящий хаос. Одно неверное движение — и ты труп! Если вам когда-нибудь покажется, что учиться стало слишком тяжело, просто подумайте, какого же тогда будет в реальном бою!

— Но ведь вы справились! — Выкрикнул Лёха. — Даже учитель выжил, хотя и был нашим ровесником!

— Меня постоянно прикрывали, — отозвался Чистильщик, — и наставник, и остальные. Имена некоторых из них высечены там, — он указал на памятник, к которому мы приблизились за время разговора. Отсюда можно было заметить свежие цветы, лежащие у подножья. — Я предпочитаю не задумываться сколько смертельных ударов, принятых ими, предназначалось мне или другим новичкам.

Лёха откровенно смешался, не зная, что ответить. Да и все остальные тоже, включая меня. Обычно дядя Тёма рассказывает эту историю с совершенно иным настроем, делая акцент на геройской удали. А сейчас как-то чересчур траурно получилось…

— Отдавать свою жизнь и забирать чужие — такова истинная суть Геройства, — высокопарно произнёс молчавший до этого Алый Саботёр, — мы не совершаем подвиги, лишь делаем, что должно. И когда приходит время решить для себя…

— Ой, заткнись уже, Ас! — Перебил его Хайпер, высветив на маске сердитую мордаху. — Можешь хотя бы сейчас воздержаться от своих проповедей?

— Этим детям вскоре предстоит столкнуться со всей грязью нашего мира, познать ужас бездны и увидеть всю глубину человеческих пороков. Они должны знать, что их ждёт.

— И ты решил запугать их раньше времени? После каждого твоего спича даже мне хочется забиться в угол и не отсвечивать, а они и вовсе разбегутся!

— Не каждый готов стать Героем, даже если сам считает иначе, — шарф Саботёра развевался на ветру, из-за чего от него буквально веяло пафосом. — Лишь тот, кто силён духом, сумеет достичь цели и не сломаться!

— Вообще-то есть такая штука, учебный процесс называется. Может не стоит влезать в него своими немытыми лапами? — Пиксельная рожица на маске в полной мере передала скептический настрой Хайпера.

— В кои-то веке я с тобой согласен, — поддержал его дядя, — не стоит сгущать краски, когда придёт время они сами во всём разберутся.

Сказав это, он ускорил шаг и приблизился к одному из составлявших купол гексагонов. Его тут же просканировали синие лучи, после чего в казавшейся монолитной пластине пришли в движение миниатюрные частицы, разошедшиеся в стороны и открывшие путь внутрь.

— За мной, не отставайте, — Кварц сделал приглашающий жест, после чего шагнул первым.

Мы столпились вокруг входа, нерешительно заглядывая внутрь. Свет там определённо был, вот только рассмотреть хоть что-то оказалось решительно невозможно из-за полупрозрачного энергополя, за которым скрылся дядя.

— Зачем нам эта жалкая яма, мы же должны были посетить Разлом! — Возмутился Тимоха.

— Всему своё время, малыш, — усмехнулся Хайпер, растянув широкую пиксельную лыбу, — и до него доберёмся.

Кажется, программа экскурсии чуть более обширна, чем нам обещали…

***

После Полигона меня уже было не так просто удивить видом подземных сооружений. Ну кратер, ну здоровенный, в этом нет ничего удивительного, ведь сюда прилетел удар Крепкого Корешка, могучего Героя, который поставил решительную точку в том столкновении, уничтожив тварь прорыва и перемолов оставшуюся мелочь. Ну и попутно вызвав полноценное землетрясение, из-за которого рухнули, либо основательно подкосились все близлежащие дома. К сожалению, сам Корешок этого не пережил, его нашли на дне созданной им же самим воронки, придавленного обломками снесённых им же самим домов. Похоже он вложил в ту атаку всю свою силу, после чего потерял сознание и оказался беззащитен перед набравшими обороты разрушениями.

Впрочем, сейчас здесь ничего не напоминало о тех печальных событиях, всё вокруг оказалось забрано в металл и бетон и освещалось мощными лампами. Пройдя через сканирующие поля, мы вслед за Героями встали на огороженную со всех сторон поручнями платформу, которая медленно поползла по откосой стене кратера ко дну. Внизу виднелась круглая ровная площадка метров пятидесяти в диаметре, от которой внутрь стен уходило множество тоннелей.

А ещё там оказалось довольно оживлённо: я разглядел и других Героев, чьи костюмы выделяли их среди многочисленных рабочих, с помощью репульсорных погрузчиков перевозящих из одного прохода в другой пластиковые контейнеры разных форм и размеров. Кроме того, за всем этим следила охрана из числа военных. Тяжёлые армейские экзы невозможно перепутать ни с чем. Летающие под куполом боевые дроны также дополняли общую картину.

— Похоже на какой-то аванпост, — вырвалось у меня.

— Почти угадал, Славик, — я вздрогнул, услышав за спиной дядин голос. И когда он только успел подкрасться? — Это называется Соединительный Узел. Центральный Соединительный Узел, если точнее. Но не потому, что он главный, а потому, что рядом с Кремлём. Это особо не афишируется, но тут до сих пор продолжаются боевые действия. Изверги скапливаются где-то там, в недрах земли, и регулярно пробуют нас на прочность. Но благодаря нашей работе и сети таких вот укреплений, обычные горожане практически не задумываются об этом, мы вовремя пресекаем все попытки прорыва.

Я развернулся к нему лицом, увидев, что нас обступили ребята, с интересом прислушивающиеся к его словам.

— Но ведь это не единственный выход на поверхность, — произнёс я. — Не зря же закрыли метро. Получается они могут выбраться, где угодно?

— Ну, может не где угодно, но могут, и регулярно пытаются. Однако все известные выходы мы контролируем, как и основные подземные ходы. Мы называем их артериями, крупные твари способны передвигаться только по ним, так что хотя бы в этом у нас есть преимущество — нам известно откуда ждать самые большие проблемы.

— Но разве не проще было бы их все перекрыть? — Спросил Зак.

— Поверь, всё что можно мы перекрыли, оставшиеся либо слишком глубоко, либо наоборот очень близко к поверхности. И если какой-нибудь оранжевый начнёт долбиться в препятствие в подобном месте, это грозит серьёзными разрушениями наверху. Так что проще встречать их на глубине, хоть и намного опаснее.

— Я, конечно, о чём-то подобном слышал, но на деле это кажется ещё более жутко, — передёрнул плечами Бобёр. — Как будто мы живём на огромном муравейнике.

— Это ты хорошо подметил, чувачок! — Покивал Хайпер. — Только здешние мураши ещё и друг с дружкой не забывают грызться, а то бы тут совсем тухло было.

— Мне больше нравится сравнивать Подземный Уровень с Победоградской Зоной, — покачал головой дядя Тёма. — Тут тоже чем дальше… вернее глубже, тем опаснее, вот только одной лишь оградой по периметру в нашем случае не обойтись. Московское отделение Ассоциации считается самым большим в Европе в том числе и потому, что мы вынуждены держать здесь оборону.

— Но почему бы тогда не пойти в атаку? — Лёха воинственно вскинул свой кулачище.

— Мы регулярно устраиваем совместные с армией рейды, но лишь до изученных пределов. Соваться глубже — занятие бесперспективное.

— Недра земли таят в себе множество опасностей, — подхватил Алый Саботёр, — где-то там, в глубине, начинается бездна, которая исторгает из себя всех этих тварей. Здесь пролегает первый рубеж обороны человечества, если он падёт, волна Извергов захлестнёт улицы города, и Жара покажется освежающим бризом по сравнению с истинным пеклом.

— Обычно работу Ассоциации под землёй настолько подробно не освещают, у-х… — похоже от столь мрачных перспектив у Джульетты перехватило дыхание, — не может же быть всё настолько плохо?

— Саботёр как обычно преувеличивает, — Кварц тяжело вздохнул, — однако прогнозы аналитиков не радуют. Попытки прорывов учащаются, с каждым разом монстры становятся всё опаснее и многочисленнее. Но мы держимся, так что нет причин для паники!