– Привет, Джо, – сказала она. – Меня зовут Лори. Хочешь повеселиться?

Бреннан улыбнулся.

– Я ищу мужчину, – начал он.

– Не туда попал. Девушки у нас всякие – белые, черные, коричневые и еще всякие разные, каких ты и не видывал, но если тебя интересуют мужчины…

– Я имею в виду, друга, – торопливо поправился Бреннан. – Ленивого Дракона…

– Ох, – кивнула Лори. Она взяла Бреннана под руку и привлекла к себе. Прижимаясь к Бреннану гладким бедром, повела за собой, поминутно касаясь его при ходьбе длинной, затянутой в шелк ногой. – Могла бы догадаться, глядя на маску и все это. Это Мэрилин Монро, да? Она из самых моих любимых. Я тебя сама проведу. Хочу получить удовольствие.

– Конечно.

Бреннан последовал за ней, заинтригованный, отметив, что пока что работа не доставляет ему особого отвращения. Они проследовали через приемную залу, заполненную извлекаемым проворными двенадцатью перстами Двенадцатипалого Джейка дж. джазом и щебетом тридцати девиц с пятидесятью процветающими джонами, поднялись по лестнице на пролет и спустились в коридор, оканчивающийся двойными дверями, которые охраняли два вервольфа в масках Мэй Уэст, таких же как у Бреннана.

– В чем дело? – спросил один из них, когда Бреннан и девушка подошли ближе.

Бреннан кивнул:

– Расслабься. Позволь мне отметиться у Дракона.

– Тебе одному? Только ты будешь отрываться?

Вервольф хрюкнул, отступил в сторону, и Бреннан с Лори вошли в двери.

Внутри была большая комната, убранная в неумеренно пышном вкусе, чего и следовало ожидать в подобном заведении. Половина стен была оклеена обоями стиля Пейсли[19], другую же половину занимали зеркала, из-за которых комната выглядела больше, чем на самом деле. Там и сям по комнате было разбросано множество кушеток и толстых подушек, сплошь занятых девушками и мужчинами в одеяниях столь же безвкусных, как и убранство комнаты.

На одной из кушеток апатично разлеглась голая девица, на теле которой были выложены дорожки из чего-то вроде кокаина, они начинались от полных ее грудей и от глянцевито блестящих ног и сходились в самом интимном месте. Трое мужчин по очереди прикладывались к дорожкам, донюхиваясь в конце до лакомых частей тела. Другие девушки, одежда коих состояла в основном из косметики, сновали с подносами, заставленными напитками и чашами, содержащими разнообразные порошки или таблетки.

– Увидимся, котик, – сказала Лори и отошла.

Ленивый Дракон сидел в углу и потягивал какое-то питье из высокого стакана. На глазах у Бреннана он виртуозно перевернул вверх дном чашу с белым порошком, предложенную ему черной женщиной, чье глянцевое тело покрывали мягкие перья.

– Чего тебе? – спросил Дракон у приблизившегося к нему Бреннана. Это был молодой азиат, маленький и аккуратный, и при этом весьма могучий туз, умеющий оживлять вырезаемые и складываемые им из бумаги фигурки животных, которыми он затем управлял. Сейчас его настрой был, по всей видимости, далек от веселья.

– Нет покоя грешнику, так ведь?

Дракон напрягся при звуках голоса Бреннана, привстал было, но снова опустился в кресло.

– За каким чертом ты здесь, Ковбой? – сказал он, воспользовавшись тем именем, под которым Бреннан в свое время внедрился к Кулакам.

Бреннан пожал плечами.

– Я нахожу вечеринку забавной. Прискорбно будет, если что-то нарушит веселье. – Он пристально взглянул на Дракона. – В любом случае, что здесь происходит?

Дракон долго смотрел на него, прежде чем ответить.

– Вон тот парень, – сказал он, указывая на высокого, тощего, изможденного вида мужчину, одетого в белые полосатые штаны, рубашку и пиджак, – зовется Квинн Эскимос. Ты о нем слышал.

Бреннан кивнул. Квинн Эскимос – настоящее его имя было Томас Квинси – возглавлял у Кулаков научный отдел. Он специализировался на разработке синтетических наркотиков с необычным специфическим действием.

– Испытание нового продукта? – спросил Бреннан.

Бреннан наблюдал, как Лори подошла к Квинну и заговорила с ним. Он улыбнулся и протянул ей флакончик с голубым порошком, часть которого она втянула в нос, а другую часть высыпала себе на грудь и соски, от чего они приобрели тот же голубой цвет, что и порошок. Квинн и окружающие его мужчины рассмеялись. По указанию Квинна один из мужчин начал лизать ее грудь. Она закрыла глаза, прислонилась к ближайшей стене и, когда мужчина начал ласкать языком ее соски, очевидным образом испытала сильнейший оргазм.

– Это что за чертовщина? – спросил Бреннан.

Дракон пожал плечами.

– Новый продукт. Демонстрация для дистрибьюторов. А чего бы ты хотел, в самом-то деле?

Бреннан снова взглянул на Дракона.

– Дракон, у меня друга убили. Ты слышал.

– Хризалис?

Бреннан кивнул.

– И я слышал, что кое-кто в городе похваляется, что сделал это для того, чтобы выслужиться перед Кулаками.

Дракон помотал головой:

– Чтоб Кулаки желали ее смерти – такого не знаю.

– Ты не определяешь политику. Хочу поговорить с тем, кто определяет. С Исчезником.

– Он от тебя не в восторге, Ковбой. Ты ведь нас в говно окунул.

Бреннан пожал плечами:

– Это жизнь, – сказал он. – Либо Исчезник будет со мной говорить, либо пущу кровь Кулакам.

Дракон встал, медленно, осторожно.

– Ковбой, не надо здесь ничего мутить. На мне безопасность этой вечеринки…

Бреннан кивнул, улыбнулся из-под маски Мэй Уэст и направился к выходу.

– А я не хочу, чтоб на твой послужной список легла черная метка. Просто скажи Исчезнику, что хочу с ним говорить.

Они сверлили друг друга взглядами, пока Бреннан не вышел из комнаты.

– Ну? – спросил у Бреннана один из вервольфов-охранников.

– Что – ну?

– Ну, кого с поста снимают?

– А. – Бреннан содрал с себя маску Мэй Уэст и бросил изумленному вервольфу, который едва успел принять ее на грудь. – Меня.

– Какого черта? – сердито рявкнул другой. – Это нечестно.

– Живешь как собака, – сказал ему Бреннан, – а потом умираешь. Вервольфы почувствовали угрозу в его голосе. Они смотрели, как он уходит по коридору, гадая, кто бы это мог быть, и в конце концов пришли к выводу, что лучше этого не знать.

В заброшенном канализационном коллекторе, превращенном Хризалис в потайной вход во «Дворец», застоявшийся воздух густо вонял гнилью и плесенью. Темноту и покой здесь нарушали лишь свет от фонарика Бреннана да редкие звуки, которые он издавал, прокрадывась во «Дворец». Вот и боковой туннель, о котором упоминала Хризалис. Ему послышалось в нем какое-то движение, но он решил, что сейчас не время для праздного любопытства.

Канализационная труба выводила в сооруженный позднее туннель, а он выводил в темную, располагавшуюся в подвале кладовку. Та была забита ящиками с разными напитками, алюминиевыми пивными бочонками, картонными коробками с картофельными чипсами, крекерами, свиными шкварками и тому подобной снедью.

Бреннан бесшумно прошел через кладовку и поднялся по лестнице на второй этаж. Он постоял, выжидая, но не увидел, не услышал и не унюхал чего-то, что указывало бы на то, что во «Дворце» еще кто-то есть. Он и не предполагал кого-то здесь встретить. Когда он добрался до двери, ведущей из коридора в офис Хризалис, им овладела странная нерешительность.

Он осознал, что, как только он увидит ее кровь на стенах, отпадут всякие сомнения в том, что Хризалис мертва. Она многое свое хранила в себе для себя одной, чтобы привлечь его любовь, но все же он делил с ней и постель, и кое-какие тайны. Он знал, что под ее холодной внешностью скрывается женское одиночество. Он ее так и не полюбил, хотя мог бы. И не смог этого забыть. И это его терзало – будто боль от открытой кровоточащей раны.

Он помнил офис Хризалис, полутемный, тихий, полный очарования. Волшебный восточный ковер на полу, книжные шкафы во всю стену заставлены томами в кожаных переплетах – Хризалис и в самом деле их читала, – солидная меблировка – дуб и кожа, темные, с пурпурным рисунком, викторианские обои. Комната пахла Хризалис – ее экзотическими франжипановыми духами, ее любимым «Амаретто». Это был уголок покоя, и ему ужасно не хотелось видеть его превращенным в место, где царят разрушение и смерть. Но он обязан. Сделав глубокий вдох, он сорвал опечатывающую дверь ленту и вошел в офис.