– Его, – нетерпеливо сказал человек-многоножка. Он указал на Джэя полудюжиной ножей. – Убей его. Мастер, он ушлет прочь все ваши горы. Он опасен.

Все глаза устремились на Джэя: у Блэйза фиолетовые и странно большие, у его мастера тусклые и испуганные. Джэй уставился прямо на него. Тут путь ему загородил Хирам.

– Нет, – сказал он. – Не Джэя. Он туз.

– Экройд могуч, – согласился Саша. – Проектирующий телепорт. Когда он ваш, вам ничто не угрожает. Когда вам будет угрожать враг, он наставит палец и отправит в безопасное место.

– Это хорошо. – Глаза снова задвигались.

Джокеру понадобилось долгое время, чтобы осознать, что происходит.

– Нет, мастер, – сказал он. – Не меня. Я… я тоже полезен…

– Всего лишь джокер, – сказала Эзили. – Он хочет убить обоих. Твои новые сокровища.

– Я боялся, – сказал многоножка. – Они тузы и опасные. Не хотел, чтоб они нанесли вам вред. Нет, пожалуйста. Просто не хотел, чтобы вам вредили.

– Он хочет ваш поцелуй, – сказала Эзили.

– Когда-нибудь набросится на вас с ножами, – уверенно заявил Саша.

Глаза Блэйза чуть сузились, ножи, выпавшие из ослабевших пальцев, со звоном посыпались на каменный пол.

– Хирам, сделай что-нибудь, – сказал Джэй.

Хирам отвернулся.

Человек-многоножка стоял неподвижно, тело его застыло под действием сознания Блэйза. Но мальчик, должно быть, оставил ему рот, потому что тот продолжал упрашивать.

– Нет, пожалуйста, возьмите кого-нибудь другого, – кричал он высоким пронзительным голосом. – Возьмите женщину… или девочку. Да, ее. Или Прелестника, возьмите Прелестника, он даже не говорит, он глуп, возьмите его. Пожалуйста, не обижайте меня, мастер. Я люблю вас.

– Блэйз! – крикнул Джэй. – Отпусти его!

Мальчик даже не повернул головы.

Человек-многоножка дотянулся полудюжиной правых рук и вцепился ими в предплечья левых.

– Я люблю вас, мастер, – захныкал он. – Я люблю вас, люблю. – Тут слова перешли в высокий пронзительный визг боли, и он вырвал из тела руку. Брызнула кровь.

– Он тебя любит, – улыбаясь, сказала Эзили, когда окровавленные руки отбросили оторванную и схватились за следующую. Следующая рука не поддалась так легко. Мужчина начал ногтями отдирать свою собственную плоть со всей оставшейся силой.

Хирам отошел в угол подвала, и его вырвало. Джэй не мог смотреть. Он взглянул на Блэйза. В этих темных глазах появился такой взгляд, каких Джэй никогда не видел на человеческом лице. Пенис мальчика слегка зашевелился и начал подниматься, пока из путаницы рыжих лобковых волос не выросла чудовищная эрекция. Эзили тоже заметила это и накрыла своим ртом.

Но когда отделилась вторая рука, она отвела от него свои губы на время, достаточное, чтобы сказать: «Он тебя не любит».

Кто-то здесь уже побывал.

Бреннан взглянул на Дженифер, поджидавшую его на расшатанной пожарной лестнице, пока он осматривал окно спальни. Одно из стекол его было частично вынуто при помощи стеклореза. Он сделал глубокий вдох и замер на мгновение. Правая рука, заключенная от кисти до локтя в жесткую пластиковую повязку, ныла как черт знает что. Как ни осторожно он карабкался по пожарной лестнице, легких ударов избежать не удалось.

Бреннан попробовал окно, ведущее на мансарду второго этажа над закрытой типографией. Оно не было заперто. Он глубоко вдохнул, поднял окно и влез в спальню.

Было темно и тихо. Он махнул Дженифер держаться позади. Она кивнула, и Бреннан вступил в часть мансарды, разделенную на маленькие комнаты. Двигаясь сквозь тьму, он осматривал их. В основном спальни, но одна из комнат была звуконепроницаемой, превращенной в камеру пыток. Везде было пусто.

Напротив серии комнат находилась роскошная кухня. Другую половину мансарды занимала огромная гостиная, устланная белым ковром. Бреннан прокрался по коридору и вгляделся в гостиную. Она также выглядела пустой. Стены были увешаны причудливыми нарисованными композициями. Только Бреннан подошел к одной, чтоб рассмотреть получше, как в воздухе, с дивана, где он прятался, возник ужасный плоский кусок плоти и набросился на него со скоростью ныряющего сокола. Лицо джокера, расположенное снизу, было почти человеческим, если не считать свисающих пониже бледных зеленых глаз мужских гениталий.

Бреннан нырнул, инстинктивно поднял руку, чтоб защитить лицо, и джокер налетел на нее, послав мучительную волну, пронзившую весь организм. Он упал и выронил пистолет.

Это круто развернулось и опять вернулось к Бреннану, кожа его была бледной и прыщавой, вертикальный стержень на нижней его стороне направлен на Бреннана, как копье.

Раздался громкий выстрел, звук которого бесконечно отдавался от стен гостиной, существо дернулось и испустило громкий крик злобы и боли. Бреннан взглянул на стоящую в коридоре, расставив ноги, Дженифер, пистолет которой дымился. Джокер-скат налетел на нее, как пикирующий самолет, но она дематериализовалась. Существо прошло через нее и ринулось в спальню, через которую они проникли. Раздался звук разбитого стекла, оно прорвалось сквозь окно и исчезло.

– Что это было? – вопросила Дженифер дрожащим голосом.

– Не знаю, – сказал Бреннан. – Страж?

– Ладно, оно не очень хорошо сделало свое дело, – сказала она, выходя из коридора и помогая Бреннану встать на ноги. Бреннан нашел пистолет и с дрожью уставился на развешанные по стенам гостиной композиции.

– Это что такое? – спросил он.

– Веве, – сказала Дженифер. – Гаитянские предметы культа. Символы лоа, богов вуду.

– Понятно, – сказал Бреннан, хоть это было и не так. Особенно не понимал он, как все это связано со смертью Хризалис. Он почти бесцельно ходил по гостиной, усталый и оцепеневший от боли и отчаяния.

– Что нам искать? – спросила Дженифер.

– Все, – голосом, в котором мало надежды, сказал Бреннан. – Все, что может пролить свет на эти безумные события. Все, что может привести нас к Саше.

Он открыл дверь находящегося в прихожей шкафа и вгляделся в его содержимое. Он был набит одеждой, в основном всех родов верхней, для обоих полов и всех размеров. Он припомнил, что Чудо-Юдо шарило в спальне Хризалис в шкафу, возможно, в поисках загадочной куртки, упомянутой в завещании Хризалис.

– Помоги мне, – сказал он Дженифер через плечо. – Может, здесь что-нибудь есть…

Он потянулся было к норковой шубе, когда заметил легкую полотняную куртку, свисающую с крюка внутри шкафа. Он снял куртку и, нахмурившись, осмотрел ее. Это был чистый белый лен, чистый и незапятнанный, если не считать почти незаметных пятнышек крови понизу. Он долго ее рассматривал, затем пошарил по карманам. Левый был пуст. В правом была колода старинных игральных карт. Он просмотрел ее. Туза пик в ней не было.

Он взглянул на Дженифер. На его лице отражались боль, усталость и разочарование. Глаза жесткие, голос мягкий и опасный.

– Убийца Хризалис, – тихо сказал он, – в Атланте.

– Принесите мой плащ, – сказал Блэйз.

Рот мальчика все еще блестел от соков Эзили. Ти Малис, с глазами живыми и жадными, говорил устами мальчика. В моменты тишины слышались слабые сосущие звуки, будто ребенок сосал грудь матери.

Хирам пришел с плащом. Он был тяжел, из пурпурного фетра, с черной атласной подкладкой. Он напялил на Блэйза эту драпировку, как когда-то напяливал на Джэя костюмы. Плащ был длинен Блэйзу, полы волочились по грязному полу. Хирам подогнал их. Затем поднял объемистый капюшон и надел на голову Блэйза, скрыв яркие красные волосы и сидящее на спине существо. С завязанными под подбородком шнурками лицо оказалось в тени, и Блэйз выглядел горбуном.

– Я поскачу на этой горе по миру, – объявил Ти Малис через Блэйза. – Эзили, ты будешь меня сопровождать. Одевайся.

Эзили поднялась с матраса, лоснящаяся и ленивая, как кошка. Ее гладкая кожа цвета кофе была все еще забрызгана кровью. Улыбнулась, заметив, что Джэй на нее смотрит, и, нагибаясь за одеждой, облизнула губы.