Оказавшись на улице, где уже прилично стемнело и было по-осеннему прохладно, я наконец-то представила, что меня ожидало дома. Как не ломала голову, не могла придумать правдоподобного вранья, чтобы объяснить маме, где я задержалась после школы на два часа и почему не брала трубку. На ум приходили только пришельцы и вербовщики американской разведки, которые, согласно только что состряпанной легенде, и задержали меня по пути домой. Но как объяснить пропажу рюкзака и телефона?

Когда в шестом классе я потеряла ключи от дома, все закончилось трехчасовой маминой лекцией на тему ответственности, внимательности и бережливости. Боюсь даже представить, что она скажет, если я сейчас завалюсь домой вообще без всего! Но рассказать маме о проделке Зиты и Гиты — значит лишить себя удовольствия разделаться с ними собственными методами. А этого я допустить никак не могла.

— Звони Трише, — уверенно проговорила я, и Лондон, как вкопанный, застыл на месте.

— Это еще зачем? — спросил он.

— Если узнаешь, где мои вещи, я куплю те чертовы подарки, — заявила я.

— И пойдешь со мной? — не отставал этот шантажист.

— Зачем тебе это надо? — прямо спросила его.

— Сам не знаю, — ответил он, пожав плечами, — но с тобой весело, Китти.

— Это многое объясняет.

— Так пойдешь?

— Не думаю, что мама отпустит меня черт знает куда черт знает с кем, — призналась ему. Плевать, пусть думает, что я домашний цветочек, но перспектива тащиться в логово этих двух ведьм меня совсем не радовала.

— Эй, если ты обо мне, то нельзя ли поделикатнее? — сквозь хаханьки проговорил Лондон.

— Это вряд ли.

— Видимо, мне придется смириться, — покорно произнес парень. — А насчет твоей мамы… скажи, что идешь с Олли. Всего и делов.

— Ты предлагаешь мне врать собственной матери ради того, чтобы пойти на день рождения этих… двух…

Я все еще выбирала между «пережареными курицами-гриль» и «подгоревшими в духовке индейками», когда Лондон, так и не дав мне закончить, произнес:

— Конечно, соври. Это же проще всего. Мы врем предкам, а они — нам, друг другу и всем остальным. Так устроен мир, и… тебе ли противостоять этому?

Примерно с таким философским настроем я и переступила порог дома, поправляя то и дело сползающую с плеча лямку рюкзака. Лондон, выполнив мою просьбу, позвонил Зите, и, вернувшись в здание школы, принес мой хабар*. Дело оставалось за малым — придумать для мамы историю поубедительнее. Этим я и решила заняться, как только увидела суровое выражение лица своей родительницы.

— Слушаю тебя, — скрестив руки на груди, мама вопросительно смотрела на меня.

— Я… уснула, — ляпнула то, что даже сама от себя не ожидала.

— Уснула? — вытаращив глаза, переспросила мама.

— Ну да, — я нервно сглотнула и пожала плечами, стараясь не смотреть ей в глаза, которые были похлеще любого детектора лжи, — я была на встрече Клуба любителей кино, мы смотрели «Касабланку», потом я проснулась, а вокруг никого. Эта все разница во времени, мам, я даже твои звонки не слышала, — без запинки пояснила я, и даже сама едва себе поверила, настолько правдоподобно прозвучал мой рассказ.

— Могу представить, — зевнула мама и, я наконец смогла спокойно выдохнуть, заметив, что в ее взгляде гнев сменился на милость, — я сама хожу, как вареная курица который день. Ты голодная? Я щи сварила, — спросила она, удаляясь в сторону кухни.

— Как волк, мам! — кинула ей вдогонку.

И уже через несколько минут, выполнив необходимые гигиенические процедуры, в гордом одиночестве уплетала вторую тарелку супа, раздумывая над тем, что же мне делать с этой вечеринкой у близняшек Фернандес, где меня никто не ждал.

Представляю лица Зиты и Гиты, если я появлюсь там завтра. И взбрендило же в голову этому парню потащить меня туда! Но я понимала его корыстный интерес к моей персоне. Одним выстрелом он убивал сразу двух кроликов: халявные подарки и возможность отвязаться от прилипалы-Зиты – неплохое вознаграждение за мое спасение. И чем ему эта девчонка не угодила? Ну кроме того, что она, в принципе, подлая и злобная личность.

Вот тут-то меня и осенило, что теперь в глазах сестер Фернандес я буду выглядеть законченным узурпатором. Если Гита считала, что я посягаю на ее отношения с Куртом, то у Зиты теперь тоже вырисовывался свой личный повод, чтобы не дать мне спокойно доучиться выпускной класс. И на этот раз речь шла о Лондоне.

Что тут скажешь? На конкурсе «Мисс Недоразумение» у меня бы были неплохие шансы на победу.

Отправив внутрь себя любимой очередную ложку наваристого соленого бульончика с местным подобием суперорганической сметаны (она и в подметки не годилась нашей деревенской), я схватила телефон и, наплевав на разницу во времени, написала сообщение Наташке.

«Алекс – Юстасу. Хэлп ми! Вопрос вопросов! Что подарить двум стервам на совершеннолетие, чтобы показать им, как сильно я рада нашему знакомству? Рассмотрю любые варианты вплоть до отрубленной головы старой лошади».

*Хаба́р — на сленге диггеров, копателей, всякого рода поисковиков — добыча, что-либо найденное.

— Кэти, черт возьми! — воскликнула Олли, покатываясь со смеху, — хотела бы я видеть выражение их лиц, когда они откроют свои подарки!

Девушка смеялась так самозабвенно и заразительно, что я не могла не заржать вместе с ней. Неудивительно, что немногочисленные покупатели книжного на углу Десятой улицы и Франклина таращились на нас в недоумении, пока мы, схватившись за животики, угарали, стоя возле стеллажа книг в жанре нон-фикшн. Ох уж эта литература для смелых и дерзких девушек! Может быть, и мне себе пару книженций прикупить для общего развития?

— «Помни: ты женщина. Ты леди. Леди не гоняются за мужчинами. Это мужчины их добиваются»*, — продолжая смеяться, Олли зачитала несколько строк открытой наугад страницы моего подарка для Зиты. — Думаешь, до нее дойдет? На мой взгляд, это тонко. Слишком тонко. Что насчёт: «Отвали от Лондона, гадина, ты совершенно не в его вкусе»?

— Эээ, — протянула я, прикусив язык в тот момент, когда чуть было не спросила у Олли, кто, в таком случае, во вкусе ее кузена, — будем считать, что это проблемы Зиты.

— Кэти, никак не могу привыкнуть к тому, как ты их называешь, — листая подарок Гиты, сказала она. — Я все время путаю, кто есть кто. Пока ты не приехала в Ньюпорт, у меня все было очень просто. Стерва и стерва, или наоборот.

— Так и быть, приходи ко мне завтра, — кивнув ей, я выцепила из рук Олли книгу для Гиты, — вместе посмотрим этот эпичный фильм. Они реально похожи на тех индианок!

— Давай лучше ты ко мне? — предложила девушка. — Приходи с ночёвкой сегодня, уверена, что ты не задержишься на шабаше ведьм Фернандес. Мои родители уехали в Бостон этим утром, у них годовщина свадьбы. Двадцать лет, как они терпят друг друга! — смешно высунув язык и покачав головой, пояснила Олли. — Мы с Лондоном совсем одни до завтрашнего вечера. Точнее, я совсем одна. Лондон вечно где-то тусуется. Если бы ты только знала, как же достали эти звонки от девчонок на стационарный! У меня порой складывается такое ощущение, что я его секретарша! Если что… будь с ним осторожна, — доверительным тоном добавила она, — не хочу, чтобы этот болван встал между нами. Лондон охмуряет всех моих потенциальных подруг, а потом даже не звонит им, а в итоге страдаю я! Просто не слушай его, ладно? Ты мне нравишься, Кэти.

— Что ты такое говоришь? — удивлённо спросила ее. — Видела я таких, как твой братец! Можешь не переживать, он меня совершенно не впечатляет! — и мне самой резануло слух от того, насколько категоричным был мой тон. — А, насчёт ночёвки… звучит заманчиво. Я спрошу маму.

— Вот и отлично! — радостно проговорила Олли, направляясь к кассе вслед за мной.

Расплатившись за парочку бестселлеров номер один и номер два по версии Нью-Йорк Таймс, мы прошли несколько кварталов пешком до пончиковой, где Олли предложила восстановить углеводный обмен после десятиминутного ржача в книжном. Тем более, погода совсем не противилась этому. Яркое голубое небо, воздух с ароматом осени и странное ощущение свободы невероятно вдохновляло меня и заставляло сердце стучать чаще. И пусть я твердила себе, что предстоящая вечеринка в доме змеюк Фернандес для меня являлась не более, чем возможностью раздать этим злыдням на орехи, было бессмысленно скрывать от себя истинную причину моего странного воодушевления.