Внизу хлопнула дверь, и Лондон лишь подтвердил мою догадку, сказав:

— Они уехали.

— Супер, — я взлохматила волосы и глубоко вздохнула, — тогда продолжим?

Лондон медленно повернулся и с изумлением уставился на меня.

— Ты… это серьезно?

— Не знаю, — нервно засмеялась в ответ. — Теперь она точно убьет меня. Что мне терять? — пробормотала, спрятав лицо в ладонях.

Лондон сел рядом и, притянув к себе, заключил в кольцо своих рук.

— Это я виноват, прости. Надо было просто увезти тебя к себе, — с досадой произнес он.

— Ты снова это делаешь, — наклонив голову, я укоризненно смотрела на него.

— Делаю что?

— Пытаешься взять ответственность за все на свете, — пояснила я, оттянув пальцем V-образный воротник его серой футболки. — Это моя мать, я с ней сама разберусь. Ты лучше подумай о том, что скажешь своей тете, ладно?

Лондон положил подбородок на мою голову и крепче прижал к себе.

— Да меня это вообще не парит. Тетя слишком добрая, чтобы перейти от угрозам к действию. Максимум, что меня ждёт, так это то, что она заставит меня навести порядок в своей комнате.

— Звучит просто ужасно. Как ты это переживешь? Хочешь поговорить об этом?

Я дурачилась на грани истерики, и интонация выдавала мое истинное состояние. Ведь я до дрожи в коленях волновалась, представляя тот момент, когда мама снова появится на пороге этой комнаты.

Лондон отстранился и, бережно обхватив ладонью мое лицо, повернул к себе.

— Кейт, давай я дождусь ее, и мы вместе все обсудим. Должна же она понимать, что ты уже не ребенок?

— Она это понимает. Только… как-то через раз.

— Значит, нужно объяснить ей так, чтобы до нее дошло наверняка, что ты и я… Короче, что мы вместе, во всех смыслах… и твоей матери нужно просто принять этот факт.

Мне очень понравились его слова, и то насколько решительно Лондон говорил это, но… Если бы это была не моя мама, а чья-нибудь, предложение парня имело бы смысл. В моем же случае самым правильным было встретиться с моей суровой родительницей один на один и с покорностью принять неизбежное.

Я обхватила Лондона за шею и прижалась к нему.

— Спасибо, это так благородно с твоей стороны. И очень много для меня значит, правда, но я сама справлюсь… В конце концов, она же не будет злиться на меня вечно… Наверное. Но… даже если и так, осенью я все равно уеду в колледж.

— Уже решила, где будешь учиться? — вкрадчиво спросил парень.

— До встречи с тобой, я была уверена, что это будет Челябинский Многопрофильный, — усмехнулась, припоминая свои недавние планы на будущее, — а теперь… Мама каждый день подсовывает мне эти буклеты и пугает, что я и так слишком затянула с выбором. А что ты думаешь, какие у тебя планы?

— Пока в них не входит учеба в колледже, — осторожно ответил Лондон.

— Как это? А что ты будешь делать? — отлипнув от парня, я с любопытством разглядывала его.

— Я… планировал поездить по стране в следующем году. Сначала хотел двинуть на юг во Флориду, потом на запад, своими глазами увидеть Большой Каньон и Долину Смерти… — и мечтательно добавил, — а потом, само собой, Аляска.

— Аляска? Ты шутишь?!

— Нет, Кейт, клянусь! У меня давняя мечта побывать в штате, о котором я столько читал. Я хотел провести зиму на Юконе.

— Точно. Джек Лондон, — кивнула я, давай понять, что, пусть и, как до жирафа, но до меня дошло, при чем тут Аляска. — А на что ты собрался путешествовать? — задала вполне резонный вопрос. — Неужели решил продать с аукциона свою джинсовую пижаму? Жаль, я к ней так привыкла.

— Я знал, что ты к ней неравнодушна, — улыбнулся парень. — Но у меня есть деньги. Наш с Олли дед перед смертью оставил каждому немного, и я хотел пустить все на путешествие. Но это тоже было до встречи с тобой, Кейт… И теперь я сам не знаю, что будет после школы.

Он выжидающе смотрел на меня, а я на него. И что я должна была сказать? Что забью на мечту мамы сделать из меня человека и не поеду в колледж? Да я не знала, чем для меня закончится этот долбанный понедельник! Какие уж там планы на жизнь?

— Давай будем решать проблемы по мере их поступления, — уклончиво ответила, пряча лицо на груди Лондона. — Кстати, когда у тебя день рождения? — и это был самый блестящий перевод темы на моей памяти.

— Восьмого мая, — ответил Лондон, отстранившись.

— Ясно, значит по зодиаку ты у нас?..

— Телец, — выгнув брови, он смотрел на меня, как на ненормальную.

— Очень приятно, Рыбы, — торжественно проговорила, протянув ему ладонь.

— Вот как? Значит, у кого-то скоро день рождения?

Лондон обхватил мою ладонь, поднес к губам и, напустив на себя максимум галантности, поцеловал руку.

— Не так уж и скоро. Только через год, — я покачала головой, поджав губы.

— Как это через год?

— Я родилась двадцать девятого февраля, — с улыбкой пояснила.

— Надо же. Я просто везунчик, Китти. Представляешь, сколько я сэкономлю на подарках?

Мы провели за болтовней еще около часа, пока надо мной, как дамоклов меч, не нависла необходимость спуститься вниз и готовить ужин.

— Я позвоню тебе перед сном, — пообещал Лондон, поцеловав меня на прощание. — Если что, сама звони, я сразу приеду и… — он запнулся, подбирая слова.

— Что «и»? Увезешь меня на Юкон?

— А ты бы поехала? — то ли в шутку, то ли всерьез спросил парень.

Несколько мгновений я изучала его лицо, раздумывая над ответом, пока в мою светлую голову не задуло мысль свести все к очередному геополитическому приколу в стиле Кати Чесноковой.

— А ты уверен, что для Штатов будет безопасным пускать меня на Аляску?

«Кошка сдохла, хвост облез, кто словечко скажет, тот ее и съест…»

Этот трешовый детский стишок, как ничто другое, мог описать семейный завтрак Чесноковых-Хьюзов, что проходил сегодня за игрой в молчанку: мама не разговаривала со мной и Риком, Рик – с мамой, у меня же и вовсе не было ни малейшего желания открывать рот и издавать звуки, наполненные смыслом.

Прошлым вечером эти двое, впервые на моей памяти, страшно поссорились. Не знаю, что там они не поделили по дороге домой, но их гневные возгласы и бубнеж немало меня удивили. Чтобы Рик повысил голос на маму? Это было что-то новенькое и весьма дерзкое с его стороны. А я даже была благодарна ему за это. Видимо, их ссора так подействовала на маму, что она даже была не в состоянии читать нотации своей непутевой дочери.

Но кусок в горло мне не лез не только из-за обстановки всеобщей конфронтации, что царила в доме. Лондон пропал со всех радаров еще вчера и так и не перезвонил, проигнорировав мои звонки и сообщения. Утром его телефон и вовсе был недоступен, поэтому в школу я пришла с ощущением смутной тревоги и предчувствием чего-то нехорошего.

— Вот вы где! — окликнула я Олли и Курта, вышагивающих по коридору в направлении кабинета истории.

— Привет, Кэти! Я только что хотела звонить тебе! — Олли в подтверждении своих слов помахала смартфоном, и ее обеспокоенный вид мне сразу не понравился. — Что у вас стряслось с Лондоном?! — спросила она.

— Стряслось? В каком это смысле? — я в замешательстве перевела взгляд с Олли на Курта, который выглядел не менее серьезным и хмурым, чем его девушка.

— Лондон уехал в Мэйн Тин! — выпалила Олли.

— Мэйн Тин? Что это? — спросила, пусть уже и догадывалась, что могут означать эти слова.

— Ботиночный лагерь для трудных подростков недалеко от Конкорда, — пояснил Курт, опустив взгляд и подтвердив мою догадку. — Значит и ты ничего не знаешь.

— Кэти, вы поругались? Что он опять натворил?! — Олли смотрела на меня с такой странной надеждой, словно я имела власть над этой ситуацией.

— Да ничего он не делал! Вчера мы… были у меня дома… мы разговаривали, — пробормотала я, пытаясь припомнить из прошлого вечера хотя бы что-то, чем можно было объяснить странные вопросы подруги. — Затем попрощались, Лондон обещал позвонить и уехал. При чем тут я? Это же твои родители его туда сослали!