— Слабо верится в то, что нам рассказали, — заметил Каулт. — Кое-что в этой истории землянина мне кажется неправдоподобным, коллега...

— Т'фунату... — Утакалтинг перешел на англик, который как будто требует меньше усилий. — Во что... во что тебе трудно поверить, Каулт? Ты думаешь, Роберт лжет?

Каулт помахал руками перед собой. Его гребень возмущенно раздулся.

— Конечно, нет! Я просто думаю, что юноша наивен.

— Наивен? В чем именно? — Теперь все, что видел Утакалтинг, перестало распадаться в коре его мозга на две части. Роберта и Джо-Джо не видно.

Должно быть, ушли вперед.

— Я хочу сказать, что губру явно имеют в виду гораздо большее, чем провозглашают. Сделка, которую они предлагают: несколько островов Гарта для поселения и образцы генов неошимпанзе, — все это не стоит межзвездной церемонии. Я подозреваю, что втихомолку они преследуют гораздо более далеко идущие цели, мой друг.

— И чего же, по-твоему, они хотят?

Каулт повертел своей почти лишенной шеи головой, как будто хотел убедиться, что их никто не слышит. И ответил гораздо тише:

— Я подозреваю, что они стремятся попасть под опеку.

— Под опеку? О... ты хочешь сказать...

— Гартлингов, — закончил за него Каулт. — Нам повезло, что твой земной союзник принес нам эту новость. Надеюсь, нам предоставят транспорт, как обещали, иначе мы не сможем предотвратить ужасную трагедию!

Утакалтинг оплакивал утраты. Каулт поднял сложный вопрос, вполне достойный изящного глифа.

Разумеется, достигнутое превзошло все его ожидания. Согласно рассказу Роберта, губру проглотили наживку — миф о гартлингах — вместе с крючком.

Это сильно навредит им и посеет панику в их рядах.

Каулт тоже поверил этой выдумке. И даже его собственные приборы подтвердили ее.

Невероятно.

Да и губру ведут себя так, словно опираются на что-то большее, чем тщательно сфабрикованные доказательства Утакалтинга. Они как будто тоже получили подтверждение!

Прежний Утакалтинг создал бы сиулфф-куонн, чтобы отметить такой поразительный поворот. Но сейчас он пребывал в смятении и чувствовал усталость.

Оба повернулись, услышав крик. Утакалтинг прищурился. Сейчас он променял бы свою ослабевшую эмпатию на хорошее зрение.

Он увидел на верху следующего подъема фигуру Роберта Онигла. Джо-Джо, сидящий на плечах человека, махал руками. И еще: рядом с двумя землянами мерцало голубое сияние и излучало добрую волю настоящего шутника.

Это маяк, свет которого вел Утакалтинга с самого крушения!

— Что они говорят? — спросил Каулт. — Я не разбираю слов.

Утакалтинг тоже. Но он знал, что говорят земляне.

— Мне кажется, они сообщают, что уже близко, — с облегчением сказал он. — Вроде уже нашли транспорт.

Теннанинец удовлетворенно раздул дыхательные щели.

— Хорошо. Только бы губру согласно обычаю вели себя, как полагается во время перемирия! Нас должны принять как аккредитованных послов.

Утакалтинг кивнул. Но когда они двинулись к очередному подъему, он подумал, что это лишь одна из множества тревожащих их проблем.

Она старалась сдержать свои чувства. Для остальных это очень серьезно, даже трагично.

Но она ничего не может сделать с собой, не может сдержать радость.

Тонкий изящный глиф поднялся с ее щупалец и пронесся среди деревьев, заполняя поляны ее весельем. Атаклена расставила глаза по максимуму и прикрыла рот рукой, чтобы мрачные шимпы не заметили ее почти человеческой улыбки. Портативный голографический передатчик установлен на хребте над Спадом для улучшения приема. Он транслирует передачи из Порт-Хелении.

После перемирия цензуру отменили. И даже без людей город полон шимпов, охотников за новостями, со множеством камер. Так что видны все мельчайшие подробности.

— Не могу этого вынести, — простонал Бенджамин.

Элейн Су, наблюдая, беспомощно сказала:

— Это конец.

Действительно, шимми сказала правду. На голоэкране виднелось то, что осталось от стены, которой захватчики окружили Порт-Хелению... теперь она была буквально разорвана на части. Пораженные горожане-шимпы толпились всюду на сцене, напоминавшей о последствиях циклона. Они изумленно разглядывали окрестности, пробирались через груды обломков. Некоторые, скорее не выдержав, радостно бросали куски в воздух. Кое-кто даже колотил себя в грудь в честь сокрушающей волны, которая пронеслась здесь всего несколько минут назад.

По всем станциям комментировал созданный компьютером голос, но один канал доносил голос возбужденного комментатора-шимпа:

— ...Вначале... вначале мы решили, что наступил какой-то кошмар. Знаете... как в старом плоском кино двадцатого столетия. Ничто не могло остановить их! Они прорвали заграждения губру, словно бумажные. Не знаю, что происходит, но все время жду, что они схватят наших самый красивых шимми и потащат их, кричащих, на вершину холма...

Атаклена зажала рукой рот, чтобы не рассмеяться вслух. Она пыталась контролировать свои чувства, впрочем, не одна она. Подружка Фибена Сильвия расхохоталась. Большинство неодобрительно обернулось. Но Атаклена встретилась с шимми взглядом и увидела в нем веселый огонек.

— Но кажется... кажется, все-таки эти существа не Конго. Разнеся изгородь, они больше не причинили вреда Порт-Хелении. Сейчас они просто толпятся, раскрывают двери, едят фрукты, разбредаются в разные стороны. В конце концов, четырехсотфутовая гор... о, неважно.

На этот раз еще один шимп присоединился к Сильвии.

Перед глазами Атаклены все расплылось, она покачала головой.

Комментатор продолжал:

— На них как будто совершенно не действуют пси-роботы губру. Наверно, они не настроены на волну их мозга...

Атаклена, как и все в горах, еще за два дня до происшествия знала, куда направляются гориллы. После первых попыток остановить могучих предразумных они сдались. Это совершенно невозможно. Гориллы вежливо отстраняли их или просто перешагивали через все преграды.

И Эприл Ву тоже. Светловолосая девочка решила отыскать родителей, и теперь никому не удастся снять ее с плеч огромного, с серебристой спиной самца.

Эприл небрежно бросила шимпам, что, мол, должен ведь кто-то присматривать за риллами, чтобы они не попали в беду!

Атаклена вспомнила слова маленькой Эприл, глядя на остатки стены губру. «А что бы они наделали, если бы за ними не присматривали!» Конечно, теперь тайне конец, и почему бы ребенку не присоединиться к своей семье? Сейчас это уже безопасно.

Итак, прощай тайна проекта Хаулеттс-Центра. Атаклена может выбросить все свои давно и тщательно собранные в тот роковой вечер доказательства.

Скоро об этих существах узнают во всех пяти галактиках. И в некотором смысле это действительно трагедия. Но все-таки...

Атаклене вспомнился тот весенний день. Как она была поражена и возмущена, встретившись с нелегально проводимым в лесу экспериментом в возвышении! Теперь она едва может поверить в свое прошлое. «Неужели я была таким неподкупным педантом?»

Теперь снуолфф-куонн оставался лишь самым безыскусным и самым серьезным из глифов, которые она неустанно создавала, радуясь великолепному розыгрышу. Даже на шимпов подействовало ее неудержимое веселье. Еще двое рассмеялись, увидев на одном из каналов штабную машину чужаков. Сердито кричал сидящий в ней кваку, а гориллы спокойно разрывали машину на части. Она как будто пришлась им по вкусу.

Захихикал еще один шимп. Смех разрастался.

«Да, — подумала Атаклена. — Великолепный розыгрыш». Для тимбрими лучший розыгрыш тот, в который попадает и сам его создатель. А эта шутка именно такова. В сущности, это религиозное переживание, ибо народ Атаклены верит, что Вселенная — это не просто заведенные часы, и даже не причудливое чередование случая и удачи, созданное Ифни.

Когда происходит подобное, говорят мудрецы тимбрими, только тогда и начинаешь верить, что Всемогущий Бог еще правит миром.