— Уверена, что мы имеем дело с одним из шпионов Кроноса, — произнесла Винтер страстным, как ласка, голосом. Взгляд её почти встретился со взглядом Сиенны. — Чуть ранее я слышала его голос.

— Я… тебя… выпотрошу, — пообещал охваченный яростью Камерон, и говорил он это Сиенне, а не Винтер, на которую мог лишь ворчать, огрызаться, а иногда даже и кричать, но никогда ей не угрожал.

А если кто-то и мог замочить призрака — или кем бы там Сиенна ни была — то это Камерон, потому-то, а это было самое шокированное, он не мог остановиться, пока не сделает то, чего желает.

— Ваши тирады когда-нибудь закончатся? — Спросил Ирландец, которого Сиенна узнала по акценту.

— Ирландец, какой же ты мифологический критин, — огрызнулась в ответ Винтер. — Тирады не закончатся, а если ты не закроешь рот, то ощутишь их на себе.

— Тебя давно уже стоило отшлёпать, малышка, — ответил Ирландец.

— Тронешь её, и тебе незамедлительно придётся сожрать свои яйца, которые будут лишь закуской, за которой последует основное блюдо, — проговорил Камерон.

Сиенна не возражала против их подшучиваний, которые были довольно добродушны по сравнению с теми, что они обрушили бы на неё. Кроме того, они стебались лишь друг над другом, и хотя им нравилось язвить и бросаться издевательскими замечаниями, при появлении Кроноса они тут же объединялись связанные общей ненавистью.

Сиенна протянула руку к прозрачному, незримому щиту, который отделял её от комнаты Винтер. Прикоснулась и вздохнула, когда барьер не поддался. Вчера Сиенна прощупала лишь верхнюю часть в поисках слабых мест, но ничего не нашла. Сегодня она займётся нижней частью.

— Сиенна! — Голос Париса эхом прокатился по замку. — Сиенна! Куда, чёрт возьми, ты ушла?

Что-то сжалось у неё в груди, и Сиенне снова пришлось бороться с подступившими слезами.

"Будь ты проклят, Кронос." Из всех мучений, это оказалось худшим. Сиенна дрожащими руками продолжила ощупывать щит.

— Сиенна!

Жгучие слёзы наполнили глаза и покатились по щекам, оставляя горячие дорожки. Воспоминания никогда раньше не преследовали Сиенну. Как только она переходила в другую комнату, появлялось новое воспоминание, и один ужас сменял другой. Но это видение стало исключением.

И… Сиенна, нахмурившись, замерла. Она поняла, что это не могло быть воспоминанием, и наконец, осознала, что её так обеспокоило. Насколько Сиенна знала, Парис никогда не был в этом замке, а она нигде больше не встречала горгулий, поэтому он никогда не сражался с ними в её присутствии.

Мог ли он… Был ли он…

Её сердце пропустило удар.

— Сиенна!

Ещё один удар.

— Кто здесь? — Потребовала Винтер.

— Ещё один пленник? — Предположил Камерон.

— И кто эта Сиенна? — Спросил Ирландец.

Они слышали голос Париса, хотя никогда прежде не слышали и не видели её воспоминаний. Этого не было… Просто не могло быть… Сердце Сиенны остановилось.

— Сиенна! Проклятье! — Послышалось ворчание, а затем удар. — Отвали от меня, каменная извращенка. — Ещё один удар. — Сиенна!

Это не воспоминание, не видение; это реальность, происходящая прямо сейчас. Парис здесь. Он пришёл за ней.

Он искал её, пытался добраться до неё. Секунду спустя сердце Сиенны ринулось вскачь, заставляя её задыхаться. Орда Гаргл, возможно, ранила его, а может, причиняла боль прямо сейчас.

— Парис! — Запаниковав, Сиенна промчалась по коридору и спустилась по лестнице. Как и прежде, её крылья волочились по ковру. Она зацепилась ими и по инерции рухнула вниз. Сиенна скорчилась, застонала, но уже пару секунд спустя поднялась на ноги и устремилась дальше. — Парис, я здесь!

Если он и дальше продолжит сопротивляться горгульям, то те закусят его органами. Сиенна видела подобное бесчисленное количество раз. А как только они отведывали внутренности человека, ничто и никто не могли остановить банкет.

Сиенна ускорила шаг и молилась, чтобы было не слишком поздно.

Кронос перенёсся в свою спальню в его любимом тайном дворце, держа несчастного Ловца за загривок.

И в миг, когда по обе стороны появились расписанные фресками стены, а впереди — огромная кровать из черного дерева, титан, не ослабляя стальной хватки, швырнул ловца на колени.

Человек стоял на коленях на тёмно — красном ковре, что хоть как то помогало справиться с болью в голенях, это будет единственная милость, которую он получит в этот день.

В изголовье кровати зазвенели цепи. Обнажённая прикованная женщина заметила его, и стала изо всех сил пытаться освободить себя.

Цепи были не только из крепкой стали, они были усиленны заклинанием. И действительно, Рея была только сама виновата в своём заключении. Крон никогда бы не захватил ее, если бы она не пришла к нему с целью соблазнить и заковать в цепи.

И не будь у Крона ключа-ото-всего, ей бы это удалось. Теперь ничто не сдерживало царя титанов.

Улыбаясь, он изучал ее. Темные волосы путались у синяков на плечах, доказательство, что она боролась задолго до его прибытия. Кожа, как правило, цвета безупречных сливок, сейчас выглядела забавно болезненной. Когда глаза, смесь кристаллов и тёмно-красного вспыхнули абсолютной ненавистью на него, его улыбка стала еще шире.

— Я тебя за это на куски порву! — проворчала она. Прежде чем он успел ответить, Рея успокоилась и вернула ему ухмылку в собственной, более злой и порочной версии, промурлыкав: — Но только после того, как я с тобой немного поиграю.

— Ну-ну, дорогая, — Крон поцокал языком. Если и существовала в мире женщина, способная навредить царю титанов, так это та, что лежала сейчас на его постели. Но он никогда не признается в этом. — Разве так приветствуют своего тысячелетнего супруга?

Рея королева титанов посмотрела на него, как если бы он был животным, и она хотела, содрать с него шкуру, и носить её как победный трофей. — Лучший способ приветствовать тебя, это меч, торчащий из твоей шеи.

Крон с поддельным равнодушием отмахнулся, зная, что снисходительный жест наверняка разъярит Рею. — Осторожнее, мой ангел. Ты играешь с огнем, столь рьяно выражая свое недовольство.

— Черт! — При поддержке своего демона, Раздора, чья алая чешуя и искривленные кости проступали сквозь кожу богини, она усилила свою борьбу. — Ты за это заплатишь!

— Милая, ты уже сотни раз обещала это. Но, увы! — издевательский вздох Крона потонул в тяжелом хрипе, вырывавшемся из её груди. — Как ты себя унижаешь, душа моя! Но продолжай. Моя любимая часть начнется, когда ты поймешь, что тебе не помогут ни угрозы, ни сопротивление… и ты согнешься под тяжестью поражения.

Назло его ядовитым насмешкам она и впрямь продолжила борьбу. И когда собственные запястья и лодыжки Крона протестующее заныли от боли, желание насмехаться у титана пропало напрочь. Он был связан с этим ужасным созданием. И освободиться от этой связи не представлялось возможным.

Когда кто-то ранил ее, он был ранен также. Независимо от того, где он находится и что он делает. Аналогично, когда она испытала удовольствие, он так же. Да, он всегда знал, когда она спит, с другим мужчиной. Но потом, она всегда знала, когда он спал с другой женщиной.

Возможно, именно поэтому они презирали друг друга, и сражались по разные стороны войны, которая бушевала между бессмертными и их человеческими врагами. Крон поддерживал Повелителей Преисподней, Рея — ловцов.

— Смерть слишком мягкое наказание для тебя! — выпалила она, прежде чем без сил рухнуть на матрас, точь-в-точь как он и предсказывал, блестя испариной, покрывшей каждый дюйм ее тела.

Ему нравилось видеть ее такой.

Беспомощной, голой и совершенно не в состоянии защитить или прикрыть себя. У неё была пышная грудь с красивыми рыжевато-красными сосками.

Впалый живот и стройные бедра. И когда то, он действительно любил ее. Он дал бы ей всё, чтобы сделать ее счастливой. В действительности он дал ей всё.