— Экстренное сообщение, маленькая Дани. Я ничего не знаю о человеческих родах.

Тем не менее, Уильям вошел в комнату и подошел к кровати. Обе женщины были покрыты потом с головы до ног, и обе были бледными и дрожали. А также в ужасе, судя по размеру их зрачков.

— Но ты знаешь о рождении демона?

Иногда он забывал, что Даника была настоящим Всевидящим оком, и что она может заглянуть и в рай и ад, и в прошлое и настоящее. И он также забыл, что Мэддокс был наполовину человек, наполовину демон, и на одну четверть мудак, способный произвести на свет демоническое потомство с особыми потребностями.

— Ладно, да. Я приму. — И он знал, что теперь делать, что было облегчением. Для него. Эшлин предстояло испытать сильнейшую боль в своей жизни. Боль, от которой она попросит избавить… даже эфесом мяча.

— Он не прикоснется к ней, — зарычал Мэддокс, с грохотом вбежав в комнату намереваясь врезать Уильяму по лицу. Ублюдок, должно быть вошел в комнату после него.

Уильям приподнял бровь.

— Ты хочешь, чтоб твоя женщина выжила?

— Конечно, — шипение.

— Тогда убирайтесь все вон из комнаты! Ты тоже Дани и скажи своему мужчине, чтобы он стоял на страже, и не позволял остальным вмешиваться. И я имею в виду всех. Независимо от того, что они услышат. — Если они пронюхают о том, что он планировал, то отрежут ему руки ржавым ножом для масла.

Эшлин уже не корчилась на кровати и больше не кричала. Она была лишь существом из плоти и кожи. Слабея с каждой минутой… все равно слишком поздно.

— Сейчас! — закричал Уильям. — Я единственный шанс, что эта троица сможет выжить.

Миниатюрная Даника обвила руками Мэддокса, и ей каким-то образом удалось вытащить его в коридор. Уильям подошел и захлопнул дверь, заперев себя внутри с Эшлин. Топом подошел к комоду перед ним, зная, что ему понадобится несколько минут форы, если кто-то прорвется мимо Рейеса.

Глубокий вдох, выдох. Уильям дрожал, когда обнажал кинжал.

— Мне очень жаль, — сказав это, он принялся за дело.

После недолгого заточения в подземелье замка, в которое приволокли его горгульи, Парис освободился от оков и отыскал своих друзей.

Он рад был их видеть, но также и расстроился из-за того, что пока он отсутствовал, они натворили столько дел.

Гален похитил Эшлин. Легион отдала себя взамен на безопасность беременной женщины. Кейн до сих пор не объявился, не вышел на связь. Тупиковый след. Даже Амун не мог его отыскать.

Парис плюхнулся на скамейку, которую кто-то вытащил в коридор из комнаты Эшлин.

Воин пытался отвлечься и успокоиться. Сиенна была у Захариила. Возможно, он показал ей выход из того мира.

Она, вероятней всего, уже на пути… туда, где её связь с тем местом, наконец, разрушится, где она сможет всё сама решать за себя.

Это к лучшему.

Лучшему провалу.

"Я хочу её", — произнёс, надувшись, демон Разврата.

"Я тоже".

— Этому замку чего-то не хватает, — сказала Виола, присев рядом с Парисом.

Она оказалась первой, кто решил с ним непринуждённо поболтать. Всё внимание друзей Париса было приковано к Эшлин, чтобы делать нечто большее, чем выкрикивать приказы о воде, полотенцах и наморднике для… кого-то. Вероятно, для Уильяма.

Богиня сменила своё "я-на-охоте" платье на блестящую футболку и серые шёлковые брюки из настолько прозрачного материала, что Парис мог видеть её нижнее бельё.

Ладно, вероятно она решила не отступать от "я-должна-добиться-с-тобой-каких-нибудь-отношений". Виола зачесала свои светлые, серебристые волосы в высокий конский хвост, который покачивался при каждом её движении.

— Ээээй? Ты меня слушаешь? Конечно же, ты слушаешь! Мне нужно разрешение на ремонт или, боюсь, мне придётся вас покинуть.

"Я хочу её! — Всего через несколько секунд демон Разврата начал долбиться в черепе Париса, отчаянно желая уже богиню, а не Сиенну. На самом-то деле, он желал её с невиданным ранее отчаянием. — Мне нужна она. Я должен её заполучить. Сейчас, сейчас, сейчас".

В чём же дело? Весь прошлый день они провели с Сиенной. Этого должно было хватить Разврату до завтрашнего дня.

"Хочу, я хочу! Хочу, хочу, хочу!"

Парис нахмурился. Когда Кайя прошла мимо него, при каждом шаге покачивая бёдрами, член воина потянулся к ней, как ракета с самонаведением на цель. Парис ещё больше нахмурился.

Обычно, когда Парис думал о женщине, с которой уже спал, его эрекция сдувалась, как воздушный шар.

И даже если он не мог вспомнить конкретную женщину, то всё равно не мог стать твёрдым рядом с ней. Естественно, это не означало… он же не мог…

"Я хочу её! Нуждаюсь в ней! Хочу их всех!"

Ага. Он мог. Парис понял, что мог взять Виолу (с которой он ещё не был) и Кайю (с которой уже спал). Его член дёрнулся от потребности обладать ими обеими. И наравне с возбуждением это осознание наполнило его ужасом.

Как такое возможно?

"Твоя верность Сиенне… Не знаю… но я могу заполучить их всех, и я хочу их всех".

Но… но… Парис мечтал о том, чтобы найти женщину, с которой он смог бы спать несколько раз. Любую женщину. Или всех женщин сразу.

И Сиенна была такая же, как все. После первой встречи с ней он думал, что она его единственная надежда на достижение этой цели.

Парис тогда этого не понял, да и не заморачивался. Он принял это и действовал соответственно. Воин осознал, что теперь, когда у него была возможность обрести это счастье с любой женщиной… он по-прежнему хотел только Сиенну.

Он никогда не был с такой женщиной, как она. С той, которая всё о нём знала, но принимала таким, каков он есть. С той, которая больше отдавала, чем брала, даже когда Парис хотел взять больше, чем она могла дать. С той, которая такая неземная и пламенная, которая не боялась его отчитывать и извиняться, если совершала ошибку. С той, которая способна сражаться за то, во что верила, и сделать всё возможное, чтобы победить — качество, которое воин так когда-то ненавидел, и которым так восхищался сейчас.

Внезапно весь обзор Парису закрыл Страйдер, глаза цвета морской волны которого сверкали. Он прижал воина к стене.

— Ту штуку в штанах, что не даёт тебе покоя, прибереги для богини, что сидит рядом с тобой, а на рыженькую, что только что прошла мимо, даже не смей смотреть.

Парису понравилась такая обеспокоенность. Вместо того, чтобы дразнить парня и нарываться на драку, в которой Страйдер бы победил, дабы сохранить достоинство, Парис кивнул.

— Ладно. Богиня так богиня.

Он понимал раздражение Страйдера. Будучи воином, он убил бы любого, даже просто взглянувшего на то, что принадлежит ему. Парис бы убил и женщину, и мужчину, и бога и богиню, и добро и зло, кто посмел бы заигрывать с Сиенной.

Убедительный тон Париса успокоил Страйдера.

— Отлично. — Страйдер выпрямился и размял шею. — Хорошо. Тогда всё в порядке.

Наблюдая за его уходом, Парис перехватил на себе взгляд Гидеона. Являясь Повелителем Лжи Гидеон, видимо, уловил привкус обмана. Он всегда безошибочно улавливал ложь, какой бы незначительной она была.

Парис виновато оглянулся. Это не должно было произойти.

Его демон захихикал с ликованием, всё ещё жаждущий, всё ещё нуждающийся.

Парис чувствовал себя грязным, отвратительным и пристыженным, и внезапно обрадовался, что Сиенна решила не следовать за ним. Если бы она его сейчас увидела в таком состоянии, он бы её потерял.

Ему нужен душ. Необходимо вычистить кожу, слой за слоем, высушить себя до последней капли крови.

Когда до него донесся аромат шоколада и шампанского, Парис выругался себе под нос.

"Я не буду здесь спать ни с Кайей, ни с Виолой, ни с любой другой женщиной. И плевать на то, что тело или демон от меня требуют".