Так как Парис мог с лёгкостью игнорировать друзей, решительная и надоедливая Виола найдёт способ настоять на своём. В противном случае, её ожидает неудача, а эта богиня не потерпит провала.

— Что я слышу? Я единственная, кто стоит между мужчиной и его верной погибелью, — произнесла Виола. — А что я буду иметь с того, что спасу его?

Какое-то время Сиенна не могла говорить, ощущая ком в горле. Это её убивало.

Она желала быть с Парисом, сейчас и всегда, и она любила этого мужчину, так ведь? Любила телом, сердцем и душой. Она влюблялась медленно и постепенно, и теперь втюрилась по уши.

Парис был для неё всем. Светом в кромешной тьме. Утешением в моменты, когда она плакала. Когда она смеялась, он смеялся вместе с ней. Он обращался с ней как с ценным сокровищем. Защищал её, заботился и переживал о каждой боли, которую она могла испытать.

Сиенна разорвала бы мир на части, чтобы сохранить воина целым и невредимым. Она будет без него страдать, пока знает, что он здесь, жив и здоров.

— Так чего же ты от меня хочешь? — Сиенна не собиралась спорить с богиней. Она даст ей всё, что она захочет. Вот и всё.

— Ты же хранитель Гнева, да? В общем, когда я призову тебя расправиться с моими врагами, тебе придётся это сделать. Никаких вопросов, никаких сомнений.

— Если этим врагом не окажется Парис или кто-то из его друзей, кого он знает и любит, или хочет, чтобы тот остался в живых.

Богиня подумала и кивнула.

— По рукам.

— Отлично. У меня ещё есть к тебе одна просьба. — Сиенна вкратце рассказала суть.

Виола хитро улыбнулась.

— Вот бы не заподозрила тебя в подобном. Понятия не имела, что ты в это втянулась. С виду ты такая скромница. Да в тихом омуте черти водятся, не так ли?

— Ты сделаешь это?

— Ты должна мне два убийства, на тех же условиях.

— Идёт. — Дело сделано.

— А теперь держись, потому что я собираюсь выжать всю скорость из этой малышки. Я просто уверена, что они не начнут без меня, но порой эти Повелители не подчиняются логике, поэтому с ними, никогда не знаешь наверняка.

— О, замечательно. — Перед ними появилась женщина с тёмными вьющимися волосами, лицом таким же невинным, как у херувима, и крыльями чистейшего белого цвета. — Я нашла тебя.

Виола нажала на тормоза, и машина остановилась в нескольких дюймах от новоприбывшей.

— Почему сегодня женщины так и норовят угодить мне под колёса, мешая мне добраться до места назначения? Неужели так завидно?

— Я искала Сиенну.

— Меня? — Сиенна почувствовала себя так, словно в неё ввели дозу адреналина. Это было близкое понятие, но не поэтому её сердце заколотилось как сумасшедшее. — Боже мой, — прошептала она, благоговение в её голосе исходило прямиком от демона.

— Да, тебя. Я Оливия, — произнесла ангел с милой улыбкой. Белое одеяние, покрывающее её от плеч до лодыжек, заставляло её выглядеть так, словно она только что вышла из сна.

Виола выпрыгнула из гольф-мобиля и пронеслась мимо Оливии.

— Весёлого времяпрепровождения, девочки, меня ожидают в другом месте. — Белокурые волосы развивались позади богини, пока она не исчезла в бальном зале, расположенном буквально в ярде (0,9 м.; — прим. пер.) впереди.

— Я тебя знаю, — сказала Сиенна, хотя они и никогда не встречались. На дрожащих ногах она подошла ближе — небеса, о небеса — и, протянув руку, пропустила между пальцами локон мягких шелковистых волос. — Мне кажется, ты нравишься Гневу.

Улыбка Оливии просто расцвела, когда она почесала Сиенну за ушком.

— Как поживает мой дорогой мальчик?

Гнев замурлыкал, как котёнок.

— Он… гм, в порядке.

— Я рада. Он действительно милый, правда?

Гнев?

Демон перекатился на спину, поднял ноги и затряс ими, когда его охватила сильная волна восторга.

— Мы пообщаемся с тобой позже, ладно? — сказала Оливия, убрав руку. Пока Гнев дулся, как ребёнок, ангел добавила: — Аэрон отправил меня за тобой. Он хочет с тобой поговорить, но не может тебя увидеть, а разговаривать с женщиной, которой достался его демон, через третье лицо несколько болезненно. Может, однажды всё изменится. Но я отошла от темы. Он готов покинуть замок и отправиться за Легион, но не станет, потому что Париса одолеет аневризма. По крайней мере, так утверждает Аэрон, и он считает, что ты единственная, кто может успокоить парня.

Парис. Беспокойство о нём тут же перекрыло недовольство демона поведением ангела.

— Где он?

— Следуй за Виолой. — Оливия отошла в сторону и указала в направлении бального зала.

Сиенна вбежала в распахнутые двери и снова застыла как вкопанная. Группа воинов и их супруг стояла под баннером, на котором большими печатными буками было написано "ВМЕШАТЕЛЬСТВО". У каждого из них в руках было по листку бумаги. Виола стояла в центре толпы в нетерпении высказать своё мнение.

Взгляд Сиенны приковался к воину, которого завали Аэрон — мужчине, которому раньше принадлежал Гнев. У него были коротко остриженные тёмные волосы, красивые фиолетовые глаза, а тело, некогда покрытое татуировками изображений его жертв, теперь медленно покрывалось изображениями его ангела.

Увидев его, Гнев как будто сошёл с ума, желая протянуть руку и коснуться воина. "Друг. Мой друг".

"Я знаю, но сейчас не самое подходящее время, чтобы к нему подходить". Если честно, Сиенна не была уверена, что такое время вообще когда-нибудь наступит. Парень пугал её. Он был похож на того, кто съедает котят на завтрак, а на ланч — канцелярские кнопки. Она не рискнула предположить, что же у него может быть на обед. Может, там какие органы.

Гнев надулся. Демон хотел вернуться к Аэрону так же сильно, как Сиенна хотела от него избавиться. Но она передумала и надеялась, что Гнев тоже. Он не умолял дать ему сбежать от неё. К тому же Сиенна знала, что демона, как и её, влекло к Парису.

"Друг. Поговорить с другом".

"Скоро", — пообещала она. Гнев захныкал, и Сиенне пришлось отвести взгляд от воина. Парис стоял перед группой, спиной к Сиенне. Его загорелое тело было обнажено по пояс, мышцы напряжены, руки лежали по швам, сжатые в кулаки.

Анья вслух читала своё письмо.

— …вот что я думаю. Я о том, что если Люциен говорит, что ты хороший, значит, ты хороший. У тебя роскошное тело, крепкие мышцы, и, несмотря на то, что я не смогла бы быть с тобой, не сдав экзамен на скорую неотложную помощь, многие не настолько уважающие себя женщины на это бы соблазнились.

— Анья, — раздражённо одёрнул её Люциен.

— Что? — Она глянула на него с невинным видом. — Ты сказал, что нужно начинать с похвалы, прежде чем касаться сути проблемы. Поэтому умолкни, чтобы я смогла закончить. Ты уже прочитал своё письмо. — Анья прочистила горло и снова посмотрела в листок. — Целоваться и обниматься с невидимой женщиной — это болезнь. И довольно неприятная. Если я ещё раз увижу, как ты обнимаешь воздух, то сотру наждачной бумагой роговицы глаз.

— Довольно, — произнёс Парис с тихой угрозой.

— Моя очередь, — сказала Виола.

Игнорируя их обоих, изворотливая богиня Анархии продолжила:

— Стоит добавить, что эта невидимая малышка к тому же Ловец, и это ведёт к ещё одному "вот, дерьмо". Это снова вредит твоему здоровью. Или нашему. Особенно, нашему. Поэтому мы смиренно просим, чтобы ты стал благоразумнее, прежде чем эта женщина схватится за пистолеты и ножи, и набросится на тебя.

"Ух-ты, а это больно. Хотя и не должно так быть". Сиенна сама на сто процентов заслужила такое отношение, и не сделала ничего, чтобы завоевать доверие его друзей. И всё же. Чёрт. Друзья её любовника решили вмешаться в его жизнь и избавиться от Сиенны.

Парис скользнул одной рукой за спину и обхватил рукоятку ножа.

"Он готов сорваться с цепи", — подумала Сиенна. Она не хотела, чтобы он из-за неё вступил в войну со своими друзьями. Ни сейчас, ни когда-либо в будущем. Да, именно поэтому она собиралась уйти. Лучше раньше, чем позже.