— Тогда извольте раздобыть экологически приемлемые кружки! — сказал Дрейк. — Разве в Канаде, к примеру, кружки не производятся? Никто никогда еще не жаловался на канадскую продукцию. Раздобудьте канадские кружки, нарисуйте на них это слово, «катастрофа». Вот и все.

Художники переглянулись. Кто-то из них сказал:

— Есть один поставщик в Ванкувере…

— Да, но у них кружки только кремового цвета…

— А мне плевать, хоть серо-буро-малиновые! — отрезал Дрейк. В голосе его звучали визгливые нотки. — Давайте действуйте!.. Так, теперь что у нас с пресс-релизами?

Один из дизайнеров приподнял листок бумаги.

— Четырехцветные знамена, нарисованы биологически разлагающимися чернилами на бумаге из переработанных отходов.

Дрейк взял листок у него из рук.

— Из переработанных отходов, говорите? Здорово смотрится.

— Вообще-то это обычная бумага. Свеженькая, только что с комбината, — дизайнер занервничал, — Но никто не узнает.

— Вы этого мне не говорили! — рявкнул Дрейк. — Это очень важно, чтоб материалы из переработанных отходов выглядели хорошо.

— Они так и выглядят, сэр. Так что не беспокойтесь.

— Ладно, идем дальше. — Он обернулся к сотрудникам, падающим связями с общественностью:

— Каков общий план кампании?

— Ну, во-первых, стандартное выступление с участием звезд, которые доведут до сведения общественности всю значимость проблемы резкого изменения климата, — поднявшись, ответил один из сотрудников. — У нас имеется договоренность с телевидением о воскресных ток-шоу, а также договоренность о соответствующих публикациях в воскресных выпусках газет. Они расскажут о том, что за конференция начинается в среду. Появятся интервью с самыми фотогеничными ее участниками. Стэнфорд, Левин, другие люди, которые хорошо смотрятся по ящику. Рекламные материалы о конференции будут напечатаны во всех ведущих мировых еженедельниках, в «Тайм», «Ньюсвик», «Дер Шпигель», «Пари Матч», «Огги», «Экономист». В общей сложности информация о нашей конференции появится в пятидесяти новостийных печатных изданиях. Ряд из них мы попросили вынести рекламу на обложку и снабдить ее графическим изображением. Предположительно, такие обложки будут у двадцати изданий.

— Хорошо, — кивнул Дрейк.

— Конференция открывается в среду. В списке приглашенных хорошо известные, харизматичные ученые-экологи, а также политики из промышленно развитых стран. Делегаты прибудут из всех уголков мира, так что на цветных снимках и по телевизору аудитория будет смотреться прекрасно — разнообразие лиц, цвета кожи. К промышленно развитым странам теперь относят Индию, Корею, ну и, разумеется, Японию. Китайская делегация тоже заявила об участии, но вот выступающих от нее не будет. — Он перевел дух, затем продолжил:

— Прибудут также свыше двухсот тележурналистов. Для них забронированы номера в «Хилтоне». Интервью будут брать не только там, но и в конференц-залах, информация будет доступна телезрителям всего мира. Запланировано также участие представителей печатных средств массовой информации, их задача донести слово до элиты, формирующей общественное мнение. Иначе говоря, до тех, кто читает, но не смотрит телевизор.

— Прекрасно, — кивнул Дрейк. Похоже, он был доволен.

— Тема каждого дня получит свое отражение в графическом символе. Наводнения, пожары, повышение уровня моря, всякие там айсберги, тайфуны, ураганы и прочее. Каждый день мы будем принимать новых политических деятелей со всего мира, они будут давать интервью, отражающие их высокую озабоченность этой новой проблемой.

— Хорошо, очень хорошо, — продолжал кивать Дрейк.

— Все эти политики будут задерживаться лишь на день, кое-кто всего на несколько часов, у них не будет времени посещать саму конференцию. Их задача — показаться на публике, сфотографироваться и кратко высказать свою позицию, но считаю, этого вполне достаточно. Каждый день будут также привозить детишек из местных школ в возрасте от четырех до семи лет. Они должны знать об опасностях, простите, о катастрофах, подстерегающих нас в будущем. У нас имеются также образовательные брошюры, которые мы будем раздавать учителям, чтобы знакомили своих учеников с последствиями кризиса, связанного с резкими климатическими изменениями.

— Когда выходят эти ваши брошюры?

— Должны были выйти сегодня, но мы придержим, надо вписать новое слово в девиз.

— Ясно, — сказал Дрейк. — Ну а как охвачены высшие школы?

— Вот тут возникли небольшие проблемы, — ответил пиарщик. — Мы показали образцы брошюр ряду преподавателей высших школ, и… э-э…

— И что? — спросил Дрейк.

— Судя по всему, они их не очень удовлетворили.

Дрейк помрачнел.

— Это почему?

— Видите ли, образование в высших школах ориентировано на колледжи, у них очень осторожный подход к выбору данных и…

— При чем здесь это?

— Ну, дело в том, что они сочли эти тексты спекулятивными и необоснованными с чисто научной точки зрения. Только и слышал от них: «Где здесь истинно научный подход?» Это не мои слова, сэр, это они так говорили.

— Черт побери! — снова взорвался Дрейк. — Какая же это, к дьяволу, спекуляция? Ведь все это происходит на наших глазах!

— Ну, возможно, мы просто выбрали не совсем те материалы…

— Ладно, хрен с ним, — отмахнулся Дрейк. — Главное тут сыграть на доверии, подчеркнуть, что это может случиться. — Он обернулся и удивленно воскликнул:

— Эванс! Давно ты здесь?

Питер Эванс стоял в дверях вот уже минуты две и слышал большую часть разговора.

— Только что приехал, мистер Дрейк.

— Хорошо. — Дрейк обернулся к своим сотрудникам. — Думаю, мы все обсудили. Действуйте. Пошли со мной, Эванс.

Дрейк затворил дверь в кабинет.

— Мне нужен твой совет, Питер, — тихо произнес он. Подошел к столу, взял какие-то бумаги, протянул Эвансу. — Что, черт побери, это означает?

Эванс взглянул на бумаги.

— Это отзыв гранта Джорджа.

— Ты их составлял? — Да.

— А чья это была идея, вписать параграф «3 а»?

— Параграф «3 а»?

— Да. Это ты его добавил?

— Знаете, я теперь не очень помню…

— Тогда позволь освежить твою память, — сказал Дрейк. Взял документ и начал читать вслух:

— «В случае, если возникнут сомнения в моей умственной адекватности, может последовать попытка наложить судебный запрет на исполнение вышеперечисленных пунктов настоящего договора. А потому данный договор санкционирует выплату НФПР пятидесяти тысяч долларов еженедельно. До тех пор, пока не будет объявлено окончательное решение суда. Вышеупомянутая сумма должна пойти на оплату текущих расходов НФПР, и никакие судебные запреты на нее не распространяются». Это ты написал, Эванс?

— Да, я.

— Чья была идея?

— Джорджа.

— Джордж не юрист. Ему кто-то помогал.

— Во всяком случае, не я, — сказал Эванс. — Он сам продиктовал этот пункт. Я бы не додумался.

Дрейк злобно фыркнул.

— Пятьдесят тысяч в неделю! — воскликнул он. — Выходит, на то, чтобы получить десятимиллионный грант, должно уйти целых четыре года!

— Ну, этого хотел Джордж, — заметил Эванс.

— И все-таки, чья была идея? — не унимался Дрейк. — Если не твоя, тогда чья же?

— Не знаю.

— Так выясни!

— Не уверен, что это получится, — ответил Эванс. — Особенно теперь, когда Джорджа больше нет с нами. Понятия не имею, с кем он мог консультироваться на эту тему.

Дрейк, сверкая глазами, впился в него взглядом.

— Ты с нами, Питер, или нет? — Он начал нервно расхаживать по кабинету. — Дело в том, что судебная тяжба вануату должна стать самым громким нашим процессом, — менторским тоном заговорил он. — Ставки очень высоки, Питер. Просто огромны. Глобальное потепление — это страшный кризис, грозящий всему человечеству. Ты это знаешь. Я тоже знаю. Да всему цивилизованному миру об этом известно. Мы должны предпринимать самые активные действия для спасения нашей планеты. Пока еще не слишком поздно.

— Да, — сказал Эванс. — Я понимаю.