— А чем оно запускается? — спросил Себастьян. Сестра Мердинта качнула головой:

— Да чем угодно. Как мне рассказывали, все зависит от того, какое волшебство задумывалось. Теперь уже ни один волшебник не может создать такие заклинания. О древних волшебниках и их волшебстве мы практически ничего не знаем. Известна кое-какая малость. Например, они засушивали какую-либо вещь, и заклинание срабатывало, если ее намочить. Как весенний дождь поливает посевы, тем самым заставляя их расти. Или заклинание можно запустить нагреванием. Некоторые волшебные формы обладают небольшой силой и сложностью, а другие, детально продуманные, используют сложное волшебство и огромную энергию.

— Значит, кто-то посредством магии выпустил огромную силу — этих всадников-призраков? Волшебник или ведьма, или просто что-нибудь. Так?

Сестра Мердинта кивнула в ответ:

— Возможно, это одна из форм отложенной магии, но с той же вероятность может оказаться и обычным заклинанием, обладающим огромной силой, но которое было закольцовано. А запустить его могли отложенной магией, использовав в качестве запускающего элемента… да хотя бы лошадиный помет.

Император Джегань досадливо отмахнулся:

— Нечто маленькое и легко запускающееся не может приводить в действие столь мощные силы.

— Ваше превосходительство, нельзя проводить аналогию между запускающим элементом и полученным результатом. Их значения никоим образом не соотносятся между собой, если объяснять в доступных терминах. Запускающий элемент сам по себе не обладает силой отложенного колдовства. Отложенное заклинание и запускающий элемент логически могут быть вообще не связаны между собой. Нет единого правила, посредством которого можно судить об откладывании.

Император простер руку в сторону десятков тысяч трупов, лежащих на поле битвы:

— Я уверен, что за таким размахом должно стоять нечто большее.

— Армию всадников-призраков, принявшую участие в этой атаке, мог вызвать волшебник, использовав колдовскую пыль. А может быть, существует книга, в которой спрятана эта армия. Ее достаточно открыть на нужной странице и подержать так до тех пор, пока не появится войско. При этом можно находиться даже за несколько миль от вражеских сил. Запускающим элементом может быть даже чувство страха, возникающее у человека, против которого направлено волшебство.

— Вы хотите сказать, что случайно запустить заклинание мог любой? — спросила Дженнсен.

— Конечно. Именно поэтому они столь опасны. Но судя по тому, что я читала, как раз из-за опасности такие заклинания используются чрезвычайно редко. Большинство из них хранятся с использованием многоуровневой, сложной и запутанной системы безопасности, включающей механизм защиты от ошибок. Здесь используются наиболее глубокие знания о применении магии.

— Однако если некто, волшебник, к примеру, обладающий глубокими знаниями, уберет систему безопасности и механизм защиты от ошибок, то для запуска заклинания потребуется всего лишь простое финальное действие?

Сестра Мердинта ответила Дженнсен многозначительным взглядом:

— Именно так.

— Значит, армию всадников-призраков можно снова послать в бой и покончить со всеми нами? — произнес Джегань, обводя рукой тысячи мертвых тел.

Сестра мотнула головой:

— Насколько я знаю, отложенное заклинание используется лишь один раз. Именно поэтому они так редко встречаются: единожды использованные, они уходят навсегда, поскольку теперь не существует волшебников, способных создавать подобные заклинания.

— А почему мы раньше не встречались с такими отложенными заклинаниями? — с волнением в голосе спросил Себастьян. — И почему встретились сейчас? Так внезапно?

На мгновение сестра Мердинта замерла, пристально глядя на стратега — ее распирало от злобы, которую она никогда не посмеет выказать императору. Ведь он повел войска в атаку на дворец Исповедниц вопреки ее предостережениям, А в результате погибли многие из ее сестер. С видом нарочитой осторожности сестра Мердинта показала на темное Хранилище Волшебника, венчающее гору над ними.

— Там тысячи комнат, если не больше, — тихо сказала она. — Большинство из них наполнено опасными вещами. Похоже, когда мы заперли их здесь на зиму, у волшебника Зоран-дера было достаточно времени, чтобы отыскать в Хранилище вещи, которых ему как раз и недоставало для встречи с нами весной. Боюсь даже представить всевозможные катастрофические сюрпризы, которые он готовит нам. Хранилище стоит неуязвимым уже тысячи лет.

Теперь уже и Себастьян смотрел не менее мрачно, чем Джегань.

— Почему ты нас не предупредила обо всем этом? Ты никогда не рассказывала ничего подобного.

— Я рассказывала. Вы не слушали.

— Ты и раньше выступала против некоторых наших начинаний, однако же мы преодолевали трудности, — обрушился на Мердинту Джегань. — Когда ведешь войну, приходится допускать и риск, и потери. Выигрывает тот, кто рискует.

Себастьян показал рукой на Хранилище:

— Чего еще нам следует ожидать?

— Отложенные заклинания — лишь одна из опасностей, подстерегающих нас в борьбе с этими людьми. Никто из сестер не в состоянии сотворить отложенное заклинание, представляющее собой реальную угрозу. Однако вы сами видели, что даже одно отложенное заклинание может быть достаточно опасным. Кто знает, какие еще смертельные опасности ждут своего часа? Перед нами целый мир, полный опасностей, а нам даже не за что уцепиться. Они убили тысячи наших людей, не пошевелив при этом и пальцем, не подвергаясь риску. Одно это принесло нам больший урон, чем любое из сражений. Разве мы ожидали, что понесем такие потери из-за снега и холодного ветра? Разве наша сила и многочисленность защитили нас при этом? А сотни тысяч, которых мы потеряли просто из-за лихорадки? Есть ли разница для мертвых? Есть ли разница для тех, кто остался жить, чтобы сражаться?

— Полагаю, солдату, победившему в сражении с врагом, болезнь не кажется чем-то героическим, — сказал Себастьян. — Но смерть всегда смерть. Да, наша армия периодически недосчитывается людей, и порой магия, от которой ты пытаешься нас защитить, совсем ни при чем. Однако в настоящем бою количество воинов имеет значение, и часто мы побеждали именно по этой причине.

— Расскажите это тем, кто умер от лихорадки. Победитель не всегда определяется количеством.

— Ерунда!

Сестра Мердинта показала рукой на мертвых солдат:

— Скажите это им.

— Мы должны рисковать, если рассчитываем победить, — сказал Джегань, подводя черту. — Единственное, что мне хотелось бы знать: не подготовил ли враг для нас еще несколько отложенных заклинаний?

Сестра Мердинта качала головой, видимо, не имея никаких идей по этому поводу.

— Я сомневаюсь, что волшебник Зорандер достаточно хорошо осведомлен о хранящихся здесь отложенных заклинаниях. В таком колдовстве теперь редко кто разбирается.

— В одном из них он разобрался великолепно, — заметил Себастьян.

— Возможно, это было одно-единственное заклинание, в котором он разобрался. Но оно уже сработало.

— А может быть, существует немалое количество таких заклинаний, — перебила Дженнсен.

— Все может быть. Точно сказать невозможно.

Джегань мрачно смотрел на погибшую элитную кавалерию.

— Уж одно-то из них он использовал по назначению очень хорошо, — сказал он. 

Над горизонтом внезапно полыхнула яркая вспышка.

Все вокруг залило ослепительным светом. Дженнсен придержала поводья Расти и Пита, чтобы они не удрали. Остальные лошади в ужасе бросились врассыпную.

Белая световая завеса неслась по долине реки, там, где стояла армия. Свет был настолько яркий, что разливался по всему небу от горизонта до горизонта, подсвечивая облака снизу. Пораженные его невероятной яркостью и силой, многие упали на колени.

Волна света распространялась с невероятной скоростью. Однако была так далека, что до остатков императорской кавалерии не доносилось ни звука. Каменистые склоны гор, кольцом обрамляющие город, ярко осветились, так что стала видна каждая скала.