Они миновали тень от возвышающихся колонн и быстро вошли в двери. Солдаты все еще шлейфом тянулись за Дженнсен; их оружие на ходу позвякивало; звук шагов по полированному мраморному полу эхом отдавался от стен.

Вскоре процессия привлекла внимание обитателей дворца. Шедшие по своим делам, разговаривающие друг с другом, прогуливающиеся по коридорам оборачивались в сторону чиновников в белом и серебряном, солдат и женщины с рыжими волосами. По ее одежде было видно, что она только что с дороги. Дженнсен своей одежды не стеснялась: ее вид добавлял ощущения срочности и таинственности. А реакция зевак невольно заражала теми же чувствами и эскорт.

Человек в белом пошептался с двумя своими спутниками, они кивнули и исчезли за ближайшим углом. Охрана следовала за Дженнсен на прежнем расстоянии.

Процессия запетляла по лабиринту из небольших коридоров. Подошли к узкой спиральной лестнице, поднялись по ней, прошли по каким-то пустынным залам, по полутемным коридорам, несколько раз спустились по самым разнообразным лестницам… В конце концов Дженнсен потеряла всякую ориентировку. Однако поскольку лестницы были мрачными и пыльными, а коридоры пропахли плесенью, она решила, что человек в белом ведет ее по дворцу кратчайшим путем.

Это обнадеживало, ибо означало, что ее воспринимают всерьез. Это помогало ей. Она все время твердила себе, что является важным человеком, личным представителем самого лорда Рала, и не даст никому помешать ей. Все они здесь только для того, чтобы помочь ей. Это — их работа, их обязанность…

Запомнить все повороты и спуски, которые они проделали, было совершенно безнадежно, и она решила сосредоточиться на том, что предстоит.

В первую очередь Дженнсен напомнила себе, что для нее не должно иметь значения, в каком состоянии находится Себастьян. Надо проявить сдержанность — не расплакаться и не броситься ему на грудь, — иначе им обоим будет только хуже. Она надеялась, что, увидев его, не забудет об этом.

Человек в белом повернул на очередную, каменную, узкую, как колодец, лестницу.

Из-под отколотой краски на металлических перилах проступала ржавчина. Неудобные крутые пролеты спиралью спускались вниз и, наконец, вышли в коридор, освещенный трепещущим светом стоящих на полу факелов.

Двое знакомцев в серебряной одежде ожидали их у подножия лестницы. Сизый дым висел под низкими стропилами, пахло зловонной горящей смолой. Дженнсен заметила, что ее дыхание в холодном воздухе превращается в пар. Она физически почувствовала, как глубоко они оказались под Народным Дворцом. У нее мелькнуло знакомое неприятное ощущение темной болотной воды над головой.

Вдоль сумрачного каменного коридора тянулись двери, расположенные на одинаковом расстоянии друг от друга. В некоторых дверях, кажется, виднелись пальцы, вцепившиеся в края маленьких решеток. Откуда-то издали доносился сухой кашель, отражавшийся эхом от стен. Похоже, что людей сюда посылали не в наказание, а с целью умертвить.

Перед одной из железных дверей стоял человек могучего сложения, расставив ноги, руки за спиной, подбородок задран. Он так холодно глянул на Дженнсен, что она испугалась.

Ей захотелось бежать отсюда. Почему она решила, что сможет осуществить задуманное? В конце концов, кто она? Да никто, что бы там ни говорила Алтея!.. Эх, самой бы так верить в свои способности, как верила Алтея…

Глядя Дженнсен в глаза, человек в белом сказал:

— Капитан Лернер. Как вы и просили. — Он повернулся к громиле и протянул руку в сторону Дженнсен. — Личный представитель лорда Рала. Так она говорит.

Капитан хмуро улыбнулся ему.

— Спасибо вам, — сказала Дженнсен людям, сопровождавшим ее. — Это все.

Человек в белом открыл рот, но, встретившись с нею глазами, предпочел просто кивнуть. И повел двоих в серебряном и дюжину солдат прочь.

— Я ищу человека, который, как я слышала, попал в тюрьму, — сказала Дженнсен капитану Лернеру.

— Зачем?

— Кто-то все перепутал. Этого человека взяли по ошибке.

— Кто сказал, что это — ошибка?

Дженнсен вынула нож из ножен и, держа за лезвие, бесстрастно показала капитану рукоять:

— Я говорю.

Холодные, как сталь, глаза всмотрелись в орнамент на рукояти. Капитан продолжал стоять в расслабленной позе, загораживая собой металлическую дверь. Дженнсен подкинула нож, ловко поймала его за рукоять и одним движением вложила в ножны.

— В свое время я тоже носил такой, — сказал капитан, кивнув на нож. — Несколько лет назад.

— Но больше не носите? — Дженнсен надавила на рукоять, и замок ножен щелкнул.

Тут же отозвалось из темноты эхо. Капитан пожал плечами:

— Когда тебе все время приходится рисковать своей жизнью ради лорда Рала, это изматывает.

Дженнсен испугалась, что он спросит что-нибудь о лорде Рале, и решила пресечь эту возможность.

— Вы, значит, служили еще при Даркене Рале. Тогда мое время еще не наступило. Должно быть, знать его — большая честь.

— Ты явно не знала этого человека.

Дженнсен испугалась, что не прошла первое испытание. Она считала, что все, кто служит здесь, должны быть верными сторонниками лорда. Она была уверена, что, решив так, не ошибешься. Оказывается, ошибешься…

Капитан Лернер отвернулся в сторону и сплюнул. Теперь он смотрел на нее с вызовом.

— Даркен Рал был извращенный выродок. Я всегда хотел засунуть его нож ему же меж ребер.

Несмотря на испуг, Дженнсен удалось сохранить холодное выражение лица.

— Так почему же не сделали этого?

— Когда весь мир сходит с ума, быть нормальным не выгодно. В конце концов, я сказал им, что стал слишком стар, и начал работать здесь. И оказавшийся лучше меня в итоге послал Даркена Рала к Владетелю.

Дженнсен была ошеломлена таким неожиданным проявлением чувств. Она не знала, действительно ли этот человек ненавидел Даркена Рала, или это только слова, чтобы проявить свою преданность новому лорду Ралу, Ричарду, убившему своего отца и захватившему власть. Она попыталась сохранить спокойствие:

— Ну, Том сказал, что вы — вовсе не тупица. Похоже, он знает, о чем говорит.

Капитан засмеялся естественным, глубоким, раскатистым смехом, который был настолько неожиданным для человека с такой мрачной внешностью, что Дженнсен и сама невольно улыбнулась.

— Уж Том-то знает! — Он ударил себя кулаком в грудь, отдавая честь.

Лицо его смягчилось, появилась доброжелательная улыбка. «Опять Том помог мне!», — подумала Дженнсен. И тоже прижала кулак к сердцу.

Похоже, так и надо было сделать.

— Я — Дженнсен.

— Очень рад, Дженнсен! — Капитан вздохнул. — Возможно, знай я нового лорда Рала так же, как ты, я все еще служил бы вместе с тобой. Но к тому времени я уже бросил службу и перешел сюда. Новый лорд Рал все изменил, все правила, он весь мир перевернул вверх дном.

Дженнсен понимала, что ступает на зыбкую почву. Она не знала, что имел в виду этот человек, и боялась ляпнуть что-нибудь не то. Она просто кивнула и поспешила объяснить причину своего появления здесь.

— Я понимаю, почему Том посоветовал мне встретиться именно с вами.

— В чем же дело, Дженнсен?

Дженнсен глубоко вздохнула. Она обдумывала предстоящее с разных углов и была готова приступить к делу.

— Знаете, те, кто служит лорду Ралу, не всегда могут позволить себе рассказ о том, что мы делаем и кто мы такие.

Капитан Лернер кивнул головой:

— Конечно.

Дженнсен сложила руки на груди, словно хотела приглушить бьющееся сердце. Она угадала верно.

— Со мной работает один человек. Я узнала, что он попал в тюрьму. Меня это не удивляет. Парень выделяется из толпы, но для наших дел это часто попросту необходимо. Характер его миссии был таков, что ему пришлось появиться во дворце вооруженным, и это вызвало подозрение у остановивших его охранников. Раньше он тут не бывал, поэтому не знал, кому можно доверять. А главное, мы занимаемся предателями.

Капитан нахмурился, потирая челюсть:

— Предателями? Во дворце?