Холодный день поприветствовал Дженнсен и Себастьяна. На рынке рядом с плато царила привычная суета. Туда-сюда ходили, прицениваясь, покупатели; громко расхваливали достоинства своих товаров продавцы; сновали между торговыми рядами разносчики…

Дженнсен рассказала Себастьяну о пропаже Бетти, Пита и Расти, и они двинулись к ближайшему загону, где стояли лошади всех мастей и размеров. На деревянном ящике рядом с веревочной изгородью, растирая замерзшие руки, сидел мужчина.

— Мы хотим купить лошадей, — сказал Себастьян.

— Рад за вас, — прищурившись, ответил мужчина.

— Так они продаются или нет?

— Нет! — Мужчина отвернулся и сплюнул, тыльной стороной руки вытерев подбородок. — У этих лошадей есть хозяева. Мне платят за присмотр, а не за торговлю. Если я продам чужую лошадь, с меня спустят шкуру.

— А кто может продать лошадей?

— Простите, не знаю… Походите вокруг.

Дженнсен и Себастьян двинулись дальше, отыскивая в торговых рядах свободные пространства, где могли стоять лошади. Дженнсен привыкла ходить пешком: для них с матерью это был естественный способ передвижения. Однако она понимала, что на этот раз без лошадей не обойтись. Они едва оторвались от преследователей, и Натану Ралу ничего не стоит догнать их. Надо как можно быстрее убраться подальше от дворца.

Во втором загоне им ответили то же самое. Дженнсен умирала от голода, но молчала, понимая: лучше удрать голодной, чем погибнуть на полный желудок. Себастьян, крепко держа ее за руку, двинулся, рассекая толпу, к очередному грязному загону. Подошел к мужчине, положившему руки на подпорку изгороди:

— Вы продаете лошадей?

— Нет.

Себастьян молча кивнул и шагнул в сторону. Мужчина неожиданно схватил его за плащ, нагнулся к уху:

— Вы ведь собираетесь уехать?

— Да, нам надо на юг. Вот мы и решили, посетив Народный Дворец, купить лошадей.

Мужчина огляделся по сторонам:

— Если планируете провести здесь весь день, приходите, когда стемнеет. Возможно, я помогу вам.

— У меня есть кое-какие дела на сегодня, — кивнул Себастьян. — В сумерках я буду здесь.

Взяв Дженнсен за руку, он повел ее по запруженным рядам. Пришлось уступить дорогу двум сестрам, все внимание которых было поглощено купленными ожерельями, и шагающему за ними с грузом покупок отцу. Мать семейства тянула за собой пару овец. Воспоминание о Бетти отдалось в сердце Дженнсен болью.

— Мы же не можем торчать здесь целый день, — зашептала она на ухо Себастьяну.

— Конечно, не можем. Этот тип — бандит. Раз мне нужны лошади, значит, у меня водятся деньги, следовательно, их можно отобрать. Вернувшись сюда вечером, мы бы прямиком угодили в компанию к его дружкам.

— Ты это серьезно?

— Здесь полно воров и грабителей, Дженнсен. Это Д’Хара — страна, где процветают жадность и порок, где людей волнует прежде всего собственное благосостояние, а не будущее человечества.

Дженнсен прекрасно понимала его. Она вспомнила, как по пути в Народный Дворец он рассказывал ей о брате Нареве, его учении, о счастливом будущем человечества, где не будет места страданию, голоду, жестокости, болезням. Где брат заботится о брате… Джегань Справедливый, добрая воля, хорошие люди и Братство Порядка помогут построить такое будущее.

Однако представить этот волшебный мир, в которым не будет лорда Рала, Дженнсен могла с трудом.

— А если это — грабитель, зачем ты с ним договаривался?

— В противном случае он бы подослал к нам дружков. Мы ведь их не знаем, и они вполне бы могли подкараулить нас в подходящем месте.

— Ты действительно так думаешь?

— Говорю же, здесь полно воров. Смотри, как бы у тебя незаметно не срезали кошелек.

Дженнсен уже была готова признаться, что кошелек давно срезали, но вдруг услышала, как ее окликают по имени.

Это был Том. Огромный, он возвышался над всеми, как гора над холмами, и размахивал руками, будто опасался, что она его не заметит.

— Ты его знаешь? — спросил Себастьян.

— Он помог мне вытащить тебя из тюрьмы.

Больше она ничего не успела объяснить. Том кинулся к ней, радуясь, как щенок. А чуть в стороне стояли за столом его братья.

— Я знал, что ты вернешься, как и обещала. Джо и Клейтон считали, что нечего и думать о твоем возвращении, но я был уверен, что ты сдержишь слово, и мы обязательно встретимся! — Том просто расплылся в улыбке.

— А я только что из дворца, — сказала Дженнсен и похлопала себя по плащу, в том месте, где был спрятан нож. — Но, боюсь, мы слишком торопимся. Нам давно уже пора в путь.

Том многозначительно кивнул:

— Я — Том. — Он схватил руку Себастьяна и крепко пожал, будто они были давними друзьями. — А вы, должно быть, друг Дженнсен, которого мы выручали.

— Именно так. Меня зовут Себастьян.

— Она чудо, правда? — Том мотнул головой в сторону Дженнсен.

— Никогда не видел никого чудеснее, — подтвердил Себастьян.

— О такой женщине мужчина может только мечтать! — Том встал между ними, сгреб их в объятья, чтобы никуда не сбежали, и повел к своему столу. — А у меня для вас сюрприз!

— О чем это ты? — спросила Дженнсен.

У них не было ни одной лишней минуты. Нужно было убраться прежде, чем преследователи выйдут на их след. Теперь, когда Натан Рал ее увидел, он расскажет солдатам, как она выглядит. И все сразу ее узнают.

— Да так, ни о чем, — последовал уклончивый ответ.

— И все-таки?.. — Она не могла не улыбнуться.

Том сунул руку в карман и вынул кошелек:

— Во-первых, я возвращаю это…

— Мои деньги?

Он расплылся в улыбке, глядя, как она с удивлением берет в руки свой старый потрепанный кошелек.

— Господин, укравший его, пообщался с нами неохотно, но пришлось вернуть то, что ему не принадлежит. В конце концов свет разума дошел и до него. — Том резко повел плечом, как бы показывая, что произошло дальше.

Себастьян наблюдал, как он распахивает плащ Дженнсен и привязывает кошелек к ее поясу. По всему было видно, что других пояснений не последует.

— А как ты нашел его? — спросила Дженнсен.

— Рынок кажется большим только тем, кто редко сюда заходит. Бывая здесь часто, быстро узнаешь постоянных посетителей и род их занятий. По твоему описанию я узнал одного вора-карманника. С утречка он прилетел, занял рабочее место и начал одурачивать какую-то женщину. Я подождал, пока он засунет ей под шаль руку, и взял его за шиворот. Подоспели братья, и у нас получился долгий и неприятный для него разговор.

— Да-а, здесь полно воров.

Том взял ее за руку:

— Не суди по одному человеку. Конечно, воров здесь немало, однако большинство — честные люди. Если есть глаза, воров увидишь повсюду. Они всегда были и всегда будут. Гораздо больше, чем воров, я опасаюсь типов, проповедующих высокие идеалы и лучшую жизнь, а на самом деле сбивающих людей с пути истинного.

— Возможно, добродетель и стремление к лучшей жизни все-таки заслуживают доверия, — заметил Себастьян.

— Судя по тому, что я видел в своей жизни, проповедующий лучший образ жизни — это человек, которого на самом деле ничего не интересует, кроме личного господства.

— Понимаю, о чем вы говорите, — сказал Себастьян. — Но я не встречался с подобными людьми.

— Считайте, вам повезло, — заключил Том.

Дженнсен пожала руки Джо и Клейтону:

— Спасибо за помощь, я уже распрощалась со своим кошельком.

Лица братьев осветила широкая улыбка — совсем, как у Тома.

— Это еще не все, — сказал Джо.

— Да, — добавил Клейтон. — Хоть вас и не стоит благодарить за то, что Том вместо работы столько дней болтался неведомо где. Зато теперь его черед предоставить нам отпуск.

Приобняв Дженнсен, Том подтолкнул ее к фургону, стоящему позади стола. Себастьян последовал за ними. Они прошли между бочонками вина и палаткой, в которой продавали кожаные изделия. В прошлый раз на этом месте торговала колбасками Ирма. За фургоном стояли лошади. Среди них Дженнсен узнала старых знакомых.