– Невозможно. Ни один христианин-дайме не поступит так с другим.

Марико снова наполнила чашки.

– Могу я спросить, что еще сказал он и что сказали вы?

– Часть разговора – это моя просьба вернуть нам его милости и забрать нас из этой блошиной гостиницы, и он согласился. Сейчас у нас приличные помещения в замке, около Анджин-сана, в одном из домиков для гостей, и я могу приходить и уходить когда пожелаю. Он просил Кику-сан развлечь его сегодня вечером, и это еще один шаг к лучшему, хотя его, видимо, ничто уже не выведет из меланхолии, как вы думаете? – Дзеко выжидательно взглянула на Марико. Марико ответила ей бесхитростным взглядом и только кивнула. Ее собеседница вздохнула и продолжала: – Да, очень печально. Жаль. Часть времени мы провели, обсуждая те три секрета. Он просил меня повторить то, что я сказала вам.

«А, – подумала Марико, – вот и еще одна улика легла точно на свое место. Ошиба? Вот и приманка для Затаки. И Торанага получил возможность при необходимости влиять на Оми, и оружие против Оноши с Харимой или даже Кийямы».

– Вы улыбаетесь, госпожа?

Марико так хотелось поделиться с Дзеко своей радостью, сказать ей: «Как ценна ваша информация для нашего хозяина! Как он должен отблагодарить вас! Вас саму теперь следовало бы сделать дайме! И как удивительно: Торанага слушал все это и делал вид, что ему неинтересно. Как он загадочен!»

Но Тода Марико-нох-Бунтаро только покачала головой и спокойно произнесла:

– Сожалею, но ваши сведения не взбодрили его.

– Да, то, что я сообщила, не улучшило его настроения – он был скучен и потерян. Печально, не так ли?

– О да, такая жалость.

– Да, – Дзеко шмыгнула носом, – еще одна новость, прежде чем я уйду, госпожа, чтобы заинтересовать вас и упрочить нашу дружбу. Возможно, Анджин-сан очень плодовит.

– Как?

– Кику-сан беременна.

– От Анджин-сана?

– Да. Или от господина Торанага. Может быть, и от Оми-сана. Все были с ней в соответствующий отрезок времени. Конечно, она предохранялась после Оми-сана, как обычно, но, как вы знаете, ни один метод не совершенен, ничего нельзя гарантировать, случаются и ошибки… Она забыла предохраняться после Анджин-сана, но не уверена, – это был тот самый день, когда из Анджиро приехал курьер, и она была взволнована и отъездом в Ёкосе, и покупкой контракта. Все это так понятно… – Дзеко подняла руки, очень огорченная. – После господина Торанага, по моим представлениям, она принимала меры. Мы обе жжем ладан и молимся, чтобы родился мальчик.

Марико рассматривала узор на своем веере.

– Кто? На кого вы думаете?

– Это сложно, госпожа. Не знаю. Я была бы рада вашему совету.

– Беременность надо прервать. Несомненно. Для нее нет никакого риска.

– Я согласна. К сожалению, Кику не соглашается.

– Что? Я поражена, Дзеко-сан! Конечно, она должна это сделать. Или надо сказать господину Торанаге. В конце концов, это случилось до того, как он…

– Может быть, это случилось до него, госпожа.

– Надо сказать господину Торанаге. Почему Кику-сан так непослушна и глупа?

– Карма, госпожа. Она хочет ребенка.

– Чьего ребенка?

– Этого она не сказала. Только – что это кто-то из них троих.

– У нее должно хватить ума прервать беременность и впредь быть осмотрительнее.

– Согласна. Я думаю, вам надо было знать, если… Пройдет еще много дней, прежде чем что-нибудь станет заметно или ей будут опасны неосторожные движения. Может быть, она еще передумает. В этом случае я не могу ее принуждать. Она больше не моя собственность, хотя я все время буду пытаться присматривать за ней. Было бы прекрасно, если бы ребенок оказался от господина Торанага. Но вдруг у него окажутся голубые глаза… Один совет, госпожа: скажите Анджин-сану, чтобы он не очень доверял Ураге-нох-Тадамаса, особенно в Нагасаки. Там – ни в коем случае. Этот человек в конце концов будет сохранять верность своему дяде, господину Хариме.

– Как вы узнали об этом, Дзеко-сан?

– Мужчинам необходимо делиться секретами, госпожа, вот почему они совсем не похожи на нас. Взвалить на кого-нибудь свои тайны… А мы, женщины, открываем их, чтобы получить какие-нибудь преимущества. Немного серебра и чуткое ухо, а у меня есть и то и другое… Это все очень легко. Мужчина должен делиться секретами. Вот почему мы одерживаем над ними верх и они всегда оказываются в нашей власти.

В темноте, перед самым рассветом, решетка боковых ворот без малейшего звука поднялась, по узкому подъемному мосту через внутренний ров с водой бесшумно проскочили десять человек. Железная решетка захлопнулась за ними. На противоположном конце моста бдительные часовые умышленно повернулись спиной и позволили им беспрепятственно пройти. Все они были в темных кимоно и конических шляпах, все крепко держали в руках мечи: Нага, Ябу, Блэксорн, Урага-нох-Тадамаса и шестеро самураев. Вел всех Нага – через лабиринт поворотов, вверх и вниз по лестницам и редко используемым переходам. Где бы они ни встречали патрулей и часовых, всегда бывших начеку, Нага вынимал серебряный значок – и отряд проходил без остановок.

Хитрыми обходными путями он привел их к главным южным воротам – они были единственным путем через первый большой ров с водой. Здесь их ждал небольшой отряд самураев. Эти люди молча окружили группу Наги, закрыли ее со всех сторон, и все они вместе быстро перешли через мост. Их опять никто не окликнул. Они продолжили путь по слабо заметному спуску вниз, в сторону Первого Моста, держась так близко, как только можно, к теням факелов, которых так много было вокруг крепости. Перейдя мост, они повернули на юг и исчезли в лабиринте переулков, направляясь к морю.

Сразу за ограждением, окружающим «Эразмус» и пристань, сопровождавшие группу самураи остановились и сделали десятерым знак идти вперед, потом отдали честь, повернулись и исчезли в темноте. Нага прошел через все барьеры – на пристань они попали спокойно. Там оказалось еще больше факелов и охранников, чем обычно.

– Все готово? – спросил Ябу, снова принимая командование.

– Да, господин, – ответил старший из самураев.

– Анджин-сан, вы все поняли?

– Да, благодарю, Ябу-сан.

– Вам лучше поторопиться.

Блэксорн увидел своих самураев – они собрались на пустой площади, с одной стороны, – и махнул на них Ураге, как было условленно заранее. Глаза его не переставали, проверяя и перепроверяя, ощупывать корабль и когда он взбирался на него и когда, ликующий, стоял на юте. Небо все еще было темным, рассвета не чувствовалось. По всем приметам день ожидался хороший, волны – небольшие. Он оглянулся на пристань: Ябу и Нага, казалось, были поглощены разговором; Урага объяснял его вассалам, что надо делать. Потом барьеры снова раздвинули и на свободное место вышли Баккус Ван-Некк и остальные из его команды – все явно испуганные. Их окружали часовые – они не отказывали себе в удовольствии поиздеваться над ошеломленными людьми. Блэксорн подошел к планширу и окликнул их:

– Эй, поднимайтесь на борт!

Когда команда увидела Блэксорна, все, видимо, немного успокоились и заторопились на корабль, но часовые набросились на них с ругательствами и те, смешавшись, остались на своих местах.

– Урага-сан! – крикнул Блэксорн, – Прикажите им сейчас же пропустить моих людей на борт! – Урага с готовностью повиновался. Самураи выслушали его и поклонились в сторону корабля, пропустив команду.

Первым на борт поднялся Винк; последним ощупью взбирался Баккус. Люди были все еще напуганы, но никто не поднялся на ют, который снова стал территорией Блэксорна.

– Боже мой, кормчий, – выдохнул Баккус, перекрыв гул вопросов, – что здесь происходит?

– Что случилось, кормчий? – вместе с другими повторил Винк. – Бог мой, мы спали, – видно, что-то случилось: дверь распахнулась, и эти обезьяны привели нас сюда…

Блэксорн поднял руку:

– Слушайте меня! – Когда установилась тишина, он спокойно заговорил: – Мы отведем «Эразмус» на безопасную стоянку…