– Формально – да, но на самом деле – нет, это только мое желание. Все это предложила ему я. И это я просила разрешения приехать сюда, мой любимый. Ей-богу, это правда.

– Что же будет завтра?

Она рассказала ему, о чем говорила с Кири, добавив:

– Все идет лучше, чем задумывалось. Разве Ишидо уже не твой патрон? Клянусь, я не понимаю, как господин Торанага может быть таким умным и всевидящим. Перед моим отъездом он объяснил мне, что произойдет – что может произойти. Он знал, что Ябу не имеет никакой власти в Кюсю. Только Ишидо или Кийяма могут защитить тебя здесь. Мы не приманки, – мы под его защитой. Мы в совершенной безопасности.

– А эти девятнадцать дней… теперь уже восемнадцать… Торанага ведь должен быть здесь?

– Да.

– Тогда это, может быть, как говорит Ишидо, только пустая трата времени.

– Наверняка я не знаю. Знаю только, что девятнадцать, восемнадцать или даже три дня могут равняться вечности.

– Или завтра?

– Завтра тоже. Или следующий день.

– А если Ишидо завтра тебя не выпустит?

– Это наш единственный шанс. Ишидо нужно уговорить.

– Ты уверена?

– Да, ей-богу, Анджин-сан.

Блэксорн во сне пытался освободиться от ночного кошмара, но в тот момент, когда он проснулся, тревожные тени сразу исчезли. День только начинался, через москитную сетку на него смотрели серые.

– Доброе утро, – приветствовал он их, хотя ему и не нравилось, что за ним наблюдали во время сна.

Блэксорн выбрался из-под сетки, вышел в коридор, спустился вниз по лестнице и направился в уборную во дворе. Охранники, и серые и коричневые, шли рядом, но он не обращал на них внимания. Рассвет был мглистый. Небо на востоке уже очистилось от тумана, пахло солью и сыростью с океана. Уже появились стаи мух. «День будет жаркий», – подумал он.

Послышались звуки приближающихся шагов – через отверстие в двери он заметил Дзиммоко. Она терпеливо дожидалась его, болтая с охранниками, и усердными поклонами приветствовала его в дверях.

– Где Марико-сан? – спросил Блэксорн.

– Она у Киритсубо-сан, Анджин-сан.

– Спасибо. Когда уезжаете?

– Скоро, господин.

– Передайте, что я хотел бы пожелать ей доброго утра перед отъездом. – Он сказал это еще раз, хотя Марико уже пообещала, что найдет его перед тем, как вернется домой собраться в дорогу.

– Да, Анджин-сан.

Он кивнул, как подобает самураю, и пошел умыться и принять ванну. Здесь не было заведено принимать по утрам горячую ванну, но он каждое утро обливался холодной водой.

– Э-э, Анджин-сан, – всякий раз говорили телохранители и случайные свидетели, – это, конечно, очень полезно для вашего здоровья.

Одевшись в коричневое кимоно, с мечами и пистолетом за поясом, Блэксорн пошел к стене, возвышающейся над двором этого крыла замка. Коричневые на постах приветствовали его как равного, но серые проявляли беспокойство: на крепостной стене сгрудилась масса серых, не упускавших из поля зрения ничего, что происходило за воротами.

– Много серых, намного больше, чем обычно. Вы меня поняли, Анджин-сан? – Это Ёсинака вышел на балкон.

– Да.

Капитан серых приблизился к ним:

– Пожалуйста, не подходите слишком близко к краю, Анджин-сан. Извините.

Солнце встало над горизонтом, лучи его приятно согревали кожу. На небе не виднелось ни облачка, ветер стихал. Капитан серых показал на меч Блэксорна:

– Это «Продавец масла», Анджин-сан?

– Да, капитан.

– Не разрешите ли посмотреть на клинок?

Блэксорн вытянул часть клинка из ножен. Согласно обычаю меч не следовало вытаскивать полностью, если вы не собирались им пользоваться.

– Красивое зрелище! – восхитился капитан. Все, кто был рядом, коричневые и серые, толпились вокруг, одинаково пораженные. Блэксорн убрал меч, – нельзя сказать, чтобы он был недоволен.

– Я польщен тем, что мне позволили носить «Продавца масла».

– А вы умеете пользоваться мечом, Анджин-сан? – спросил капитан.

– Нет, капитан. Не так хорошо, как самураи. Но я учусь.

– Это очень хорошо.

На переднем дворе, двумя этажами ниже, тренировались серые – там все еще держалась тень, солнышко не дошло туда. Блэксорн понаблюдал за ними.

– Сколько здесь самураев, Ёсинака-сан?

– Четыре сотни и три, Анджин-сан, включая те две сотни, что пришли со мной.

– А снаружи?

– Серых? – Ёсинака засмеялся. – Много, очень много…

Капитан серых в ухмылке обнажил зубы.

– Почти сто тысяч, Анджин-сан. Вы поняли – сто тысяч?

– Понял, спасибо.

Все, кто был во дворе, смотрели вниз: из-за дальнего угла выходил и приближался к их тупику кортеж в сопровождении стражи – носильщики, вьючные лошади и три паланкина. Проход был все еще в тени, между высокими защитными стенами, в нишах стен горели факелы. Даже с такого расстояния заметно было, как нервничали носильщики, а серые, что шли за ними, казались притихшими и настороженными. Притаились и коричневые, стоявшие на страже. Высокие ворота крепости открылись, впуская кортеж, сопровождавшие его серые остались снаружи, и ворота снова закрылись. Гигантский железной засов лег на свое место в причудливых скобах, глубоко заделанных в гранитные стены. Опускные решетки на этом входе отсутствовали.

Ёсинака обратился к Блэксорну:

– Анджин-сан, пожалуйста, извините меня, я должен проверить все ли в порядке.

– Я подожду здесь.

– До встречи, – Ёсинака ушел.

Капитан серых, подойдя к парапету, свесил голову вниз. «Боже мой, – подумал Блэксорн, – надеюсь, Марико права и Торанага прав… Теперь недолго…» Он посмотрел, высоко ли поднялось солнце, и невнятно пробормотал про себя по-португальски:

– Скоро отправятся.

Не осознав этого, капитан буркнул что-то утвердительное, и Блэксорну стало ясно, что тот понял его фразу на португальском, – значит, он христианин и еще один возможный его враг… Он задумался о прошедшей ночи. Как будто он говорил с Марико только по-латыни… Но ведь она сказала на латыни: «… чтобы я приказала сразу же их убить». Говорит ли он на латыни, как тот, другой капитан, один из тех, кто был убит при первом бегстве из Осаки?

Солнце уже набрало силу, и Блэксорн отвел взгляд от капитана серых. «Если ты не убил меня ночью, – может быть, и никогда не сделаешь этого», – подумал он и сразу выбросил его из головы. Внизу он разглядел Кири: она вышла на передний двор, командуя служанками, несущими корзины и ящики для погрузки на вьючных лошадей. На главных ступенях лестницы она казалась такой маленькой… Когда-то Сазуко умышленно поскользнулась здесь, отвлекая внимание, что и использовал Торанага… Недалеко от этого места, немного севернее, был разбит уютный садик и стоял маленький каменный дом, где он впервые увидел Марико и Яэмона, наследника… Мысленным взором он проследил, как кортеж в полдень покидает замок, кружит по лабиринтам, беспрепятственно выезжает из крепости, едет лесами и спускается к морю… Он молился, чтобы Марико и ее спутники поскорей оказались в безопасности. Как только они уедут, отбудут и они с Ябу – сядут на галеру и выйдут в море.

Отсюда, со стены, море казалось совсем близким – оно манило, дразнило горизонтом…

– Конбанва, Анджин-сан!

– Марико-сан! – Она, как всегда, неотразима…

– Конбанва. – Блэксорн сразу, без дальнейших вежливых фраз перешел на латынь: – Берегитесь этого капитана серых – он понимает португальский. – И тут же продолжал на португальском, давая ей время прийти в себя: – Не понимаю, как вы можете быть так прекрасны после бессонной ночи, – Он взял ее за руку и повернул спиной к капитану, подводя ближе к парапету: – Смотрите – там Киритсубо-сан!

– Спасибо. Да-да, благодарю вас.

– Почему вы не помашете Киритсубо-сан?

Она помахала и окликнула ее по имени. Кири заметила их и помахала в ответ.

Через минуту, расслабившись и овладев собой, Марико оценила его усилия:

– Благодарю вас, Анджин-сан. Вы очень ловки и очень умны. – Она, как обычно, поздоровалась с капитаном, прошла к выступу в стене и присела, предварительно убедившись, что здесь чисто. – День обещает быть хорошим.