От резкого перехода остолбенел даже Герман, хотя предполагал, что его способности сберегают от подобных неожиданностей. Однако женщина была под воздействием — вероятно, длительным и регулярным — алкоголя, и это сбивало с толку. Кот тоже разделял мнение хозяйки и, цапнув Берта за палец, отошел в сторону и принялся невозмутимо вылизываться. Юноша поднялся на ноги и обаятельно разулыбался:

— Простите за вторжение, госпожа. У вас прелестный кот.

Сомнительный комплимент неожиданно сработал, и “госпожа”, покачнувшись, неопределенно махнула в воздухе кистью:

— Все равно ничего не скажу, но ты, золотой мой, далековато от дома забрался. Но не кручинься, судьба тебя и здесь отыщет, не отмашешься.

Герман вышел вперед, невольно загораживая собой озадаченного странными словами друга. Он ощутил легкий тревожный холодок в районе затылка. Что это было, он не знал, но чужая сила внушала трепет:

— Объяснитесь, пожалуйста, что вы имеете в виду?

Женщина смерила его прищуренным взглядом черных, как уголь, глаз:

— А ты молчи, — прервала она его. — Дурной магией владеешь, парень, так что за собой следи больше, чем за другими. А на вопрос твой незаданный я так отвечу. Все вы из одного мира пришли. И ты, и симпатяжка твой, и те, другие двое, что его сюда привели. А дальше сам разбирайся, не маленький уже, да и в голове не ветер свищет.

Она облокотилась на стойку, и как по волшебству в руке возникла початая бутылка. Сделав долгий глоток, женщина прокашлялась и добавила:

— Мне проблемы не нужны.

Герман понял, что на этом разговор закончился, потянул Берта за рукав, но тот заупрямился:

— Моя судьба связана с судьбой Германа?

Хозяйка сделала еще один глоток.

— Зачем тебе знать? Поступай, как знаешь.

Герман снова потянул друга на выход. По коже будто водили жестким пером, Герман передергивал плечами и торопился уйти подальше от неизвестного раздражителя.

— И подружкам своим, раскрасавицам, передайте, что за постой не заплатили!

За спиной со звоном разбилась бутылка, испуганно мявкнул кот, и раздался оглушительный взрыв безумного хохота.

Германа знобило, он буквально перепрыгнул через порожки, и Альберт догнал его уже на соседней улочке.

— Это была провидица, да? Самая настоящая?

— Да, — Герман остановился и вытер платком выступивший на лбу пот.

О провидцах слышали все, но дар этот настолько редкий и сильный, что вступал в противоречие со всеми остальными проявлениями магии, что Герман испытал на себе.

— Ничего себе! — Берт обернулся. — Может, вернемся и еще поспрашиваем? Интересно же?

— Не уверен, что она дает хорошие предсказания, иначе не спилась бы, — недовольно откликнулся Герман и, сунув руки в карманы, зашагал прочь.

Ему было, что обдумать, пользуясь тем, что и Берт немного озадачился и пока помалкивал. Преступников было двое, и они прибыли из того же мира, что и их жертва. Причем, скорее всего воздействие на мозг Берта было осуществлено еще там, а в Визании он оказался уже таким, как сейчас. Однако по-прежнему оставалось загадкой, зачем все это. Слишком сложно, дорого и без гарантии. Проще было бы сразу убить. Однако же кто-то не пожалел денег и времени, чтобы разыскать не чистого на руку ментального мага и устроить в голове Альберта настоящий хаос. В этом месте своих измышлений Герман притормозил.

Если Берта отправили так далеко от дома и даже не поленились пристроить в военно-магическое училище, выходит, его могли не пытаться убить, а, напротив, защитить? Но не слишком ли экзотический способ?

Герман вначале почувствовал чье-то стремительно приближение, а потом его попросту снесло.

— Бежим, бежим, бежим! Ноги в руки и бежи-и-им!

Герман чудом устоял на ногах и успел заметить пролетающего мимо на дикой скорости Рене, мелькнули в воздухе цветные пакеты с покупками, и вот уже рыжий скрылся за поворотом. Германа подстегнуло накатывающее с противоположной стороны раздражение, прущее напролом как раз в их сторону. Разобраться, кому оно принадлежало и почему, можно было и потом.

Герман схватил Берта за руку и побежал.

Гонка продолжалась примерно четверть часа, пока Рене перестал петлять и шлепнулся задом на пустую скамейку.

— Уф! Славно развлеклись!

Герман особо на физическую форму не жаловался, но ничего приятного в забегах по пересеченной местности не видел. Нависнув над Рене, он припечатал его своим самым тяжелым взглядом:

— Что это было? И постарайся объяснить в трех словах.

— Не сошлись точки зрения, — радостно объявил рыжий. — Или частицы тоже считаются?

Берт накинулся на Германа сзади и намертво прижал руки к бокам:

— Не надо! Не бей его!

Брови Рене стремительно поползли вверх:

— Он еще и драться умеет? Ну просто же сокровище! Я б купил, да деньги кончились.

Что бы там не приключилось с Рене, настроение его взлетело до небес. Судя по ощущениям, он был доволен собой, миром и даже рычащим на него Германом.

— Берт. Отпусти.

Юноша разжал руки, будто сам испугался совершенного святотатства, и смущенно извинился. Рене развязно закинул ногу на ногу и похлопал по скамейке:

— Садитесь, в ногах правды нет.

И поведал, как торги дошли до того, что он обозвал товар в соседней артефактной лавочке “фуфлом”, а продавца — “болваном без шестеренок в голове”. Неизвестно, как с шестеренками, но этот обиженный мастер терпеть не стал и позвал товарищей на подмогу, чтобы преподать малолетнему хаму урок.

— И зачем тебе это было надо? — устало спросил Герман, поняв, что логика Рене выше его понимания. — А если бы поймали и пожаловались в училище?

— Не поймали бы, — легкомысленно отмахнулся Рене. — Я с пеленок от родственничков улепетывал, мне не привыкать. Ну да ты лучше расскажи, сам-то как погулял? Небось скучно до икоты. А мы барахлишка прикупили, красавчик пищал от восторга. И очки вернуть не забудь.

А сам искоса наблюдал за Германом, но тот все равно не планировал пока раскрывать свои карты. Протянул артефакт и сухо ответил:

— Экскурсия была интересной.

— Экскурсия… — Рене высунул язык. — Ты бы это еще променадом назвал, интеллигент из глубинки.

То, что подобные слова вообще были Рене знакомы, только убедило Германа, что рыжий постоянно придуривается и даже иногда откровенно забавляется над ними всеми.

— Я еще не забыл, что ты бросил Берта на произвол судьбы, — процедил Герман.

— Он сам от меня сбежал. Можешь его отшлепать.

Они скрестили взгляды, и тут зашуршали пакеты.

— А зачем тебе столько шоколада? — простодушно спросил Берт, успевший изучить покупки Германа. — Ты же в столовой никогда не ешь сладкое.

Герман мысленно обозвал себя идиотом и выхватил пакет с конфетами из его рук:

— А теперь буду.

— Это он девчонкам своим накупил, — хихикнул Рене. — Той половине, которая не за мной бегает.

— Фанни, Ситри, — принялся загибать пальцы Берт. — Кто еще?

— Люси, — Рене сделал характерный жест в районе груди, видимо обрисовывая главную, по его мнению, отличительную особенность секретарши декана.

Герман хлопнул себя по лбу и выдал, неожиданно для всех и даже немного для себя:

— Про нее забыл!

Первым несмело хихикнул Берт, его громогласно поддержал Рене, и только Герман знал, что на самом деле шоколад предназначался для Сорамару. Ну и для обиженной девушки из медицинского крыла.

В училище вернулись без приключений, что радовало, потому что Герману было необходимо разобраться во вновь поступившей информации. Интерес Гротта к засекреченным данным, странные слова прорицательницы, встреча со Стефанией. Очень рассерженной Стефанией — ее обычное состояние, независимо от времени суток, но она постоянно попадалась на пути и, похоже, опережала Германа на шаг, будто знала, что он ищет. Куча беспорядочных данных, бесполезных на первый взгляд. Никак не получалось с ними разобраться.

У ворот их обогнали девушки, и Стефания обернулась, прожигая Германа взглядом, будто хотела что-то сказать. На мгновение ему почудилось, будто она просит о помощи, будто ей очень страшно. Но Стефания фыркнула и унеслась вперед.