От кислой физиономии Ферруна могло бы прокиснуть парное молоко.

— Дьявол! — он от всей души выругался. — Графа я терпеть не могу! Ладно, помогу. Только спрячу свитки, — и он торопливо полез в камин.

Хранители, осторожно спросив, могут ли они возвращаться, вернулись.

— А где Ферруна поселили? — спохватившись, спросил Беллатор.

— Не думаю, что его кто-то где-то селил. Уверен, что он сам нашел себе уютное местечко где-нибудь в дымоходе, — Сильвер откровенно веселился, глядя на возмущенных подобным самоуправством хранителей. — Он не нуждается в разрешениях, поскольку не признает запретов.

— Ладно, дети мои. Желаю вам успеха. Беллатор, прошу тебя, не напрягайся. Помни, ты еще слишком слаб для подвигов. А у меня много дел. — Наместник вышел из хранилища, оставив сыновей дожидаться Ферруна.

Он спрыгнул из камина довольно скоро в полном вооружении: с луком за плечами и мечом на поясе.

— Я готов! — и подозрительно поинтересовался: — Мы что, должны ехать верхом? Я не хочу!

— Видишь ли, в каретах, как правило, ездят женщины и больные. Мужчины должны ездить верхом. — Сильвер не понимал, как может мужчина не знать таких азбучных требований этикета.

Ферруну плевать было на какой-то там этикет.

— Ерунда! Я не люблю ездить верхом. Почему я должен это делать? Можете ехать верхом, а я поеду в карете!

— А в самом деле? Давайте-ка мы все поедем в карете! С гербами, грумами, форейторами и лакеями на запятках. Все, как положено. Можем даже королевскую карету взять. Вот шуму-то наделаем! — Сильвер подмигнул брату, уверенный, что тот откажется.

— Давай, — внезапно согласился тот. — Возможно, это стоит сделать. Чего мы постоянно таимся? Мы здесь власть, а не маркиз Пульшир и ему подобные. Пусть он крадется и прячется, а мы будем ездить открыто.

От неожиданности Сильвер смог лишь промычать что-то невнятное, а Беллатор вызвал лакея и приказал запрячь шестерку белых лошадей цугом в парадную королевскую карету.

От удивления вышколенный лакей онемел и лишь через несколько секунд, справившись с собой, уточнил, не веря свои ушам:

— Королевскую карету? Парадную?

Получив подтверждение, умчался, разнося по дворцу поразительную весть.

Они вышли в коридор. Сильвер посмотрел на странную одежду Ферруна и осторожно предложил:

— Слушай, может, зайдем в королевскую мастерскую? Уверен, тебе можно что-нибудь подобрать. Во всяком случае, что-нибудь более пристойное.

Феррун оглядел свою одежду.

— Ты хочешь сказать, что с этой что-то не так?

— Она сшита для мужчины шире тебя раза в два. Это же одежда графа?

— Ну да, — нисколько не конфузясь, подтвердил Феррун.

Сильвер нежданно проявил непривычную для себя дипломатичность:

— И тебе в ней жутко неудобно, разве не так? Ни за что не поверю, будто тебе, с твоей страстью к красоте, нравится этот ужасный грязный камзол с чужого плеча, в котором ты выглядишь, как чучело в крестьянском огороде.

Феррун и не подозревал в себе страсти к красоте, но выражение ему понравилось.

— Да, эта одежда мне не нравится. Пошли в мастерские! — распорядился он и пошел вперед, будто хозяином здесь был он.

— Подожди! — он обернулся, и Сильвер насмешливо пояснил: — Мастерские в другой стороне.

Величественно бросив через плечо:

— Почему ты сразу это не сказал? — Феррун отправился обратно.

Сильвер возмущенно зашипел, что он здесь не прислуга, но Беллатор, смеясь, стукнул по плечу нахмурившегося брата.

— В самом деле, и чего ты это сразу не сказал? — и пошел следом за стремительно удалявшимся Ферруном.

В мастерских Феррун с интересом принялся рыться в отрезах самых разных материй. Но долго этим ему заниматься не дали. Беллатор вежливо попросил его постоять немного на одном месте, иначе невозможно будет сшить достойный его наряд.

Королевский закройщик пристально оглядел фигуру Ферруна.

— К сожалению, платье будет готово только послезавтра. Какой фасон и из чего шить?

— Из самого лучшего, конечно! — возмутился столь странным вопросом Феррун. — Как для короля!

У закройщика непроизвольно приоткрылся рот. Такого от него еще никогда не требовали. Беллатор мягко поправил:

— Как для меня. Но фасон подберите поизящнее. Наверно, можно за основу принять камзолы маркиза Пульшира, но не столь помпезные. Побольше хорошего вкуса и учтите, что наш друг, в отличие от маркиза, много двигается. Но сейчас для него что-нибудь найдется? Можно попроще.

Закройщик кивнул и исчез в глубине мастерской.

— Почему это попроще? — Феррун бросил сердитый взгляд на Беллатора и подбоченился.

— Потому что нам придется искать везде, — урезонил его наследник наместника. Возможно, и в подземелье и в дымоходах. Как ты будешь лазить по дымоходам в камзоле с широкими полами, да еще и в серебряных позументах? Это же неудобно.

Феррун не соизволил с ним согласиться:

— Почему неудобно? Мне в моем камзоле вполне удобно.

— И посмотри, на что он стал похож. Это же грязная тряпка, которую стыдно надеть и распоследнему бедняку. Им теперь только полы мыть.

Феррун окинул взглядом свой вымазанный в саже, золе и грязи камзол и решительно его снял, небрежно швырнув на пол.

Закройщик вынес мужское платье, довольно скромное, но хорошо сшитое. Видно было, что предназначалось оно для благородного человека.

— Это сшито для пажа госпожи Зинеллы. Но поскольку после ее смерти он оказался не у дел, то был отправлен домой, а платье осталось. Думаю, юному господину оно будет впору. Прошу! — и он указал на стоящую в глубине комнаты ширму.

Пожав плечами, Феррун все-таки без возражений ушел за нее. Закройщик последовал за ним, чтобы помочь облачиться. Через пять минут чертыханий Феррун вышел к братьям. Серо-серебристый камзол с серебряной оторочкой по краю, так же как и остальная одежда сидели на нем неплохо, и стало видно, что он превосходно сложен.

— Ты выглядишь, как настоящий дворянин, Феррун. Благородно и без вычурностей. Очень хорошо! — одобрил его наряд Беллатор. — Теперь мы можем ехать. Карета наверняка уже подана.

Феррун накинул поверх нового костюма свой потрепанный старый черный плащ. Они вышли из главного портика дворца. На дороге перед парадным подъездом стояла роскошная карета с королевским гербом на дверцах, с шестеркой белых лошадей, запряженных цугом. На передней и четвертой лошади сидело по форейтору, на запятках стояли два лакея. Рядом с кучером на высоких козлах сидел грум с арбалетом наизготовку в руках. На всех слугах красовались роскошные ливреи с королевскими гербами.

Сильвер потрясенно присвистнул.

— Это что, открытое объявление войны аристократам? Сегодня к вечеру вся столица будет говорить о нашем бесцеремонном появлении, а через день и вся страна.

— Чем плохо? Пусть лучше языки чешут, чем воду мутят, — вальяжно одобрил пышный выезд Беллатор. — Мне не нравится настроение нашей знати и их пособников.

Они удобно устроились внутри кареты на мягких шелковых подушках, расшитых в королевские цвета от голубого до темно-синего. Кучер щелкнул кнутом, форейторы ударили пятками по бокам лошадей, и карета помчалась по дороге, мягко покачиваясь из стороны в сторону.

Развалившись на пуховых подушках, Феррун снисходительно одобрил:

— Гораздо лучше! Мне нравится.

— Мне тоже, — усмехнулся Беллатор. — Но, вообще-то, это королевская карета и брать ее мы не должны.

— Королевская? — Феррун опасливо посмотрел на стенку кареты, ожидая, что она вот-вот развалится. — Сколько же ей лет?

— Она новая, не волнуйся, и не рассыплется, если немного пробежится, — поспешил успокоить его Беллатор. — Королевские кареты строят раз в двадцать лет, тщательно копируя прежнюю. Этой всего три года.

— Зачем их строить, если короля нет?

— Это традиция, понимаешь? Наместники ждут и надеются.

— Возвращения короля? — Феррун отчего-то погрустнел.

— Обретения. Возвращения никто не ждет. Со дня гибели последнего короля прошло более пятисот лет. — Нравоучительно произнес Сильвер, радуясь, что хоть в этом оказался осведомленнее своего соперника.