Кристина вошла в квартиру, пропахшую лекарствами. Раньше это были микстуры от кашля, мед с травами, которые Анфиса заваривала для Аси; теперь прибавились запахи валерьянки и сердечных капель. В темноте холла таилась угроза. Кристина ощутила ее интуитивно и потянулась к выключателю. Он щелкнул, но свет не загорелся.

– Лампочка сдохла, – с придыханием произнесла Ася.

– Что ты здесь делаешь?

– Я чудовище во мраке-е! – провыла Ася, оставаясь невидимой.

Кристина напряженно всматривалась в темноту, но падчерицы не видела.

– Кончай дурачиться, – неуверенно произнесла Адамова. – Отец дома?

– Все ушли... остались только мы с тобой!

Глаза Кристины привыкали к темноте. Она уже различала силуэты кресел с высокими спинками, дивана. Наверное, Ася сидит, поэтому ее не видно. Странная девочка...

– Ася, пойди включи свет в гостиной, – сказала Кристина. – Я хочу раздеться.

Где-то на дне ее сумочки валялись спички, как раз на такой случай. Но, как назло, они не попадались под руку. Косметичка, кошелек, мобильник, блокнот... какие-то конфеты, упаковка жвачки... черт! Где же коробок? Вот наконец-то!

В темноте чиркнула спичка, на миг выхватила из темноты искаженное до неузнаваемости лицо Аси. Кристина дрогнула, сделала шаг назад. Ей показалось или в руках девочки блеснул нож?

Спичка погасла, вернее, Кристина выронила ее, когда пламя коснулось пальцев.

– Ася! – крикнула она, преодолевая страх. – С тобой все в порядке?

– Убийца! Изменщица! – прошипела падчерица, и в темноте раздались шорохи. Видимо, она встала с кресла. – Это тебя следовало бы зарезать!

– Ася, что с тобой?! – завопила Кристина, чиркая по коробку следующей спичкой.

– У тебя есть любовник, обманщица! Ты изменяешь папе. Будь он настоящим мужчиной, давно бы расправился с тобой. Теперь понятно, где ты бродишь по ночам! Но я не такая мягкотелая, как хирург Адамов... от меня не уйдешь!

Кристина не нашлась, что ответить. Во всей квартире не было света, и в холле царил полнейший мрак. Спичка вспыхнула и погасла. Кристину охватил ужас. Она не видела Асю, только очертания мебели, какое-то мелькание. Выскочить назад, на лестничную площадку? Это могло ее спасти. Но прежде придется повернуться к девчонке спиной, а у нее нож! Что, если... «Нет, замок захлопнулся, – подумала Кристина. – Пока я буду его открывать, Ася угадает мои намерения. Кто знает, чего от нее ждать?»

– Ася... – севшим от страха голосом произнесла мачеха. – Успокойся, прошу тебя. Я не изменяла твоему папе. Ты ошибаешься!

Злорадный смех, от которого у Кристины кровь застыла в жилах, был ей ответом. Она попыталась зажечь новую спичку. Руки дрожали, по спине тек холодный пот. К счастью, спичка загорелась, и в ее желтом свете женщина увидела нож в руке Аси.

– Вот ты и призналась, – прошептала девочка, приближаясь. – Конечно, ты не изменяла папе в ту ночь, ты бы просто не успела. Потому что была в клинике и убила медсестру. Ревность, да? Наверное, та девушка нравилась хирургу Адамову больше, чем ты! Ты взяла папин костюм, переоделась... ты все решила свалить на него.

– Какой костюм? Что ты болтаешь?!

Кристина, дрожа, отступала назад, пока не уперлась спиной в дверь. Спичка погасла.

– Разве не ты вышивала на кармашках папиных хирургических костюмов буквы Л и А? Ну, сознавайся! Я ведь не раз видела, как ты это делаешь. Что тебе стоило припрятать один костюм для своих черных делишек? Отец их не считает, и ты это отлично знаешь. Он не заметил пропажи. Ты обманула всех, но не меня.

– При чем здесь буквы?

Кристина говорила что попало, понимая, что молчать нельзя. Пока Ася ведет разговор, она не набросится с ножом.

– Буквы на костюме, залитом кровью, – зло произнесла девочка. – Это папин костюм, но надела его ты! Чтобы убить! Я не позволю тебе сделать меня сиротой! Жизнь за жизнь, Кристина. Исповедуйся, пока я не перерезала тебе горло, а то Бог накажет. Кайся! Проси прощения у загубленных душ.

Глаза Кристины привыкли к темноте – или у нее от ужаса открылось «кошачье зрение», как открывается у людей второе дыхание в критические моменты, но она ясно увидела занесенный над нею нож. Грудь сдавило, язык присох к небу, а губы одеревенели. Жена Адамова не смогла выдавить ни слова.

Ася взмахнула ножом, прошипела ей в лицо:

– Ну же! А то попадешь прямиком в пекло!

В это время кто-то подошел к входной двери, открыл ее. Кристина, потеряв опору, без звука осела на пол, прямо под ноги Адамову. Что-то грохнуло, зазвенело, и в гостиной зажегся свет. Он широкой полосой падал в холл.

– Почему дверь закрыта только на один замок? – ворчливо спросил Лев Назарович. – На площадке нет света, в квартире то же самое. Что за темень? Кто здесь? Ты, Кристина?

– Л-ле-ва... – прохрипела она, заваливаясь на бок.

– Что происходит? – Адамов наткнулся на Кристину, ахнул. – Тебе плохо?

Она хотела сказать, что лампочка перегорела, но у нее ничего не получилось. Лев Назарович наклонился, приподнял ее, подтащил к дивану, а сам щелкнул выключателем, чертыхнулся.

– Есть кто-нибудь дома? Ася, принеси лампу!

Девочка, по виду насмерть перепуганная, выглянула из гостиной.

– Я боюсь...

– Да что тут стряслось?

Доктор метнулся в гостиную, притащил настольную лампу, зажег. Кристина в полуобморочном состоянии сидела, привалившись к дивану, рядом валялся огромный кухонный нож. Адамов побледнел.

– Она хотела меня зарезать! – взвизгнула Ася. – Она убийца, папа! Убийца! Хорошо, что ты пришел. Где ты был?

– Замолчи! Тише! – Доктор оглянулся на дверь. – Соседи услышат. Я ходил в аптеку. Вы что, с ума посходили?

Он наклонился, поднял с пола нож.

– Кристина хотела меня убить, – скулила Ася. – Она замахнулась ножом! Я еле успела убежать.

– Не верь ей! – простонала Кристина, пытаясь приподняться.

– Она убила ту медсестру и все хотела свалить на тебя. А теперь все свалит на меня. Я ее боюсь! Боюсь! Не слушай ее, папа. Она никогда меня не любила. И тебя она не любит! Она изменяет тебе, уходит куда-то по ночам. А ты ничего не подозреваешь!

Адамов растерянно переводил взгляд с жены на дочь.

– Кристина! Это правда?

– Боже мой, Лева... твою дочь необходимо показать психиатру как можно скорее!

– Она все врет, врет! – вопила Ася. – Она украла твой костюм!

Разборки в доме Адамовых продолжались целый час и ни к чему не привели. Кристина твердила свое, Ася – свое. Доктор тяжело дышал, держался за сердце. Наконец Ася раскашлялась: у нее начался приступ астмы на нервной почве. Она схватила ингалятор и закрылась в своей комнате. Послышались странные звуки.

– Ася, что ты делаешь? – испугался Лев Назарович.

– Придвигаю к двери тумбочку! – задыхаясь, крикнула девочка. – Я не смогу заснуть в одной квартире с убийцей!

Адамовы улеглись в постель. Кристина принесла мужу лекарство, заодно и сама выпила капли. Пережитый кошмар мешал ей уснуть. Она долго ворочалась, прислушивалась к Асиному кашлю. Адамов тоже не спал, смотрел в потолок. Похоже, его беды только начинаются.

– Кристина...

– Я больше не хочу ни о чем говорить! – взвилась жена. – Ты все равно поверишь своей полоумной дочурке.

– Не смей так называть Асю!

– Она чуть не перерезала мне горло кухонным ножом!

– Ася утверждает обратное. Ножи я на всякий случай спрятал, – вздохнул Адамов. – Завтра же договорюсь с Анфисой, чтобы она оставалась у нас ночевать. Так не может продолжаться!

Кристина зарыдала.

– Ася еще ребенок, – укоризненно произнес доктор. – А ты обвиняешь ее бог знает в чем!

– Вот это ты правильно сказал! Бог – знает! – рыдала Кристина.

– Ты действительно уходила из дому по ночам? – неожиданно спросил Лев Назарович. – Куда, позволь спросить?

Кристина примолкла. Ей стало дурно при мысли, что последует за ее словами.

– Обращайся к своей дочери, – резко ответила она. – Ася все тебе расскажет.