Ася задыхалась от кашля, слезы текли по ее щекам. Каждое слово Игоря приводило ее в дрожь.

– Может, все это сжечь? – предложил подросток. – Я хотел у тебя спросить. Как скажешь, так и сделаем!

Смирнов ехал по Ломоносовскому проспекту, из-под колес брызгала жидкая грязь, а он только что помыл машину. Черт бы побрал метеослужбу – врет, и никакой ответственности! Обещали ясный день, а с неба валит снег с дождем.

Мысли Славки крутились вокруг Адамова: первый труп тоже оказался связан с доктором. Раиса Крюкова оперировалась у хирурга Адамова, Лейла Садыкова вместе с ним работала... и обе мертвы. Какой можно сделать вывод? Совпадение? Допустим. А способ убийства?! Тут уж на случайность не спишешь. Не каждый день мертвые тела потрошат и вытаскивают из них органы.

– Удивительно, как милиция еще не объединила два дела в одно. Ну, ладно, у них своя кухня, у нас своя, – бормотал себе под нос сыщик. – Мало ли чем руководствуются стражи порядка? Им виднее.

Дом, в котором росла на попечении дедушки и бабушки медсестра Терехина, Всеслав нашел без труда. Поднялся на второй этаж, позвонил. Открыла маленькая кругленькая старушка с седыми волосами, собранными в пучок.

– Я расследую убийство, которое произошло в клинике пластической хирургии, – представился Смирнов. – Можно мне поговорить с вами?

– Входите.

Старушка пригласила его в маленькую уютную комнатку, украшенную вышивками и кружевами ручной работы. Они были повсюду – портьеры, скатерть, накидки и салфетки, подушечки, настенные панно, изделия трудолюбивых рук хозяйки.

– Красота какая! – восхитился сыщик.

– Это я от скуки балуюсь, – смутилась довольная похвалой старушка. – Вы присаживайтесь. Чайку сделать?

– Спасибо, вынужден отказаться, Галина Потаповна. Некогда чаи гонять. Дел много!

– Откуда вы знаете, как меня зовут? – удивилась она.

– Внучка ваша сказала, Вера Терехина.

– Верка? Ну, да! Она же там работает, в клинике... вместе с доктором Адамовым. Мы с его бывшей родней соседствуем, с тещей и тестем. Его покойная супруга Лена на моих глаза выросла. Жалко мне ее было, не передать словами, все глаза выплакала! Доктор-то второй раз женился, говорят, удачно. А правда, что его в убийстве подозревают?

– С чего вы взяли? – притворно поднял брови Всеслав.

Старушка оказалась не из робких – засмеялась, погрозила гостю пальцем.

– Вы меня не проведете! Зачем же пришли тогда, коли Лев Назарыч ни при чем? К Ступиным тоже зайдете?

Смирнов уже успел выяснить, что девичья фамилия Елены Адамовой была Ступина, следовательно, Ступины – ее родители.

– Ни в коем случае! – покачал он головой. – Не хочу бередить старые раны. И вы не говорите никому о моем визите. Тайна следствия! – важно добавил сыщик. – К вам у меня несколько вопросов, Галина Потаповна. Ваш супруг дома?

– Дед наш гулять отправился, – добродушно улыбнулась она. – У него правило: каждый день два часа – пешком по свежему воздуху! Здоровье бережет. А какое уже у нас здоровье? Печень, давление...

Судя по цветущему внешнему виду старушки, жаловалась она больше для порядка. Дескать, положено нам болеть, вот мы и болеем.

– Как вы относитесь к доктору Адамову? – перешел к делу Всеслав.

– Никак! Я его почти не знаю. Видела пару раз, давненько, еще когда жива была Леночка. С тех пор он к Ступиным не заходит и внучку к ним не пускает. Черствый, безжалостный человек, или совесть нечиста. Я им советовала в суд на него подать за то, что он им не позволяет общаться с Асей. Да куда там! У него деньжищи, он всех купит, а Ступины – пенсионеры. Куда им тягаться с Адамовым? Видать, есть справедливость на свете, раз его Бог наказал! От небесного суда не откупишься.

– Бог наказал? – переспросил сыщик. – За что?

– Сказывают, будто Адамов любовницу свою убил. Приревновал и... зарезал! Вы же к нам по этому делу пришли, а лукавите. Зачем?

Смирнов развел руками.

– Вижу, вы меня сразу раскусили, Галина Потаповна. Но вина доктора не доказана, и называть его убийцей пока рано.

Старушка расцвела от удовольствия. Ее проницательность оценили!

– Так он же изворотливый, как бес, Адамов-то! Выкрутится, снова сухим из воды выйдет! – воскликнула она. – Лена небось тоже не без его содействия померла, и все ему с рук сошло.

– Вы полагаете, первая жена Адамова умерла не своей смертью?

Старушка помолчала. Долго, внимательно рассматривала гостя.

– Никто ведь не разбирался в причинах, – понизив голос, произнесла Галина Потаповна. – Когда Лена скончалась, Адамов отговорил Ступиных от вскрытия, нарассказывал им всяких ужасов... они и согласились. Им не хотелось, чтобы тело дочери кромсали, ее этим уже не вернуть. Так и похоронили. У них, конечно, закрались подозрения, но... разве докажешь? Лева врач, он в медикаментах разбирается, сам жене уколы делал, сам лекарства давал... возможностей у него было – хоть отбавляй.

– Но ведь называли же официальную причину смерти?

– Сердце. Надо признать, у Леночки с детства оно пошаливало, ее лечили, в кардиологические санатории возили. И нервы у нее были не в порядке, неустойчивая психика. А во время беременности все это обострилось, потом пуще стало развиваться. Асенька родилась слабенькая, болезненная, с дыханием были проблемы, еле выходили ее в роддоме. Когда Адамовы забрали ребенка домой, все заботы легли на Лену, она сама детский врач. Но чужих детей лечить не то, что своих. За тех душа не болит!

– При чем же тогда Адамов? – спросил сыщик. – Сердце у его супруги не выдержало, нервы сдали, вот и летальный исход.

– А почему он настоял, чтобы вскрытия не было? Почему Асю к дедушке с бабушкой не пускает? Боится! Мало ли что ребенок мог видеть, слышать?

– Может быть, он просто щадит чувства девочки и самих Ступиных?

– Он пощадит! – рассердилась старушка. – Как это доктор молодую жену не сберег? А я вам скажу! Адамов – напыщенный себялюбец, карьерист. Он занимался своей хирургией, пропадал на работе сутками, по командировкам мотался, квалификацию, видите ли, повышал! Ступины хотели помочь дочери, так Лева ни в какую: ничьих родителей, заявил жене, в моем доме не будет, ни моих, ни твоих. Как же, мол, другие женщины детей растят? Я тебя, Лена, деньгами обеспечиваю, домработницу нанял, неужели не справишься? Вот так! Спихнул больного ребенка на жену, она ночами не спала при ее-то нервах, с ума сходила от страха за Асеньку. А Лев Назарович закрылся от неприятностей, ушел с головой в хирургию, оперировал, писал научные труды, чтобы только дома бывать пореже. Стал знаменитым!

– Ну, известность к нему пришла попозже, – возразил Смирнов. – И все-таки, вы считаете, он убил Елену?

– Не прямо, так косвенно, – решительно заявила Галина Потаповна. – Довел до смерти! Наверное, она высказывала недовольство его постоянными отлучками, может, и ревновала. Адамов всегда был окружен поклонницами – коллегами по работе, пациентками...

– Откуда вы знаете? – перебил ее сыщик.

– Ступины делились, – ответила старушка. – Кому же было поплакаться, как не мне? А им дочка жаловалась. В последние полгода, когда Лена заболела, она даже намекала матери, что боится Адамова.

– Так она все же болела?

– Ну да! Я же вам объясняла: у Леночки сердце прихватывало, бессонница мучила, нервное истощение. Адамова это, конечно, раздражало. Вот он и избавился от больной жены.

Видимо, и самой Галине Потаповне ее доводы показались недостаточно убедительными. Одно дело – обсуждать с соседями бывшего зятя, обвинять его во всех грехах; другое – довести свое мнение постороннему, незаинтересованному человеку.

По скептическому выражению на лице гостя она поняла, что тот не спешит соглашаться с услышанным.

– Адамов – страшная личность! Недаром он стал хирургом. Представляете, с утра до вечера резать людей?! – округлив глаза, прошептала старушка. – Он на все способен!