– Мам, мы с Эйданом решили провести этот день вместе, его высочество ради этого даже отложил все свои преважные дела. Вечером я буду дома. Мама просто согласно закивала, как китайский болванчик, но вот сам Эйдан как-то уж слишком скептически скривился, и это была реакция не на мою иронию, а на мою уверенность, что я вернусь к концу дня.

– Что? – дернула я его за руку. – Или «едем со мной» в твоём понимании «я забираю тебя на совсем»?

Я остановилась, а он наглость какая просто пожал плечами.

– Гарри, ты едешь со мной! – заявила я тогда, но это только повеселило Эйдана.

– Разумеется Кира, – кивнул мой телохранитель. – Но я должен вам кое-что передать. Приезд мистера Эйдана не позволил мне закончить мою миссию, – наклонившись к какому-то контейнеру, Гарри извлёк из него урну, протягивая мне этот сосуд. – Прах мистера Натана. Вы знаете, что он не хотел публичных похорон, давным-давно он отметил эту свою волю в завещании. Мистер Натан не пожелал, чтобы его семья присутствовала на церемонии, чтобы его тела коснулся хоть один Прайс. Поэтому я, должен был развеять пепел в удивительном месте или в особо исключительный момент. Но я решил, что это сделаете вы Кира. Я думаю, Натаниэль хотел бы именно этого.

Прижав урну к груди, развернувшись от посторонних взглядов, я пулей взлетела обратно наверх, и только рухнув на свою кровать, позволила слезам брызгать во все стороны.

– Боже как я сожалею, Натаниэль, всё могло бы быть по-другому, – прошептала я. – Но я ничего не могу с этим поделать – между мной и Эйданом что-то есть, и я не хочу этому противиться.

– Так пойдём со мной, – раздался тихий голос застывшего в дверях Эйдана.

– Если … я узнаю, что к его гибели причастен кто-нибудь из Прайсов – я жизнь положу, но накажу виновного! – бросила я ему, резко обернувшись. – На этот раз никто не уйдёт от правосудия, неважно помазанный он богом Прайс или обычный наёмник! Я знаю о чём ты подумал Эйдан, что ты покрываешь и меня, за организацию того нападения, но это не мой проступок, а её! – в первый раз мои эмоции позволили мне вслух разграничить себя и ту другую.

– Обещаю, виновный понесёт высшую меру наказания, независимо от положения, – сдержанно проговорил Эйдан, играя желваками мягко отняв у меня урну. И пристально посмотрев мне в глаза, стерев мокрые разводы с моих щёк, он снова поставил меня на ноги перед собой. – Кира … я люблю тебя. Я очень сильно тебя люблю. Жизнь непредсказуемо хрупкая вещь, и не стоит оттягивать время, чтобы жить так, как нам того хочется. Я хочу одного, чтобы ты снова стала моей женой.

– Всё-таки какой же ты упёртый эгоист, – устало выдохнула я. – Эйдан, – я взяла его лицо в свои ладони, чтобы мои слова прозвучали не так жестко.

– Единственным для меня мужем был Натан, это то, что я помню. Но увидев тебя в первые, не зная о тебе совершенно ничего – я почувствовала непреодолимую тягу к тебе, такую странную сложно выразимую связь. Я хочу попробовать, но не хочу торопиться. Выйти замуж, пока я ношу ребёнка Натана это неправильно. Стать семьёй прежде, чем мы узнаем друг друга это преступление, потому что для начала мы должны быть полностью уверенны друг в друге, быть одним целым, прозрачным и монолитным. Ты увлечён своей навязчивой идеей вернуть то, что упустил, а я ещё не распутала своих чувств. Прежде чем звать меня замуж Эйдан Прайс – ты должен чётко осознать, что тебя ждёт! Я не потерплю никаких левых связей и свидания со своим мужем по записи у секретаря. Я адекватна, просто теперь я совершенно другая женщина! Облик один, а содержимое абсолютно иное!

– Думаешь, я не вижу изменений и новых качеств? Мне достаточно того, что я знаю и чувствую. Где здесь эгоизм? В чём же он? В том, что я хочу, чтобы любимая женщина просыпалась со мной в одной постели уже сегодня, а не через год?

– Просто покажи мне себя настоящего Эйдан! В полной мере. Все свои хорошие и плохие качества, и это будет по-честному.

– Тогда, любовь моя, я потребую того же. Кристальную честность с твоей стороны. У меня к тебе до сих пор ещё уйма вопросов Кира. Как тебе такая демократия?

– Ладно, давай рискнём, – кивнула я.

– Но для начала мы, наконец, выберемся из этого дома! – подхватив меня на руки, Эйдан понёс меня вниз, время от времени целуя моё лицо, чтобы я уже ни на что не отвлеклась.

Но как только машина тронулась с места, мои глаза начали непроизвольно слипаться. Ничего не говоря, я просто умостилась на коленях у Эйдана, моментально отключившись.

Проснулась сама под размеренный шум дождя, всё так же лёжа на заднем сиденье на ноге у Эйдана.

– Как давно мы стоим? – протянула я слабым сонным голосом, повернувшись к нему лицом. Как же трогали меня эти ощущения, вызванные его взглядом!

– Два часа одиннадцать минут, – ответил он.

– А секунд?

Эйдан хмыкнул.

– Как великодушно с твоей стороны Прайс дать мне поспать. Я обязательно это оценю. Так куда ты меня привёз?

– Вот пытаюсь приобрести себе новое жильё, но никак не могу понять, что же мне нравиться. У меня есть три варианта, хочу, чтобы ты помогла мне определиться.

– Ого, это что такое было? Откровение?! – вскочила я, уставившись на него с рьяным интересом. – Неужели непревзойдённый Эйдан Прайс колеблется в сомнениях?

– Иронизируешь? – скривился он вдруг. – … Два часа одиннадцать минут Кира, я пялился на твою руку, борясь с желанием сделать это самому, – довольно холодно и раздражительно проворчал Эйдан, а я наконец поняла причину такого тона. – Может, уже снимешь его? Мы сейчас пойдём смотреть дом, в котором возможно будем жить вдвоём, и мне жуть как неприятно, если ты войдёшь туда с обручальным кольцом Натана!

– Сниму, когда почувствую, что это действительно пора сделать, – очень тихо, но твёрдо отрезала я. – Я не хочу ссориться, а ты будь любезен поставь пометку в своём ежедневнике «не диктовать условия, людям, которые тебе дороги».

Эйдан возмущенно засопел, прямо как в нашу первую встречу, только тогда я в ужасе пятилась от него, а в этот раз, потянувшись к нему, обезоружила нежным поцелуем.

– Давай не будем всё усложнять. Хорошо? – мои губы скользнули по его подбородку, опускаясь к шее, а руки, стянув стильный мужской шарф, уже расстёгивали ворот рубашки. Я услышала, как за моей спиной опустилась перегородка между салоном и водителем. Медово-зелёные глаза Эйдана затуманились, и на меня вдруг что-то нашло такое первобытное, необузданное. Гормоны беременной женщины страшная вещь!

С его помощью я стащила с себя одежду полностью, а он остался сидеть подо мной в пальто, в костюме, лишь с расстегнутым воротом и ширинкой. Такая стремительная дикая страсть именно с моей стороны, моя требовательность и то, что всё произошло так как хотела. Я даже застигло его врасплох. А произошло всё быстро и бурно, за две минуты мы успели испытать удовольствие и запыхаться.

– Ну что, теперь пойдём смотреть твой дом? – всё ещё пытаясь отдышаться и одновременно одеваясь, бросила я с улыбкой. – По-моему, подъездная аллея выглядит даже очень неплохо.

– Надеюсь, внутри ты будешь рассматривать так же тщательно, как отсюда рассматривала эту аллею, – довольно усмехнулся он, запахиваясь. – А ты коварная женщина, но мне не всегда можно заткнуть рот сексом. Учти это.

– Даже не представляю, какой это должен быть критический момент! – попыталась отшутиться я, но за это меня наградили суровым «прайсовским» взглядом.

Мы осмотрели три особняка и остановились на втором варианте. Как ни странно, в этом вопросе у нас даже вкусы совпали. Эйдан держался непринуждённо, даже позволял мне бесконечно подтрунивать над ним, но он упорно не хотел брать меня за левую руку, на которой я носила кольцо. Если так случалось, что наши пальцы сплетались, и он обнаруживал, что это опальная рука, он резко одёргивал свою ладонь, либо обходил меня с другой стороны.

«Как маленький капризный мальчик».

У меня это вызывало лишь грустную улыбку. Воспоминания о Натане были ещё слишком острые, и пусть моё влечение к Эйдану имело катастрофический характер, я ощущала некое подобие вины перед покойным мужем, хотя сам же Натан меня когда-то и уверял, что жить надо беззаботно и весело, не оглядываясь на правила.