Утром мне не стало лучше. С мученическим видом я поплелась на работу, оставив малыша на не менее измученного Мэтта. Это была ещё одна причина моих терзаний, я не должна была так нагружать тринадцатилетнего мальчишку, ему нужно было учиться, а я использовала его как няньку. Я часто рыдала по вечерам именно по этому поводу – у меня разрывалось сердце от чувства вины перед Мэтью, но пока мы не могли позволить себе нанять няню, и я была вынуждена лишать детства своего приёмного сына.

– Мистера Кантаны сейчас нет, но он оставил вам записку на столе в своём кабинете, – холодно сообщила мне его секретарь Мередит. Не знаю почему, но эта девушка меня ненавидела, и мне впервые не хотелось выяснять причину.

«Сиди и жди»

– Прекрасно, – выдавила я вслух, откладывая в сторону записку, но через пять минут я уже распласталась на узком кожаном диване в состоянии полнейшей полуобморочной слабости.

Не помню, как отключилась, но из лихорадочного забытья меня вывел голос Нила и прикосновение его холодных пальцев.

– Эй, вредина, почему ты не позвонила мне и не сказала, что больна? У тебя жар. Ты простудилась. Ты что-то уже приняла?

– Как я могу, у меня же молоко, – прохрипела я еле слышно. От невыносимой боли в левой груди у меня на глазах даже выступили слёзы. – Я должна его кормить … и не могу.

– Я вызвал доктора, – мои слёзы явно напрягли моего босса. – Думаю, медицина найдёт выход и для кормящих матерей.

– У меня нет страховки, – зло выдавила я через время. – И я не простыла, я … застудила грудь, и для меня это огромная проблема, не считая того, что она дико болит. Но я не хочу, чтобы вы мне помогали мистер Кантана, я сама могу о себе позаботиться! Я пришла на работу, так предоставьте мне её, сидеть и ждать больше похоже на команду для собаки!

Скрипнув зубами Нил отвернулся, затем так же резко повернулся ко мне обратно. Я вывела его из себя. Я тоже умею доводить людей с пол оборота.

– Я уже говорил вам мисс Майер, что у вас самый скверный характер? – процедил он, сузив глаза. – И что временами мне хочется перегнуть тебя через колено и надавать по заднице? Клянусь, когда ты поправишься – я это сделаю, тебе же во благо без всяких грязных мыслей! Сейчас ты будешь лежать здесь и ждать доктора, после того как он тебя осмотрит – ты поедешь домой с моим водителем и будешь уже сидеть и ждать дома – это твои сегодняшние задачи как моего личного ассистента! Я чётко выразился мисс Майер? И если ты сейчас откроешь рот, … не искушай меня Кира, … прости, Тина. Я говорю – ты делаешь. Рабочий процесс! – Нил позволил себе улыбнуться, я же, сжав челюсти оставалась мрачной и несчастной. У меня возникло желание не разговаривать с ним больше никогда.

Осмотревший меня доктор поставил мне диагноз – мастит, прописал мне какой-то сироп, массаж и курс антибиотиков, но при этом на какое-то время мне нужно было перевести сына на искусственное вскармливание, что меня естественно не устраивало. Поэтому я выбрала только сироп и массаж.

– Если вы решили пойти этим путём, то вас ждёт довольно болезненная процедура, – заявил доктор. – И массаж должен делать специалист, а не вы сами, иначе вы будете себя жалеть. Придётся давать малышу больную грудь, чтобы он освобождал молочные протоки – это очень сильная боль. Сироп снимет жар. Учтите, если вы запустите воспаление – придётся прибегнуть к оперативному вмешательству.

Водитель отвёз меня домой, получив в аптеке моё лекарство.

Это был настоящие адские мучения, когда Джери пытался терзать деснами мою больную грудь! Я кричала, плакала, кусала себя за палец и терпела.

И вот за этими пытками меня застал вечером своенравный Нил Кантана, решивший меня навестить.

– Ужас, – пробормотал Нил, стоя в дверях спаленки, и этот же ужас был написан на лице Мэтта. Мэтта пугала моя боль, она заставляла его паниковать, будила в нём страхи, что каким-то образом он может меня потерять.

– Теперь это тебя уже не так впечатляет? – с раздражением бросила я Нилу, закусив губу от боли.

– Ты закончила? – деловым тоном осведомился он. – Одеваться не стоит. Я тебе кое-что принёс, – сняв пальто и пиджак, Нил достал пузатый стеклянный пузырёк, и принялся растирать ладони, чтобы быстрее согреть руки.

– Что это и что ты собираешься делать? – моё подозрение явно наводило меня на определённые догадки, но я отказывалась в это верить.

– Это мазь, приготовленная из природных компонентов, не способных навредить ребёнку, этот рецепт передала моей матери её бабушка. Раньше женщины лечили такие проблемы с помощью вот этой вкусно пахнущей липкой массы. Мы будем делать тебе массаж. Вернее, я буду. Только мужчина знает, как массировать женскую грудь, – усмехнулся он.

– Это тоже совет твоей мамы? – съязвила я. – Ты не можешь. Это ненормально Нил! Ты мой шеф! Как прикажешь мне это понимать? Ты приезжаешь сюда, привозишь приготовленную твоей мамой мазь и предлагаешь мне свои услуги массажа груди, которую, кстати, нужно массировать каждые два часа. Ты все сеансы будешь проводить лично?

– Господи, как же ты меня выводишь! – и несмотря на это, Нил зачерпнул пальцами мазь, уверенно обхватив мою грудь. – Сиди и не дергайся. Думай о чём-нибудь приятном. Например, о любви всей своей жизни.

– Абсурд, я не верю, что это происходит со мной, – моё недовольное ворчание вызывало только его тихий смех.

Нил втирал достаточно нежно, с небольшим нажимом, при этом неотрывно глядя мне в глаза.

– Не смей на меня так смотреть! – не выдержала я.

– Как? – улыбнулся он.

– Как мужчина, трогающий женскую грудь! Ты мой шеф, я на тебя работаю! Я не собираюсь с тобой спать! … Всё-таки ты извращенец.

– В каком-то смысле может быть, – вытирая руки, загадочно улыбнулся он. – Вы поедете со мной, ты и дети. Собирайтесь!

Это уже не укладывалось ни в какие рамки. Мало мне неловкости с массажем, так нате вам ещё новый заскок. Недовольно вздохнув, я издала стон отчаянья:

– Нет. Мы никуда не поедем. Я больше никому не позволю распоряжаться моей личной свободой, и подачки мне тоже твои не нужны. Постель с Нилом Кантаной не входит в мои планы.

– Ты поедешь, потому что я часто работаю по ночам и мне будет нужна твоя помощь, но ты не сможешь мне её предоставить, живя в этих трущобах с двумя детьми. Ты поедешь, потому что Мэтью должен ходить в нормальную школу, заводить друзей и влюбляться. Ты поедешь, потому что ты не имеешь права обрекать детей на такую жизнь, они не виноваты, что ты не нашла общего языка с Прайсами, Кира! Если ты решила играть в мамочки, так будь добра наберись смелости посмотреть на себя со стороны, потому что то, что вижу я — это жалко и никуда не годиться! И если бы я захотел затащить тебя в свою постель – я бы давно уже это сделал!

– Самонадеянно, – выдавила я, в ответ на его хлесткий правдивый спич.

– Нисколько!

– Так он знает, Кира? – пораженный вздох Мэтта, застывшего на пороге, заставил меня обернуться. – Почему ты мне не сказала?

– Не хотела тебя расстраивать, малыш, – я виновато пожала плечами, но Мэтт уже взорвался.

– Не называй меня малыш! Я никакой тебе не малыш! Потому что когда я держал тебя за руку во время родов, когда мы прятались от моего отца, когда пили на ужин только воду, когда я часами носил на руках Джери – я был достаточно взрослый! Этот хрен поэтому здесь командует?! Он припугнул тебя, что сдаст нас Прайсам?

– Нет, не поэтому, – ответил за меня Нил. – А потому что я разумный человек, я не черствый человек и не озабоченный сексуальной потребностью псих. Я предлагаю выход из ситуации и помощь, которую твоя тётя отвергает из-за своего женского глупого упрямства.

– Она не моя тётка, никогда ею не была – она моя мать, и она вовсе не глупая. И если ты её вдруг обидишь – я без колебаний отстрелю тебе яйца, потому что у меня уже есть такой опыт! – на одном дыхании заявил Мэтт, сердито сопя. – Мы поедем с ним Кира, я пойду соберу сумку, посмотрим, что этот щедрый хрыч нам предложит.