– Мы справимся со всем вместе, – обняла я его. – Ты уже мой муж, а я твоя жена, и мы не станем зацикливаться на мелких неурядицах. Подумаешь, подружки невесты, да кто на них смотрит – поймаем кого-нибудь на улице.

– Я дам распоряжение охране, – усмехнулся расслабившийся от моих прикосновений Эйдан. – Ты каких предпочитаешь, пухленьких, тощих, рыжих? Хотя, если мои парни мерили с тобой платья и ели торты, так и быть, пускай наряжаются в подружек невесты.

– Они-то уж точно не затмят меня своей красотой, – рассмеялась я.

– Люблю, когда ты улыбаешься, – прошептал Эйдан.

      У меня дома эмоции бурлили разные, эдакий безумный котелок! Мама, которая теперь упивалась ролью бабушки – была несказанно рада, разве что не танцевала от счастья. Мэтью объявил мне молчаливый бойкот. Джери капризничал, потому что у него лезла десятая пара зубов.

А Натан устроил мне грандиозный скандал по телефону.

– Ты не смеешь мне угрожать! Это мои дети, найди себе других, у тебя их наверняка полно по всей стране! Я сама буду решать, что мне хорошо, а что нет! По горло уже сыта твоими советами! – носилась я по дому как фурия, оря на него в трубку. Эмили предусмотрительно утащила Джери подальше от криков, а вот Эйдан с Мэттом наблюдали за мной с живым интересом.

– И часто они так ругаются по телефону? – услышала я обрывок их разговора.

– Бывает. Он ведь сохнет по ней, а она не может ему простить ту урну. Если бы мой папашка был ей безразличен – она бы так не злилась на него, – ядовито поддел Эйдана Мэтт.

– А-а-а. Слушай, Мэтью, у меня тут возникли важные дела в Сиэтле. Ты мог бы полететь со мной на пару дней, ну не знаю, повидаться с друзьями, например, – ловко закинул удочку Эйдан. – Заодно мы бы могли проследить за погрузкой лошадей, которых вам оставил Нил. Ты ведь лучше знаешь конюхов. С лошадьми я как-то не очень.

Половину сражения Эйдан уже выиграл. По глазам Мэтта было очевидно, что он согласен на предложение.

– Милая, дай мне трубку! – требовательно помахал мне мой муж.

Отобрав у меня телефон Эйдан вышел, разговаривал тихо и недолго. Хотелось бы мне знать, что он сказал Натану!

Вернувшись, Эйдан набрал в лёгкие побольше воздуха, выдохнул, достал приготовленную кашу для Джери, и приготовился давать представление. Потому что только так можно было накормить моего младшего сына. Мы с его позволения тоже были зрителями, заняв льготные места. Мэтт ради этого даже пропустил игру по телевизору, которую собирался посмотреть.

В первые минуты, когда Эйдан и Джери оценивающе изучали друг друга «прайсовским» взглядом, один – сняв рубашку с ложкой наготове руке, второй в детском кресле – они были похожи на ковбоев перед дуэлью. Им не хватало только револьверов на пальцах и музыки дикого запада. А потом, … я даже открыла рот – надев на свободную руку цветной носок, Эйдан изобразил Джери говорящую куклу. Он, так забавно ломая голос заговаривал малышу зубы, пихая ему ложку за ложкой, что тот не заметил как проглотил всю порцию.

– Я снова хочу выйти за тебя. Ты официально признан ещё сексуальнее, – пораженно пробормотала я, впечатлённая его очередной победой. – Эйдан ты справился.

– Ага, – довольный собой, Эйдан поцеловал меня в губы. – Это весело. Представляю, как я смотрелся со стороны.

– Потрясающе, – выдохнула я.

– Не переживай, я снял тебя на телефон, – буркнул Мэтт. – Теперь у меня есть материал для шантажа. Или может быть тебя сразу выложить в социальных сетях?

– Мы с ним определённо родственники, – хмыкнул Эйдан, многозначительно покосившись на меня.

Очень странно было видеть его таким. Обычным. Не высокомерным властным магнатом, а парнем, сидящим с бутылкой пива в руке, вместе со мной на ступеньках.

– Когда ты пропала, – вдруг тихо произнёс Эйдан, глядя куда-то в темноту ночи. – Я решил, что ты каким-то образом вернулась в свой мир, и я каждую секунду умирал от ужаса, оттого что больше никогда тебя не увижу. Но обнаружив твой след через месяц … я чуть слезу от облегчения не пустил. Говорят деньги приносят счастье – нет. Они не помогли мне вернуть тебя. Когда ты рядом мне хорошо Кира, словно ты убежище для моей души. Сегодня я в очередной раз поругался с матерью. Она никак не может поверить, что с человеком хочется быть просто потому, что любишь его. Я понимаю, что ты не в восторге от подготовки к свадебной церемонии, и что люди, которые придут нас поздравить вовсе не будут за нас радоваться. Я знаю с кем имею дело и мне начхать на них. Просто в этом обществе приняты такие правила игры, и я уже не могу выйти из этой шахматной партии.

– Не нужно объяснять. Я всё прекрасно понимаю. … Я ведь так и не прочла письмо Нила. Не смогла. Зато выяснила для себя одну вещь – когда моё чувство и твоё чувство ко мне соединяются вместе, они приобретают колоссальную силу, способную победить боль. Нил с самого начала знал, что я очень сильно тебя люблю, поэтому и позвал тебя. Не только для того, чтобы помочь мне справиться с болью, но и чтобы мы были вместе. Это расставание научило нас понимать нашу любовь. Я никуда не денусь, и не собираюсь влюбляться в другого. Ну, а если ты вдруг засмотришься на очередную красотку – я просто тебя убью. Профессионально. Без доказательств. Потому что я немного сумасшедшая.

– Да уж мы нашли друг друга. В моём мире все настолько нормальные, что мне пришлось ждать, когда сюда выбросит девушку из параллельного мира. Кстати, чем тебе не клятвенная речь у алтаря?

– Я люблю тебя Эйдан Дэниэл Прайс. Я клянусь тебе ни на секунду не усомниться в силе моей любви. В гомоне толпы, в часы разлуки, в темноте – я буду помнить, что у моей души твои глаза. Нет в этом мире такой правды или такой лжи, способной убить мою любовь. Клянусь идти за тобой, куда бы ты ни шел, смотреть с тобой в одну и ту же сторону, быть твоей женщиной и в болезни, и в здравии. Хочу стать матерью твоих детей и никогда не отпускать твоей руки, – выдохнула я и замерла. Эйдан тоже словно боялся дышать дальше, и я не знаю, можно ли уместить ещё больше любви, чем та, что была в его взгляде.

– Ты всё-таки её написала.

– Захотелось сказать сейчас, потому что боюсь, из-за нервов у алтаря получится не так искренне.

– Иди ко мне.

Слова своей клятвы он мне не произнёс, и это меня интриговало. Эйдан почти добился того, что мне уже не терпелось оказаться у алтаря, лишь бы только услышать эту его речь.

А на следующее утро он забрал Мэтта, и они вылетели в Сиэтл. Мы, конечно, созванивались, я слышала его голос, у меня была куча хлопот, но я соскучилась так, что, когда они вернулись, увидев Эйдана – я не смогла сдержать слёз. Вот такая чувствительная дура. Заперлась в ванной и просидела там сорок минут пока не успокоилась. Это ненормальное чувство к нему пугало. Только я было подумала, что оно трансформировалось, став сдержанным, как снова эта любовь оказалась запредельно сильной.

И он конечно же ждал меня под дверью, и я уткнулась ему в грудь, ни слова не говоря. Просто дышала им, втягивала в себя его запах, вбирала тепло.

– Да знаю, это немножко ставит в тупик, когда ты уже не принадлежишь самому себе, – обняв меня, проговорил Эйдан.

– Но это действительно страшно, – прошептала я. – Я приросла к тебе кожей, мясом, костями. Я дышу, потому что знаю, что дышишь ты. Но если вдруг с тобой что-то случится…. Я не могу это контролировать!

– Ко всему этому могу добавить, что меня помимо прочего мучают мысли о сексе с тобой. Здесь либо синдром молодожёнов, либо у нас одинаковый дефект психики. Улыбнись, сумасшедшие ведь всегда улыбаются, – Эйдан принялся меня тормошить, и я рассмеялась. За что потом была зацелована чуть ли не до остановки дыхания.

– Ты знаешь, на что пошёл твой муж маньяк? – подловив меня одну, приняв «прайсовскую» вызывающую позу, небрежно проговорил Мэтт. – Мало того, что, собрав моих друзей, Эйдан пошел с нами на игру. Ты вообще представляешь его в зале с ажиотажем, болеющим за баскетбольную команду? Так он ещё уломал его родителей, уже не знаю каким способом, перебраться в Балтимор. Может денег пообещал или припугнул, но фишка в том, что через неделю мои друзья учатся вместе со мной в моей новой школе здесь, в Балтиморе. Он или дьявол или охренительно в тебя втюренный.