– Понятия не имею сэр, для меня вы олицетворение добродетели, – подыграл ему шофёр. На что я тут же взвилась:

– Я ненавижу тебя, твою манеру разговаривать, командовать, смотреть! На какой почве вы преследуете меня, мистер Кантана?! – меня просто уже трясло, а он продолжал издевательски улыбаться.

– Только не влюбляйся в меня, хорошо? Тина, может, ты всё-таки расслабишься, я просто везу тебя домой.

– Зачем? Вот объясни мне свою логику? На кой чёрт тебе это сдалось?

– Для молодой мамы ты слишком много грубишь. … Хорошо, открою тебе один секрет, – после короткой паузы бросил Нил. – Я никогда не видел вживую, как кормят грудью младенца.

– А кто тебе сказал, что ты будешь на это смотреть извращенец?

– Это женщина просто горгулья какая-то! – теперь глаза закатывал он. – Я попрошу тебя об этом, и я не извращенец Тина! А ты чего улыбаешься Гард?

– Она вам нравится сэр.

– Что?! Ничего подобного! Она не может мне нравится по факту! Она же королева злобных кукол, у неё холодные глаза, она ни разу не улыбнувшаяся грубиянка. За что ты так ненавидишь мужчин Тина? В анкете сказано, что ты не замужем. Отец ребёнка так сильно обидел тебя?

С полным ощущением, что я нахожусь в дурдоме – я отвернулась. Но он и не думал отставать от меня, даже когда я вышла из машины рядом со своим домом.

– Я не могу впустить в квартиру совершенно незнакомого мне человека. Почему вы преследуете меня мистер Кантана? – пытаясь сдерживаться, произнесла я, поднимаясь по лестнице, но услышав надрывный плач Джери, я ускорила шаг, влетев в квартиру забыв о чокнутом шефе.

– Как раз вовремя, – проворчал Мэтт, передавая мне малыша. – Я уже не знаю, что мне с ним делать и почему он орёт.

– Привет моё солнце, – привычно чмокнула я Мэтта. – Ты мой герой, всегда об этом помни. Джери, сынок, мама рядом, – проворковала я, и мой ребёнок, услышав мой голос тут же успокоился. – Ты просто скучал? И я скучала по тебе любовь моя.

– Если бы со мной разговаривали так ласково – я бы тоже перестал хныкать и попросил грудь, – подал свой голос Нил, но тут же стушевался, видимо догадавшись что ляпнул неподобающее в присутствии старшего ребёнка, – По-моему, малыш просто в предвкушении молочной кухни.

– Это ещё кто? – насупился Мэтт, волчонком вглядываясь в незваного гостя.

– Я её босс. А вы молодой человек?

– А я её племянник Мэтт, и, если Тина хмурится, значит она тебя не звала!

– Заметно, что вы родственники, – со вздохом бросил Нил, в ответ на грубый тон Мэтта. – Ну, чего ты ждешь он же голодный?

– Если ты на это посмотришь, ты уйдешь? Навсегда? – я уже была готова сдаться – лишь бы избавиться от него.

– Мы уйдём вместе дальше работать, – невозмутимо ответил Нил, усаживаясь на прохудившийся диван.

– Мэтью, где мой пистолет? – процедила я сквозь зубы, не спуская глаз с этого свалившегося на меня несчастья.

Несмотря на риторический вопрос – Мэтт всё же принес оружие, положив его рядом со мной.

– Умеешь стрелять? – с улыбкой поинтересовался у меня Нил.

– Прекрасно с этим справляюсь.

– Я тоже люблю оружие, у меня дома целая коллекция. Вот видишь, между нами есть что-то общее. Тина, тебе нужны деньги, я это вижу. Так что корми ребёнка и поехали. Я ужасно упрямый, ненавижу проигрывать, тебе лучше проявить свою скрытую женскую мудрость и потерпеть меня, потом ты просто привыкнешь, но я не собираюсь тебя обижать.

Вымыв руки и переодевшись, я взяла сына на руки. Нил Кантана был прав – мне нужна была эта работа, но, с другой стороны, ещё ни один человек не доводил меня до белого каления так скоро, что я теряла всякую человеческую адекватность.

Кряхтение Джеффри, его синие глазёнки и сжатые кулачки постепенно растворяли весь мой негатив. Глядя на то, как сын сосёт мою грудь – я блаженно улыбалась, уже не зацикливаясь на том, что рядом со мной, в моей убогой съемной квартире сидит Нил Кантана, самый влиятельный человек Сиэтла, с нескрываемым интересом наблюдающий за процессом. Джери возмутился, когда я перекладывала его к другой груди, схватил меня за волосы и с поразительной силой дёрнул, стащив парик. Глупо было бы при шефе напяливать его второпях обратно. Не придав этому значения, я с самым невозмутимым видом отложила парик в сторону, хотя внутри у меня всё перевернулось. Страх разоблачения засел во мне настолько глубоко – что мне с ужасом представлялось, что Киру Прайс должен знать в лицо каждый прохожий, стоит ему только увидеть голубоглазую блондинку. Но Нил Кантана и бровью не повёл, продолжая умилённо смотреть с каким трудолюбием и жадностью насыщается мой сын.

– Это потрясающе красиво, – прошептал он, когда Джери уснул на моих руках. – Совсем не то, что смотреть на воду или огонь. От этого испытываешь особое наслаждение. И я не извращенец, – добавил он, заметив мою ухмылку.

– Тебя не смутило то, что я видел твою обнажённую грудь, но ты страшно напряглась, когда сполз твой парик, – невозмутимо произнёс он, появившись в ванной за моей спиной, когда я как раз пыталась надеть свою искусственную каштановую шевелюру.

– Это такой стиль – общаться с подчинёнными в туалетной комнате?

– Зачем ты носишь это недоразумение Тина? – в зеркальном отражении наши с ним взгляды встретились. Неприятно, когда такие глаза видят тебя насквозь, чувствуешь себя голой и незащищённой. Он меня теперь не только раздражает – своей проницательностью, он меня ещё и настораживает.

– Мне не нравится мой натуральный цвет, но я не могу перекрасить волосы, из-за того, что кормлю Джери. Когда я отлучу его от груди, я обязательно их перекрашу и сниму это, как ты сказал, недоразумение, – водрузив парик на место, как можно непринужденней ответила я, повернувшись к нему лицом.

– Не стоит этого делать, – мягко усмехнувшись, почему-то очень тихо произнёс он, не сводя с меня глаз.

– Чего именно, не отлучать сына от груди, чтобы ты смотрел? – не смогла удержаться я, чтобы не поддеть его, но его это не задело, его взгляд оставался таким же мягким и улыбающимся.

– Могу я тебя попросить снять это? Принять свой естественный вид? Эта маска и этот цвет тебе не идут, поверь. Мне бы хотелось, чтобы мой ассистент был абсолютно открыт передо мной. Тебе предстоит подписать бумаги о неразглашении, потому что ты Тина будешь вынуждена проникнуть в самое сердце моей компании, а я предпочитаю доверять секреты проверенным людям, которые в свою очередь ничего от меня не скрывают.

От этого многозначительного взгляда, по моему телу прополз холодок, сбившись клубком в моём животе. Такой взгляд означал лишь одно – он знает!

– Как мне выглядеть и что носить решать мне, а не человеку, который издевался надо мной весь день за пролитый чай. Я не подписывала контракт с вашей компанией мистер Кантана, потому что мы вряд ли сработаемся. Сейчас вам лучше уйти.

Нил и не подумал. Он просто повернул ручку и закрыл дверь, оставшись со мной наедине в тесном помещении совмещенного туалета с ванной.

– Я не буду спрашивать «почему?», от меня никто не узнает, что ты здесь, я даже буду продолжать называть тебя Тиной, но может, ты уже засунешь свою гордыню куда подальше и обеспечишь своим детям нормальное существование? Я не предлагаю тебе помощь – помоги себе сама, займи должность, которую я тебе в данный момент деликатно предлагаю и работай.

Нил узнал меня, или же знал моего двойника, но ему была известна правда, а это значило, что нам снова предстоит бегство.

– Теперь я не могу остаться в Сиэтле, – выдавила я, уже не глядя на него, упавшим уставшим голосом, враз раздавленной женщины.

– Прятки – это всё, что они запомнят о своём детстве? – жестко выдал Нил пробившимися командирскими нотками, ударив меня этой фразой, словно пощёчиной. – Затравленную злобную параноичку мать вместо уверенной цветущей молодой женщины? Любой человек может и должен бороться за свои права. Ты напугана, ты озлоблены, ты не знаешь, что делать дальше – так обратись к профессионалам!