– А няня? – процедил Эйдан, сверля глазами насупленного Мэтта.

– А няню я в этот день отпускаю, потому что Натан общается с детьми в моём присутствии. Так постановил суд, ты же знаешь.

– Недавно ты изменила правила. Сделай это ещё раз! – в тоне Эйдана снова появилась властная твёрдость. И когда он в этот момент посмотрел на меня, я что-то такое почувствовала, интуитивно, что как раз именно сегодня нужно подчиниться его желанию. Чтобы его терпение окончательно не иссякло – Эйдан хотел от меня этой уступки.

– Здесь вы не хозяин мистер Прайс! Будете диктовать условия в другом месте! – но вот Мэтт сегодня был настроен ожесточённо, и я ясно увидела точку на грани, которую им обоим пересекать было фатально.

– Значит так, – заявила я, принимая осанку главнокомандующего. – Властных Прайсов двое, а я одна. Слава богу Джери не претендует владеть мною полностью, но я подозреваю, что это пока он не может членораздельно выразиться. Мэтью, Эйдан. … Проблема в том, что мне бы не хотелось расстраиваться и делать больно кому-нибудь из вас двоих. Вы оба одинаково мне дороги, только одного я люблю как сына, а другого, как важного в моей жизни мужчину. Натан из принципа будет настаивать на своих родительских правах, поэтому тебе придётся учиться общаться с отцом Мэтт, так уж сложилось, что именно он твой отец, значит, вы не зря даны друг другу, может, ты вставишь ему мозги на место, а он в свою очередь научит чему-то тебя.

– Я тебя умоляю, чему Натан может его научить? – не выдержал Эйдан, закатив глаза.

– Подожди, не перебивай, и до тебя доберёмся, – я играла роль воспитателя, и понимая, что это всего лишь временная роль Эйдан позволял мне доминировать, хотя эти потрясающие глаза намекали мне, что он поступит так, как сам посчитает нужным. – Вы останетесь дома Мэтт, и я вызову няню, потому что мне нужно пообщаться с Эйданом.

– Ты перестала его любить, когда встретила Нила! – упорствовал Мэтт, сердито сузив свои синие глаза.

– Перестала терять голову, но любить не перестала. Я это точно знаю, и я ещё раз убедилась в этом, когда Эйдана вчера рвало над унитазом. А что тут такого? – пожала я плечами в ответ на их удивлённо-брезгливые взгляды. – Иногда глаза раскрываются, когда ты видишь слабость, а не силу.

– Мне противно смотреть на вас обоих! – процедил подросток, неприемлемо мотая головой.

– Как же ты похож на своего отца! – колко бросил Мэтту Эйдан. – Только тебе повезло больше, у него не было такой матери, как у тебя. Ты ведь понимаешь, что нам пытается внушить Кира?

– Вы должны подружиться, – закончила я.

– У него нет шансов! – огрызнулся Мэтт, он упрямо отметал этот вариант. – Это что значит? Что ты теперь будешь с ним, да?

– Да, если мы все научимся понимать друг друга. Возможно, тогда мы станем семьёй. Но до этого ещё далеко, между нами есть проблемы, между мной и Эйданом, между Эйданом и тобой.

– То есть – мне просто нужно подкупить четырнадцатилетнего пацана, и тогда женщина которой я брежу, станет моей женой? – протянул Эйдан, усмехнувшись.

– Ну, тогда тебе придётся меня убить, потому что я не продаюсь! – с вызовом бросил Мэтт, зыркнув на своего неприятеля.

– Чем сложнее решение задачи – тем интересней игра. Пожалуй, я возьмусь с тобой тягаться. Ты не представляешь, какие у меня возможности.

– Возможности? – дерзко усмехнулся Мэтт. – Можешь спустить их в тот же унитаз. Дело не в них. Ты не сможешь переделать себя! Нил на твоём месте давно бы уже возился с Джери, мой брат ползает вокруг тебя, а ты ноль внимания. Ты терпеть не можешь детей, и это в тебе … дядя уже не исправить.

– А тебе не кажется, племянничек, что ты через чур уж умный? Кстати, тебе легко будет влиться в большую семью Прайсов, выдержка у тебя что надо.

К твоему сведению – я не испытываю отвращения к детям. Просто … мне сложно научиться любить тех детей, … – тут Эйдан с опаской взглянул на меня. … – Которые разлучили меня с любимой женщиной. Ты смышлёный Мэтью, но некоторых вещей тебе пока не понять.

– Вы закончили спорить? – я взглядом оценила состояние каждого из них. – Может, сделаете мне приятное и попытаетесь налаживать отношения? За что-то же я люблю вас обоих. Я пойду оденусь. Ведите себя хорошо.

Вернувшись, в их компании вдобавок я обнаружила ещё и Натана.

– Что здесь было? – осведомилась я с пока ещё напускной жизнерадостностью.

– Они оба молчат. Такая прелесть, – бросил Натан. – Что мамочка с ними сделала? Что она с ними такое сотворила? – тиская Джери, засюсюкал с сыном Натан, а Мэтт с Эйданом так похоже одновременно с отвращением закатили глаза.

– Что-то между вами общее всё-таки есть, – усмехнулась я, поймав это сходство. – Пошли? – потянулась я к Эйдану.

– Голубки снова вместе? – съязвил нам вслед Натан, провожая меня ревнивым бессильным взглядом. – Ну-ну, поглядим.

Несмотря на жаркую перепалку с Мэттом, со мной Эйдан был на редкость молчаливым. Пока мы ехали в машине, и пока усаживались за столиком в кафе, он упрямо хранил задумчивое молчание.

– Ты думаешь о нашей ситуации в целом, или тебя так расстроила позиция Мэтта? – заговорила я первой, с детства ненавидя молчанки.

– Я не считаю вздорного подростка своим соперником Кира. Меня больше волнуют то, что сказала ты. О том, что между нами есть проблемы. Ты прочла письмо Нила?

– Да, – зачем-то соврала я, не моргнув и глазом. – Оно тоже во многом повлияло. Нил просит меня больше не терять любовь, а испытать её. И тебе не стоит недооценивать Мэтта. Например, подкупить Джери легко особенно в этом возрасте – подарить новую игрушку, покатать на спине, и он твой. А вот Мэтт не прост, он чувствует фальшь. Если мы хотим с тобой построить отношения вместе – тебе придётся принять меня вместе с этими детьми, и чтобы они приняли тебя.

– Придётся? – Эйдан взглянул на меня с претензией, подняв брови. – А тебе не кажется, что мне много чего приходилось ради тебя? А что сделаешь ради меня ты, Кира? Если один раз ты увидела мою слабость, это не значит, что ты теперь будешь сверху.

– Да я не против, чтобы сверху был ты Эйдан, но теперь речь не только о тебе или обо мне. Есть Мэтт и Джери, и их уже не сбросишь со счетов. Поэтому нам нужен компромисс. Я хочу быть с тобой, если между нами разрешаться все личные недомолвки.

– Ты о чём? – отпивая кофе, произнес Эйдан, не обращая внимания, что в конце зала на нас уже навели объектив фотоаппарата.

– Когда-то мы уже начинали с тобой этот разговор. Об открытости. Я была честна перед тобой, выложила все карты о том, кто я на самом деле и откуда. Ты единственный, кто знает мою правду. Тогда ты обмолвился, что есть вещь, которая окончательно разрушила твой брак с моим двойником. Я хочу знать, что это такое.

Как быстро изменилось выражение его красивого лица! Будто его самочувствие резко ухудшилось. Эйдан посерел, и уголок его губы начал нервно дергаться. Опыт подсказывал мне, что здесь скрывается что-то очень веское, возможно даже жуткое.

– Я сказал тебе, что мой брак распался именно потому, что я рассказал об этом, – процедил он сухо. – Зачем я буду вытаскивать то, что может отобрать у меня любимую девушку? Тебя! Нет, Кира.

– Но ты же понимаешь, что теперь это не даст мне покоя? – видя его не шуточное раздражение, я, тем не менее, продолжала давить на него. – Если люди любят друг друга – они должны быть честными. Брак, построенный на лжи, долго не продержится. А ваш брак распался, возможно, потому что чувства были не искренними, ты сам говорил. Проверь меня этой правдой Эйдан, проверь мои чувства к тебе.

– Кира, нет! – прикрикнул он, так что сидящие рядом люди начали на нас оглядываться. – Иногда правда связана с тёмной стороной, с проступками, о которых не хотелось бы распространяться. Не стоит её ворошить, не всякая правда бывает полезной. Давай не будем об этом.

– А о чём будем? – меня не устраивал его ответ, и я начинала сердиться.