«Вряд ли посылка прислана тем, кто продул у меня в казино. Хотя, если признаться самому себе, то не стоит гнать прочь и такую безумную идею», — размышляю я, подъезжая к дому Олливии и стремительно выскакивая из автомобиля, а затем вытаскивая из багажника бейсбольную биту.

Дверь оказывается закрыта. Впрочем, она хилая и не из металла, благодаря чему расколотить её не составляет для меня совершенно никакого труда. Пара-тройка ударов — и в ней появляется дыра, за которой зияет тьма. Слышатся звуки шагов спускающегося подставного вора, что уже предупрежден о предстоящей псевдодраке.

Выскочив из-за угла, я хватаю его за горло и прислоняю к стене. Рядом на пол падает фарфоровая ваза, и слышится крик Олливии где-то наверху.

Ряженный грабитель отталкивает меня ногами, и я врезаюсь в комод.

Обожаю махаться! Каждый раз я с наслаждением испытываю, как моя кровь быстро насыщается адреналином. И вот мы сходимся с мнимым злоумышленником в бое, в котором абсолютным победителем, вне всяких сомнений, окажусь именно я. Соперник сухощавый и довольно-таки слабый. Его и хватит, быть может, на пять-десять минут, не больше. Однако, в какое-то из следующих мгновений я вдруг вижу, что он вынимает нож из штанины. У меня едва получается увернуться от острого лезвия, отчего приходит вмиг осознание, что этот мерзавец, по всей видимости, хочет отыграться за то, что должен мне большую сумму.

«Наивный», — с сарказмом думаю я и, заломив ему руку, ударяю той об колено, благодаря чему нож улетает прочь. Усмехнувшись, бросаю незадачливого злодея в коридор и слышу приглушённый стук. «Кажется, его голова только что познакомилась с первой, самой нижнею ступенькой лестницы. Великолепно!» — мелькает у меня мысль, пока я иду за ним.

Мужчина не может встать, а я же, схватив его за куртку, наношу ему ещё пару-тройку ударов по лицу. Из его носа льётся алая кровь, заливая меня и пачкая мои руки. Швырнув соперника к двери, зло кричу:

— Убирайся, пока я не убил тебя!

Тот кое-как поднимается на ноги, однако не спешит удаляться.

— Тебе мало было? — спрашиваю у него.

Вместо ответа он вытаскивает из-за пазухи пистолет, и я понимаю, что мои предположения про отмщение верны. Раздаётся выстрел. Я стремительным броском отпрыгиваю во входной проём, находящийся рядом с кухней. Сверху слышится вопль паникующей Олливии, что ничего не понимает. «Наша игра выходит из-под контроля», — определяю я и нащупываю рукой какую-то кухонную утварь, что оказывается сковородкой.

«Три. Два. Один», — отсчитываю про себя, пока мужчина не входит на кухню. В один миг перехватив его руку с пистолетом, я отстраняю ту в сторону, и ударяю импровизированным оружием прямо ему в лицо. И всё. Враг обезврежен. Его рука, что держит огнестрел, заметно ослабевает. Потом слышатся два нервных выстрела. Воспользовавшись шансом, вырываю пистолет и теперь сам держу противника на мушке.

— Кто тебя подослал?! — спрашиваю я, прислушиваясь к звукам в темноте. — Отвечай!

— Тебе безвозмездно передаёт привет тот, кто кровен с тобой с появления на свет! — выплёвывает он и бросается на меня, отчего я рефлекторно спускаю курок.

Грохот. Безжизненное тело медленно заваливается на пол. Нащупывая рядом включатель по памяти, я зажигаю свет.

В черепушке недавнего соперника дыра, что располагается чуть ближе к брови. Мозги растекаются по стене.

— Майкл! — окликает меня Олливия, и её голос приводит меня в чувства.

Встрепенувшись, я бегу к ней по лестнице и зову:

— Олливия, ты где?

«Игровое шоу не должно было так закончиться. Всё означает, что в моём кругу появилась крыса. Вот только кто это?» — гадаю про себя, разыскивая девушку.

— Я тут, — пищит она и, распахнув одну из дверей, бросается мне на шею.

— Т-ш-ш-ш, — пытаюсь успокоить её, и мы оба оседаем на пол.

Олливия плачет. Льёт слёзы так, что я ощущаю, как моё сердце болезненно сжимается.

— Тихо, мышка. Всё позади!

— Мне страшно, — сквозь всхлипывания лепечет она. — Мне… жутко страшно.

Прижимаю её сильнее к себе, чмокая в макушку.

— Всё хорошо, — вру в ответ. — Всё закончилось.

— Не отпускай меня, пожалуйста… — тихо шепчет Ви, шмыгая носом. — Я не хочу оставаться одна.

— Я не выпущу тебя, малыш, — упорно твержу я.

Одной рукой вынимаю телефон и набираю Шона. Пара гудков — и тот отвечает.

— Да?

— Есть проблема.

— Крупная?

— Мёртвая.

— Понял, — говорит тот. — Полицию?

— Только из своих. Для идентификации.

— Сейчас всё будет, — обещает он и кладёт трубку.

Взяв девушку на руки, я поднимаюсь, и она крепко-накрепко обхватывает меня за шею. Схожу по лестнице и, не смотря на труп, что освещает бледный свет ламп, выхожу на улицу и спешу к машине.

«Меня спас Майкл!» — не выходит из моей головы восторженная мысль. Его сильные руки крепко прижимают меня к груди, и я ощущаю себя в полной безопасности.

Как только мы достигаем его дома, он затаскивает меня в свою комнату.

— Ты что-то хочешь? — спрашивает мужчина, снимая окровавленную рубашку. Меня передёргивает от одного лишь вида последней.

— Не уходи… — шёпотом прошу я.

— Я рядышком, — успокаивает он, садясь на кровать и заключая меня в объятия.

Мне вспоминается, что ещё недавно его запах нервировал меня, а всякое прикосновение казалось абсолютно чуждым. «Что же произошло теперь? Почему от его горячих рук меня швыряет в дрожь? Отчего с ним становится так уютно?» — задаюсь про себя вопросом, блаженно прикрывая глаза.

Неизвестно, сколько мы так сидим. Полуобнажённый Майкл баюкает меня, а я вожу пальцами по его татуировкам, не нарушая установившего молчания. В какой-то момент усталость всё же берёт своё, поэтому мы засыпаем, так и не разомкнув объятий.

Проснувшись уже под утро, я в мгновение ока подскакиваю с постели. Дверь в комнату открыта, а жалюзи опущены. Окинув себя взглядом, вдруг замечаю, что на мне мужская жёлтая футболка. Потихоньку спустившись вниз, слышу шипение сковороды, доносящееся с кухни, поэтому иду туда.

Майкл что-то готовит, тихо при том мурлыкая. Услышав мои шаги, он оборачивается и, бросив на меня взгляд, усмехается и говорит:

— Доброе утро! Завтрак почти готов!

— Доброе, — отвечаю я, абсолютно не соображая, как тот может быть таким спокойным.

— Всё в порядке? — интересуется мужчина, приподнимая брови.

Его вопрос оказывает эффект ледяного душа, отчего меня охватывает зябкая дрожь.

— Ещё не знаю, — сознаюсь в ответ, а затем направляюсь чистить зубы в ту комнату, где чаще всего у него останавливалась.

Смыв с себя остатки вчерашнего ужаса, я кутаюсь в молочный махровый халат и, выйдя из ванной, вновь возвращаюсь на кухню. На столе меня уже ждут свежие фрукты, сок, яичница со шпинатом и помидорами, ароматные круассаны и чашка кофе.

— Прошу! — приглашает Майкл, учтиво показывая на стул, стоящий напротив него.

Я молчаливо сажусь, оглядывая предложенное. Всё выглядит до такой степени аппетитно, что кажется картинкой из Инстаграма.

Ничего больше не говоря, мы принимаемся за трапезу, каждый размышляя о чём-то своём. Примерно через минуту я замечаю на себе взгляд Майкла, но не определяю его содержания. Тот кажется… добросердечным? Заботливым?

— Что? — спрашиваю у него, не понимая, к чему такие игры в переглядки.

— Ты великолепно выглядишь! — сообщает он, поглощая яичницу.

— Большое спасибо.

Кротко улыбнувшись, я принимаю комплимент, несмотря на шоковое состояние.

— Чем займёмся сегодня?

— У тебя же работа!

— И что?

— Я считала… — начинаю было говорить, но замолкаю на полуслове, не в силах подобрать нужных слов.

— Сегодня мы будем заниматься тем, чем хочется в первую очередь тебе!

— Но у нас же на носу выход книги…

— Она обождёт, — отрезает Майкл, делая глоток кофе. — По крайней мере, хотя бы один день.