Мне действительно не хотелось видеть свой мир и бередить душевные раны. Я боялась, что если увижу знакомые крыши или людей, меня охватит отчаяние.

Лукреция пожала плечами, но настаивать не стала. Еще некоторое время мы молча наблюдали за драконами, потом девушка коснулась стекла, оно дрогнуло и исчезло. Передо мной появилась стена с высеченным в ней контуром окна. На месте, где еще недавно располагалась стекло, серый камень испещряли руны.

❊ ❊ ❊

Лукреция ушла, оставив меня в одиночестве бродить меж книжных полок и изучать комнату. Книжные шкафы занимали лишь одну часть помещения, вторая половина, где располагалось окно в другой мир, была отведена для чего-то вроде кабинета или лаборатории. В центре имелось деревянное возвышение, пол в котором изрезали руны, а кое-где в углублениях мерцали Слезы Эрии. На столах вдоль стен громоздились всевозможные колбы, пробирки, микроскопы и неизвестные мне инструменты.

Изучив все, что было возможно, я разместилась на мягком диванчике в углу и взяла первую попавшуюся книгу. Она оказалась посвященна ботанике одного из удивительных миров, в котором Артуру довелось побывать.

Постепенно шум внизу начал стихать, гости расходились по домам, и как только смолкла последняя мелодия оркестра, дом погрузился в тишину.

Через несколько очень долгих минут библиотеку наполнили звонкие голоса.

— Алесса, вот ты где! — воскликнул Артур Моорэт. — Неужели ты пропустила всё веселье, скрываясь здесь?

— Но… — я рассеянно оглянула собравшихся, среди них были господин Омьен, Лукреция и двое неизвестных мне парней. — Мне сказали сидеть здесь.

— Кто? — удивился Артур, но тут же спохватился и понимающе покачал головой. — Ах, Офелия, она всегда всего опасается. Что ж, надеюсь, ты тут не скучала.

Артур обвел библиотеку рассеянным взглядом, будто только сейчас заметил, что кроме нас двоих тут еще находились люди.

— Ах да, позволь представить, мои сыновья Вильд и Марук.

Артур указал на парней. Вильду на вид было лет двадцать, он был как две капли воды похож на Лукрецию: те же золотистые волосы, голубые глаза и мягкие черты лица. Разве что его лицо не скрывала повязка, и парень смотрел на меня двумя глазами. А вот Марук совершенно отличался от младших брата и сестры, он высоким ростом и черной как смоль шевелюрой больше походил на отца.

Старший сын Артура почтительно кивнул и одарил меня добродушной улыбкой.

— Что ж, — Артур азартно хлопнул в ладоши, — не будем терять времени! Алесса, присаживайся.

Артур выставил на середину комнаты табурет, и я села, чувствуя себя неуверенно под взглядами собравшихся, словно диковинный образец, над которым в эту минуту вершились опыты. Близнецы уютно устроились на маленьком диванчике, активно обмениваясь тихими фразами и смешками. Марук держался неподалеку от своего отца, готовый прийти на помощь. А в дверном проеме, облокотившись плечом на косяк, замер Арий Эрвор — я заметила его только сейчас.

Меня успокаивало лишь присутствие Велизара Омьена, и я сосредоточила свое внимание на нем, стараясь забыть про любопытные взгляды.

Не без помощи старшего сына, Артур взгромоздил на свою голову странный аппарат, похожий на металлический колпак с десятками сменяющих друг друга линз. Когда он склонился в этом облачении к моему лицу, я невольно отстранилась, но господин Омьен успокаивающе положил руку на мое плечо.

Артур на протяжении нескольких минут рассматривал меня в свой аппарат, меняя цветные линзы, и что-то записывал в блокноте.

— Да, Велизар, ты был прав, ее мир действительно Сильм. Его след очень яркий. — Артур так яро закивал, что аппарат чуть не свалился с его головы, и вовремя подоспевший Марук помог отцу освободиться. — И ты догадался об этом лишь по описаниям, данным девочкой? Неужели ты прочитал мои книги? Я так польщен.

— У меня не было другого выбора, — страдальчески вздохнул господин Омьен. — Серьезно, Артур, если бы ты выбрал карьеру писателя, как и мечтал, то закончил свою жизнь в нищете и десятью годами ранее.

Артур недовольно закатил глаза и передразнил Велизара Омьена. Я не сдержала веселого смешка.

— Осталась одна деталь для точности моих расчетов.

Артур порылся в куче инструментов на одном из столов и выудил металлический шприц. От одного взгляда на иглу засосало под ложечкой.

— Нет, Артур, — серьезно отрезал Велизар Омьен, преградив ему путь. — Давай обойдемся без этого, или мне придется напомнить, чего стоят подобные эксперименты.

— Но с ее кровью мне будет проще открыть дверь в Сильм. — попытался возразить Артур.

— Ты сможешь и без этого. Тебе придется, — голос господина Омьена звучал угрожающе.

Артур недовольно скривился и отшвырнул шприц обратно в груду хлама на столе.

— Ладно, но без этого расчеты займут больше времени. Последним двери в Сильм открывал мой отец — скучное это местечко.

Артур облокотился на стол, спрятав руки в карманы брюк, и окинул Велизара уставшим взглядом.

— Приводи девочку через три дня в Залу Дверей.

Яркий свет заливал холл Академии — солнечные лучи искрили на мраморном полу, от чего глаза очень скоро начали болеть. Стоило перешагнуть порог замка, как массивные двухстворчатые двери скрыли шум улиц. Наконец городская суета осталась позади, и я оказалась в царстве тишины. Мои шаги заглушал мягкий темно-синий ковер, похожий на путеводную тропу из сказок, с которой не стоит сходить, если желаешь сохранить жизнь.

Мимо промчались несколько студентов, их неожиданное появление выдало лишь шуршание разноцветных мантий. Провожая молодых людей взглядом, я поймала себя на мысли, что сильно им завидую. Мне хотелось так же беззаботно гулять по мощеным улочкам Эллора и называть этот город своим домом. Хотелось мчаться по холлу замка, задыхаясь от спешки, врываться в аудиторию, занимать последнее свободное место и изучать те чудеса, которыми обладает этот мир.

Но мой дом ждал меня по другую сторону завесы, разделяющей миры, а ковровая тропа вела к неизбежному — возращению. Я не знала, сколько еще смогу провести в этом мире и с жадностью впитывала всё, что открывалось взору, стараясь унести с собой самые яркие и точные воспоминания.

Я поднялась по широкой лестнице и замерла, едва одолев последнюю ступеньку. Широкий коридор убегал от лестницы в двух противоположных направлениях, а стену между ними украшала огромная карта.

Передо мной растянулся весь Дархэльм с тщательно прорисованными дорогами, реками и озерами, мелкими и крупными городами, а его северные земли терялись высоко под потолком.

Прежде я видела карту Дархэльма лишь в кабинете Велизара Омьена, изображенную на маленьком полотне в позолоченной раме. Но теперь, когда империя предстала перед моим глазам в таком масштабе, я поняла, что линия, пересекающая весь материк с запада на восток, не была очень широкой рекой. Дархэльм разделяло огромное ущелье, словно разъярённый берсерк ударил по земле топором, намереваясь навечно разделить север и юг империи.

Всю дорогу от дома господина Омьена до западного крыла замка, в котором расположилась Академия, я была поглощена видами города и кипевшей в нем жизнью. Погрузившись в себя и свои чувства, я забыла, что совершаю этот путь не в одиночестве. И когда рядом со мной поравнялась высокая фигура, я невольно вздрогнула. Шейн замер, устремив взгляд на карту и сцепив руки за спиной. Казалось, что в своем черном одеянии, состоящем из плотных штанов и туники, удлиненной сзади и раздвоенной, подобно крыльям стрекозы, он может слиться с тенью. Единственным ярким пятном в одежде Шейна была брошь — ворон с темно-бирюзовым осколком вместо сердца, распростертый на подложке из синего велюра.

После стычки в библиотеке за три дня мы с Шейном не обмолвились и десятью словами. Я ловко избегала его: мы пересекались только на ужине, после которого я исчезала в своей комнате еще до того, как Элья забирала опустевшую тарелку. Наша дорога к замку стала самым долгим пребыванием в обществе друг друга. И самым напряженным.