Полицейский и имперский агент смерили друг друга взглядами, но Громов неожиданно улыбнулся и хлопнул его по плечам.

— Прекрасно! Замечательно. А я уже думал, что вы, ребята, не появитесь и весь этот геморрой придется на мой зад. Удачного расследования, Владимир Александрович. Поверьте, удача вам потребуется.

— Э… — протянул удивленно полковник, явно не ожидавший подобной реакции.

— Что, не верите? А вы загляните в ту комнату.

Полковник нагнал Громова уже на выходе.

— Игорь Сергеевич, возможно я погорячился.

— Ну что вы, Владимир Александрович, — откликнулся полицейский. — Уверен, раскрытие ментального изнасилования насильника, что теперь истекает под себя семенем, самым положительным образом скажется на вашей карьере. Что я забыл? Кучу трупов от неизвестного стрелка-виртуоза? Исчезнувшего Пса Куланна? Убийство Малевича? А сколько открытий чудных вам готовит завтра? Не передать словами. И да пребудет с вами Сила. Она вам тоже пригодится. А теперь прошу меня простить. У меня освободилось время и я хотел бы провести его на свидании с девушкой.

— Ах, мой господин, я так испугалась, — ворковала Мэв, повиснув на руке мужа.

— Я же говорил, не называй меня так, — ворчливо произнес Джон Маккейн. — И уже можно не претворяться.

— Я не притворяюсь, — надула она прелестные губки.

— Да-да. И магию на том несчастном парне ты не использовала…

— Он хотел взять меня силой!

— И все же хорошо, что ты меня послушалась и кровавую баню удалось предотвратить. Иначе мы бы не выбрались из страны живыми.

— Пф.

— Лучше давай подумаем, куда направимся дальше.

— Думаю, стоит навестить Лувр. Если катализатор найдется там…

— Наша мечта станет явью. Белфаст падет. Ирландия станет единой.

— Все ради тебя, мой дорогой…

«Мастер».

— Живой, — с облегчением выдохнул Александр Васильевич, обнимая внука, вышедшего из машины.

— Да я же сразу написал, как связь появилась, — напомнил я.

— Мало ли кто твоим телефоном воспользуется, — и следом нас обоих обнял дед Черномор, да так, что кости затрещали.

— Задушите, — тихо возмутился я, попутно морщась от пьяного перегара.

— Рассказывай.

— Потом, сейчас времени мало, — я освободился от медвежьих объятий и наклонился к окну машины. — Спасибо, что подвезли. Не останетесь?

— Мы бы с радостью… — начала было Уварова Ульяна.

— Но нас очень ждут дома, — улыбнулась Мария, она же Снежана Романова, под недовольное бурчание подруги, которая уже представляла себе размер головомойки, которую ей устроят за цирк с покушением и заложниками.

— Кто там у тебя, Миш? — прогудел Черномор, своим немалым весом навалившись на машину и рассматривая двух девиц. — А… знакомые все лица! Ваше…

— Просто Мария, — сверкнула улыбкой Мария.

— Да-да, та самая лихая дева, что так усердно колотила моих воспитанников, — подхватил «игру» Черномор.

— Всего лишь урок воспитания маленьким медвежатам.

— Чтобы знали свое место?

— Все, нам пора! — оборвал я светские разговоры, пока завуалированные фразы и пьяный язык не создали взрывоопасную смесь скандала, и подтолкнул двух грандов ко входу в здание.

— Порви их всех! — крикнула напоследок Ульяна.

— Обязательно, — махнул я рукой и получил напоследок воздушный поцелуй.

— Хо… — прищурился дед. — Девушка?

Я бросил взгляд на замершую блондинку, открыл рот и сам ненадолго замер в нерешительности. Потом еще раз подумал, стоит ли заявлять подобное в присутствии двух грандов и имперской принцессы. Не то чтобы я боялся… или не был уверен… так, к черту сомнения.

— Девушка, — кивнул я.

— Хы-хы-хы… — дружно заулыбались два старика.

— Все, пошли уже…

Осталось только саму девушку уведомить. Я бросил взгляд назад и увидел, как Ульяна от избытка радостных эмоций колотит броню МПД подруги. Значит меня услышали. Но встречаться с фрейлиной и одновременно стремиться получить в невесты княжну…

«Мастер, давай я тебе помогу. Слово, которое ты ищешь, называется «кобель».»

Жанна в своем репертуаре.

«Что, слишком грубо? Может тогда бабник?»

«Хватит оскорблять Мастера. До титула донжуана ему ещё надо соблазнить сотню женщин.»

«Отвалится. Или сотрется?»

«Когда будет третья жена, тогда можно остановиться на «владельце гарема», в простонародье гаремовод», — встрял с замечанием Суворов-слуга.

«Так все равно сотрется?» — заинтересовалась темой Квин.

«Не-не-не, порядок такой. Сперва спим с первой женой. Когда она залетит — женимся на второй. Процесс повторяется и женимся на третьей девушке. К этому времени ребенок первой жены подрастает достаточно, чтобы можно было думать о втором. Если мало, а ресурсы и возможности Рода позволяют, можно завести официальную любовницу — наложницу. Еще есть служанки.»

«А потом?»

«А потом шестеро детей и три жены, не считая бастардов и любовниц. Уже не встает.»

Я мысленно застонал. Нет, в принципе Предок все верно описал, но сводить вековые традиции дворянского брака, сложившиеся из-за особенностей и требований евгеники, проблем Смутного времени и выживания старых Родов к обычному спариванию…

«Это потому что Мастер не обращает внимания и не ценит таких сильных, красивых и умных Слуг, как мы.»

Это я не обращаю внимания? Вы в моей голове! Круглосуточно!

«О мужчине громче говорят не слова, а поступки.»

— Миш, ты чего? — обернулся дед, заметив, как я замер на полушаге.

Ну и как объяснить двум пожилым грандам, которые используют навороченные смартфоны только для связи и электронной почты, что Жанна добралась до социальных сетей и пабликов с пацанскими фразочками, и почему это очень плохо?

«Подумаешь, подписалась на парочку групп.»

Твою… Жанна, ты сидишь с моего профиля!

«И что?»

Я тебя отшлепаю.

«Пф.»

Да, согласен, угроза так себе. Тогда лишу доступа в Сеть.

«Поставишь пароль? Пф. Я в твоей голове.»

Увидишь.

«Ну-ну.»

Но голос Слуги звучал неуверенно. Правильно, неизвестность пугает.

— Неважно, просто вспомнил кое-что, — отмахнулся я. — Лучше расскажи, что с отборочными.

— Твой бой, благодаря нашей настойчивой просьбе, передвинули в самый конец, — сказал дед Черномор. — Еще чуть-чуть и твое опоздание стало бы нарушением приличий, но обошлось.

— Приличий… — фыркнул я пренебрежительно. — Причина у меня более чем уважительная.

— Вот только о ней не расскажешь, — буркнул недовольно Александр Васильевич. — Так что готовься к возможным сплетням за спиной.

— Ничего нового, — усмехнулся я, рассматривая списки отборочного этапа турнира Витязя.

В турнире мог принять участие любой одаренный в возрасте до восемнадцати. То есть это было соревнование юниоров, ставшее демонстрацией юных талантов дворянских семей. А значит, участие стало вопросом выгоды и престижа, поводом похвастаться чадом на приеме. Поэтому в Москве и Петербурге участников были тысячи, так что организаторы ввели отборочный этап, чтобы отсеять большую часть списка.

Что это значило для меня сейчас? Мне нужно восемь побед в моей группе, чтобы выйти в восьмерку представителей города, которых уже потом раскидают по разным сторонам турнирной сетки.

И список соперников выходил следующим:

Диков Алексей Алексеевич

Богориевская Майя Александровна

Краак Иван Максимилианович

Хрущов Борис Григорьевич

Ульянов Илья Владимирович

Шипова Наталья Сергеевна

Коллонтай Александра Михайловна

Короленко Федор Максимович

— Хм…

«Кто все эти люди?»

Вопрос справедливый. Тут нет представителей знатных фамилий или хотя бы известных имен, так что в лучшем случае мне встретится ранг «ветерана». Повезло. Суворов, одеваем тень.

«Насчет этого, Мастер…»