— А этот дядя Николай, он кто? — решил я уточнить на всякий случай у молча шагающего рядом мага.

— Инквизитор, — почему-то напрягся Арчи. — Ты пойми, люди и нелюди с даром церкви очень нужны. Вот тебе и сделали предложение, хорошо хоть я рядом был, а то б увели. Бесит то, что я до сих пор не знаю, кто Колю в свое время обработал. На ходу подметки режут, сволочи. Умеют они по душам поговорить, этого не отнять.

Я успокаивающе улыбнулся магу и решил в ближайшее время держаться либо рядом с ним, либо с Лариской. Душеспасительными разговорами меня было не пронять, просто не хотелось принимать в них участие, вот и все. Почему-то они вызывали у меня только чувство стыда за собеседника, решившего половить рыбку в мутной воде, и уныние. Да и «Ласточку» с друзьями на кого я оставлю, поднималось у меня в душе запоздалое возмущение. Обормота Кирюху, хитрована Микешку, яркую и волшебную Лариску, Далина с Арчи, того же Антоху? Вся моя жизнь уже лет семь принадлежала только им, и я им был нужен не меньше, чем они мне. Не знаю уж, чего там испугался в свое время этот дядя Николай, но вряд ли оно было сильнее той пакости, что пробудила мой дар. Скручивая той ночью болты на двери разорванными в хлам окровавленными пальцами, я ведь думал только о друзьях, а не о спасении своей души.

— Молоток, — неожиданно хлопнул меня по плечу повеселевший Арчи, у которого, видимо, что-то отлегло от сердца. В ответ на мой недоуменный взгляд он приобнял меня и признался. — Слишком громко думаешь, а так настрой правильный. Только давай это прикол забудем, про дядю Николая, а то еще ляпнем где-нибудь. Васильичу можно, а нам лучше не стоит.

— Давай, — согласился я, и мы наконец ввалились в наш родной ангар.

И снова ближе к обеду следующего дня я опять сидел на диване с чайной кружкой в руках и совершенно равнодушно наблюдал за суматохой в ангаре, хотя на душе и было неспокойно. Меня, в отличие от всех остальных, мало занимала чистота в помещении в преддверии визита Лары, я больше беспокоился о себе.

Как нам сказал примчавшийся по тревоге взмыленный Сан Саныч, дирижабль с бабушкой нашего мага на борту появился в небе Белого Камня самым ранним утром, и сходу пошел на посадку. Тут же выскочившая Лара попросила охрану выделить ей дежурную машину с водителем, и умчалась в сторону резиденции городского головы, мимоходом с усмешкой попросив передать привет внучку.

Выслушав встревоженного Саныча, зевающий Арчи тут же проснулся, разбудил нас всех и затеял генеральную уборку, которую мы всё откладывали на потом, потому что ну никак не ожидали бабулю так рано. Испуганный Микентий по собственному почину метнулся к Нилычу, выпросил у него в помощь несколько молоденьких отчаянных домовых, и теперь они с энтузиазмом шуршали у нас в ангаре. Мы с Арчи с усмешкой переглянулись тогда, потому что увидели, что эти самые лихие домовята просто хотели приобщиться своей помощью к нашему трюмному, и этим самым сделать первый шаг по Кирюшкиному пути. Микешка все рассчитал верно, и они носились по ангару, не спуская восхищенных глазёнок с нашей «Ласточки», в окнах которой мелькал донельзя деловой трюмный с тряпкой в руках.

К слову сказать, кораблик наш был в идеальном состоянии, чист, вымыт и ухожен, весь сиял и сверкал, но Кирюшка наотрез отказался это признавать. И даже чуть было не уговорил Далина вывести «Ласточку» из ангара, чтобы помыть колёса. Гном спросонья было повелся, но потом проснулся и влепил Кирюхе легкий подзатыльник, чтоб не суетился попусту.

Ровно в восемь подошел ночевавший дома Антоха и, отдав Кирюшке домашнее варенье с соленьями, сразу же подключился к уборке. Потом Саныч на грузовике подвез особо роскошную кровать с пружинным матрасом, блестевший дорогим лаком письменный стол и шикарное трюмо со здоровенными зеркалами, которые он по дружбе привез нам на время, чтобы выручить. Арчи подумал-подумал и, не слушая возражений и что, дескать, это слишком дорого, выкупил у него все это великолепие в полную нашу собственность, на радость и гордость Микешке.

Теперь они вчетвером запихнули все это на крышу конторы, чтобы оттуда через широкое окно подать в угловую комнату, из которой, кстати, вынесли все вещи гнома и перенесли их дальше по коридору.

Я сначала пытался им помогать, но они заботливо не приняли мою помощь, да и перебитая на днях рука все еще ныла и просила ее поберечь. Магия магией, но тяжелые повреждения заживали всегда долго и муторно, хоть и не в пример быстрее, чем без нее.

Поэтому я без зазрения совести уселся на диван, где внимательный Кирюшка тут же вручил мне большую кружку чая с жимолостью и от души насыпал в тарелку свежих пряников, которые у него не переводились. Смущенно улыбнувшись мне, он ускакал обратно, оттирать несуществующие пятна на лобовом стекле нашей «Ласточки». Работа кипела, и добил меня Смирнов, заявившийся к нам собственной персоной, во главе своей небольшой выездной пикничковой бригады. Они принялись с ходу, суетливо и боязливо не обращая ни на кого внимания, накрывать наш стол в ангаре. Мне пришлось забрать чай с пряниками, и уйти к Лариске, просто чтоб не оттоптали ноги.

Арчи с Далином с усмешкой внимательно поразглядывали этот неожиданный подарок, понимающе перемигнулись между собой, но мешать Смирнову не стали. Далин только крикнул самым суровым голосом, что спасибо, конечно, но посторонних он тут не потерпит. И пусть все лишние уматывают, как только накроют стол, но Ларе он обязательно скажет, от кого это такое великолепие. На что Смирнов независимо пожал плечами, но ничего не ответил.

Я устало привалился к котлу отопления, усевшись на бетонную станину, и ласково подмигнул высунувшейся Лариске. Наша девочка с интересом рассматривала этот неожиданный аврал, и пыталась понять, что к чему. Я, как мог, и магией и словами, принялся объяснять ей причину переполоха. Сказал, что к нам едет бабушка Арчи и немного увлекся, расписывая достоинства и силу красавицы Лары, а потому не сразу заметил, что Лариска чуть не плачет.

Я сразу же заткнулся в тревоге, увидев ее обиду и сильнейшую ревность. Саламандра, глотая слезы и огненно злясь, в упор неотрывно смотрела на меня, и тут я понял, чего это вчера перед обедом так испугался Арчи.

Задним ходом, разлив чай и позабыв про пряники, я отодвинулся так, чтобы ребята могли меня увидеть, и принялся во весь голос успокаивать ее. Арчи первым сообразил, что что-то пошло не по плану, и кинулся мне на помощь, потянув за собой весь экипаж. Вшестером, мы магически, а Далин с Антохой просто во весь голос, мы принялись сообщать ей о том, какая она у нас красавица и солнышко, да как нам с ней повезло, и что мы ни на кого ее не променяем, потому что взаправду любим. Спасло то, что мы говорили от чистого сердца, а еще то, что Кирюшка наш всерьез на нее обиделся.

Его тихое и тоскливое «Вот как ты могла про нас так подумать?» прозвучало громче всего нашего хора, и Лариска устыдилась. Она тут же доверчиво поверила всем нашим словам и в сильнейшем смущении спряталась в свой домик, чтобы тут же, чуть не плача от облегчения и радости, выскочить наружу. Дело чуть не дошло до объятий, но Арчи вовремя всех успокоил.

Далин молча следил за раскаленным добела тиглем, явственно борясь с желанием натыкать меня в него мордой, а пряники мои поджарились и начали вкусно пахнуть горелым сахаром на весь ангар. Смущенно улыбающийся Кирюшка быстренько их убрал, под восхищенные взгляды соседских домовят, а Лариска успокоенно и в великом смятении спряталась, успев перед этим послать нам всем ликующий и радостный взгляд.

Меня уже начал доставать весь этот бардак, настроение было ни к черту, и поэтому я просто чуть не снес Микешку, которой отважно преградил мне путь в наш сортир. Как огромный разъяренный кот, шипя и скаля зубы, он отважно перекрыл мне дорогу, судорожно тыча лапкой в сторону аэровокзала, мол, туда иди, если уж так приспичило. Раньше я бы испугался и отступил, теперь же я мог его просто придавить своей сырой силой и снести к черту.