— Пока не будем, общество-то тайное, — мне совсем не улыбалось устраивать балаган со всеми домовыми аэропорта, да и неизвестно, как к этому Лариска отнесётся, следовало быть осторожнее. Или Далин, что ещё хуже. Я и затеял-то это только для того, чтобы друг мой мохнатый не попал невзначай впросак со своими платоническими чувствами, чтобы не наломал он по восторженности и по неопытности дров, чтобы не обидели его. А теперь если кто и попытается высмеять его или ещё как плюнуть в душу неосторожно, то иметь будет дело со мной. Да и легче вдвоём, это точно. — И первый наш подвиг будет — хранить всё это в тайне! И орден наш, и чувства! Это очень трудно, это только для настоящих героев! Понял меня, заместитель?

Кирюха молча восторженно кивал, заворожённый предстоящими перспективами.

— Я потом вспомню, какие ещё обычаи в ходу были, — но вспоминать ничего я не собирался, а собирался подойти к делу серьёзно и по прилёту в Белый Камень придётся зарыться мне в библиотеку. — Обеты там, знаки тайные, традиции. Устав вот вроде должен быть. Ну, чтобы всё было по-настоящему. Но потом, хорошо?

Кирюха уже приплясывал на месте, так ему не терпелось умчаться в свой закуток и вышить на изнанке воротника своего комбеза наш тайный знак.

— Ладно, — я опустил пустой стакан в захват Кирюшкиного коромысла. — Дуй уже, заместитель командора. Подходим.

Трюмный ловко подхватил свою переноску, прикрыл глаза ладонью в тайном приветствии, дождался моего ответного жеста и умчался на кухню, а я всё своё внимание перевел на маршрут, хватит уже пудрить мозги малым мира сего. Как бы не вышло мне это потом боком, ну да ладно. Зато вместе!

Местность под нами постепенно менялась, поднимаясь всё выше и переходя в плоскогорье, на горизонте вставали невысокие, но острые и изломанные горы, и цель наша была всё ближе и ближе. С полутора километров высоты я мог мониторить поверхность прямо перед собой и немножко вбок, топлива, как метко заметил наш трюмный, мне хватало. Помогало ещё то, что весна в эти края приходить не спешила, здесь явно чувствовалось влияние севера — на склонах небольших холмов, между деревьями и в распадках кое-где даже сохранился снег.

Вообще ландшафт для обычного человека выглядел довольно уныло — ещё день пути на север, и будет самая настоящая горная тундра, но мне нравилось. И цвета у неба здесь такие — на юге никогда не увидишь, и воздух такой — даже не знаю, как о нём рассказать.

Краем глаза я рассматривал непуганую нечисть по берегам всё более мелеющей реки, увидел волчью стаю, загоняющую одинокого, отбившегося от стада старого оленя — всё это были хорошие признаки. Всё более редеющая тайга жила своей жизнью, и даже злобная нежить, сидевшая в одиноком распадке прямо по центру болота, сидела тихо и никуда не стремилась. То есть людей здесь не было. Или были, но давно.

Маленькие маячки жизни рассыпались под нами и сверкали довольно равномерно, и беспокоиться я начну, как объяснила мне Лара, если увижу свободную от них проплешину. Именно в ней и могут сидеть неведомые засадчики, отгоняя от себя ненужное внимание магией и амулетами.

Ещё мне хотелось не пропустить следы их пути по реке вверх, хотя я и понимал, что надежды на это мало. Но река уже скоро, не более часа пути, разобьётся на сотни маленьких ручьев и проток, и вот где-то там у них и будет лагерь. И ставлю рубль за сто, будет он на острове, потому что только совсем упоротые параноики могут наплевать на собственную безопасность в угоду эффективности засады. Хотя от идейно обработанных во главе с фанатиком всего можно ждать, один шанс оставлю и на это.

Я вытащил из футляра мощный морской бинокль, снял с шеи мамин амулет и вообще приготовился наблюдать. Через полчаса вызову в рубку Лару с Арчи, и вот тогда будем смотреть в шесть глаз, а пока хватит и меня одного.

Вообще плана на засаду, как я понял, у неё не было, было лишь желание завершить дело как можно быстрее и с высоты, чтобы не попасть под действие неизвестных эльфам амулетов. Рисковать она не собиралась, это при её-то мощи и умении, а собиралась примерно наказать сначала тех, кто осмелился сделать на неё засаду у дома, а затем и тех, кто их послал.

Эльфийка вышла на тропу войны, мы следом за ней, так что главное сейчас — не пропустить, а там посмотрим.

Через тридцать минут, тютелька в тютельку, Лара и Арчи заявились в ходовую рубку сами, даже вызывать не пришлось. Маг с ходу полез мне в ноги, на смотровое кресло, на ходу раскладывая свою чудовищную подзорную трубу, что он там с ней собрался делать, не представляю. Лара же аккуратно, испросив у меня разрешения, уселась на место Арчи и пристегнулась.

Я, чтобы не терять время, виноватой скороговоркой извинился перед ними за свой промах с Фомой Егорычем, с его царской аптекой. Помогло ещё то, что я усиленно изображал впередсмотрящего, озабоченного удержанием корабля на курсе, и смотреть эльфийке в глаза мне не пришлось.

— Не переживай, — улыбнулась мне Лара, почувствовав моё раскаяние. — Этот твой колдун настоящим человеком оказался, выгреб из своих запасов всё самое ценное. Таких редкостей мне принёс, годами можно в лесу искать и не найдёшь. У нас, в Эльфийском Лесу, такое не растёт, слишком тепло там для некоторых растений.

— Кристалл подарить придётся, наверное, — поддакнул из-под наших ног Арчи. — По совести ежели, как у них там в Ромашкино говорят. Надо будет узнать, чего ему потребоваться может, на всякий пожарный случай, вдруг зайдём в ближайшее время.

— Это, пузырьков ему не хватает! — тут же вспомнил я. — С притёртыми крышечками!

— Вот… куркуль! — удивлённо ругнулся Арчи. — Ну не понимаю я таких людей. Сидит на золотой жиле буквально, а самому на пузырьки не хватает. Хватило бы ума один раз смотаться в город — обратно бы на своём катере вернулся, ей-богу. Водяра, девки, патефон, тёплая компания. Погулял бы хоть на старости лет.

— Один раз, — не согласилась с ним Лара, жестом потребовав у меня бинокль. — Он же свою аптеку всю жизнь собирал. А потом что? Для него село важнее. Да и не ездят колдуны со своей земли никуда, если уж осели. Традиция такая.

— Чёрт с ним, — согласился Арчи. — Но в гости мы к нему ещё зайдём обязательно. Вообще это Ромашкино теперь из виду выпускать нельзя. Хоть запасную штаб-квартиру там устраивай.

— Неплохая идея, мальчики, — поддержала его Лара. — По сути, это готовый форпост у моих владений. Почему я раньше на него внимания не обращала — ума не приложу. Боялась, наверное, что просители одолеют. Теперь придётся у князя объявить их зоной своих исключительных интересов и дать защиту, без шуток. Чужих я там уже не потерплю. Артём, а мы не слишком ли высоко идём?

Я лишь недоумённо покосился на неё и пожал плечами. Шли мы на полутора тысячах, и вообще, дальше я хотел подняться за облака, тем более что они становились всё более густыми и на подходе к цели обещали стать сплошными. В свете последних событий это было нам только на руку. А жизнь я и так чувствовал, не глядя. Да и она тоже, без сомнений, хотя вот насчёт Арчи не знаю, уж очень он выглядел недовольным.

— Вижу лагерь, — вдруг напряглась Лара, указывая куда-то далеко вперёд. — Остров, вперёд и слева по курсу.

Я тут же тиснул тревожную кнопку, объявляя общекорабельную тревогу, и отдельно ещё одну, вызывая Далина в рубку. Всё-таки главным по вооружению был у нас он, да и боевого опыта у гнома хватало.

— Может, охотники какие? — на всякий случай уточнил я у Лары. — Как понять, что это те, кто нам нужен?

— Подойдём поближе и посмотрим, — эльфийка внимательно смотрела вперёд, на далёкий остров, до которого было еще точно километра три, не меньше. Сильна, однако.

В рубку вошёл Далин, оставивший Антоху на своём машинном хозяйстве, и я в двух словах объяснил ему, что происходит.

— Что делать будем? — озабоченно спросил из-под наших ног Арчи, умудрившийся в тесном штурманском закутке разложить свою здоровенную трубу и сейчас во все глаза рассматривающий лагерь неведомых противников. — Вижу три не самых мелких посудины, что-то вроде катеров, под маскировочными сетями. Сети обычные, но если бы не бабуленька, фиг заметил бы. Надо бы их того, уничтожить. Лишить противника мобильности. Можно отбомбиться, можно пулемётами. А лучше и так и этак.