Затем подошел какой-то человек с фонарем в руке. Это оказался Расс Сэндор, брат Изабель. Он вглядывался в туман, светя фонарем в разные стороны.

— Не знаю, что это было! — выдохнул Харви, с трудом поднимаясь на ноги и осторожно массируя шею. — Это… Я думаю, это… не человек.

— Чепуха! — резко возразил Расс, тощий, как борзая, человек с короткими толстыми усами и глазами, подслеповато моргающими за толстыми линзами очков. — Это было обычное ограбление. Не будьте…

— А вы его видели? — спросил Харви, с трудом подавляя дрожь.

— Что-то я видел. Человека в какой-то белой маске… Пойдемте в дом, вам надо выпить.

Когда Харви направился за Сэндором, он почувствовал, как Изабель прижалась к нему, и обнял ее за талию.

— Я видела его, — прошептала Изабель. — У него не было… вообще не было лица, Джордж!

Харви ничего не ответил, но губы его крепко сжались. Так или иначе, в нем росло предчувствие, что это только начало, что безликая тварь, скрывшаяся в тумане, нападет снова. И он снова содрогнулся.

Налив по стаканчику бренди, Сэндор вопросительно поглядел на Харви сквозь толстые очки и поинтересовался.

— У вас есть враги?

Харви отрицательно покачал головой.

— Вряд ли. Говорю же вам, Сэндор, у этой твари не было лица. И это была не маска. Это была живая плоть, но на лице — только единственный ужасный глаз. И это не грабеж. Тварь хотела убить меня.

— И все же это, наверное, был грабеж, — не согласился Сэндор. — За последнее время произошло несколько таинственных грабежей, и свидетели упоминали, что заметили нечто странное в лице вора. Но, насколько я знаю, не было никаких убийств. И если это — тот же самый человек…

— Это был не человек, — сказала вдруг Изабель. — Я не уверена, что это вообще было… живое существо.

Какое-то время все молчали. Наконец Сэндор сказал, явно желая сменить тему:

— У меня завтра в музее намечена каталогизация, Харви. Придет Изабель, чтобы помочь писать примечания. Хотите присоединиться к нам?

Харви знал, что Изабель действительно писала для музея примечания. Он часто сопровождал ее туда, чтобы погулять с невестой по мрачным пустым коридорам, пока Сэндор был поглощен своими археологическими исследованиями.

— Наверное, — коротко кивнул он. — Но сначала я собираюсь пойти в полицию, чтобы сообщить о нападении.

— Вам никто не поверит, — пессимистично заметил Сэндор. — Они не будут искать убийцу без лица, и я не стал бы винить их в этом. Этак они тратили бы все свое время на заскоки и глюки всяких психов.

Харви почувствовал, что лицо его вспыхнуло, но ничего не сказал. В Сэндоре было много того, что ему не нравилось, но в конце концов он — брат Изабель. Так что Харви просто пожал плечами и поднес к губам стаканчик бренди. Взглянув над краем стакана, он встретился глазами с любимой и увидел необъяснимый страх в ее глазах.

— Что касается человека без лица, — усмехнувшись, сказал Сэндор, — то мне интересно, как он ест?

— Я… Я тоже подумал об этом, — медленно произнес Харви.

Музей располагался в мрачном кирпичном здании, построенном еще до войны, и отчаянно нуждался в ремонте. Воздух в темных коридорах неприятным пах плесенью. Несмотря на сокровища, хранившиеся здесь, отталкивающая атмосфера сделала его не слишком популярным местом, и посетителей было мало. Доктор Джером Пэйн, хранитель музея, имел поразительное сходство с бюстом Юлия Цезаря, стоявшим в нише в его офисе. Тот же широкий, открытый лоб, сильный, выступающий подбородок, проницательные глаза. Харви подозревал, что Пэйн, как и Цезарь, был лысым, только скрывал свою лысину под париком, а не под лавровым венком.

— Я ожидаю вас, — сказал он, официально поклонившись Изабель. — Мистер Сэндор, вы будете сегодня работать в левом крыле? Прекрасно, вот ключи.

Левое крыло, где размещались особо редкие сокровища, обычно было запертым. Пробормотав благодарность, Сэндор взял ключи и торопливо ушел.

— А вы будете, предполагаю, бродить по всему музею, — с улыбкой сказал Пэйн. — Ну, молодость там, любовь… — он с показной покорностью поднял брови. — Тем не менее мне кажется, вам не захочется идти туда, где был убит Джексон.

— Полиция все еще никого не арестовала? — спросил Харви, хотя знал, что никто не станет усердно искать убийцу старого вахтера, задушенного месяц назад в пустом коридоре музея.

Пэйн покачал головой.

— Мне было бы действительно не по себе, — слегка нахмурилась Изабель, — если бы со мной не было Джорджа. Не раз возникало странное чувство, словно за мной кто-то наблюдает.

— Призрак Джексона? — с тихим смешком спросил Пэйн. — Ну, он же не станет делать вам плохо. Бедный старик… раньше мы часто беседовали здесь по ночам, когда я работал допоздна. Нет, он уж, скорее, охранял бы вас, если бы смог вернуться, — он на мгновение замолчал, о чем-то задумавшись. — Иногда мне кажется, будто все избегают меня. Раньше вы приходили и беседовали со мной, Изабель, пока ваш брат работал. Но теперь вы так не делаете.

Изабель импульсивно шагнула вперед и положила руку на рукав Пэйна.

— Мне очень жаль, доктор Пэйн, — тихонько сказала она. — Я и не думала…

— Ну, это неважно! — воскликнул тот. — У вас теперь другие дела. Только приходите время от времени. А то, знаете ли, иногда я тоже чувствую одиночество.

Несколько смущенный, Харви коснулся руки Изабель, и она вышла вслед за ним. В зале он чуть не столкнулся с человеком, спешащим мимо с рулоном папируса под мышкой.

— Простите, профессор Шлаг, — сказал Харви.

Тот что-то шепотом пробормотал и хотел было поспешно удалиться.

— Профессор! — окликнула его Изабель. — Подождите минутку. У вас появилось что-нибудь новенькое в египетском зале?

Шлаг остановился и повернулся. Это был низенький человек средних лет с короткой, растрепанной бородкой и какими-то вороватыми глазками.

— Новенькое? Нет, не думаю. Разве что парочка скарабеев — только и всего.

— Мы давно уже не были в египетском зале, — произнес Харви. — Ничего, если мы пойдем за вами?

Шлаг нелюбезно пожал плечами и двинулся дальше. Изабель и Харви не спеша последовали за ним.

— Странный типчик, — сказал Харви. — Думает только о своих экспонатах. Но зато знает о Египте все, что следует.

Египетский зал располагался наполовину под землей, в конце длинного темного коридора. Шлаг уже возился с микроскопом и сосудами с дурно пахнущими жидкостями. Душные, экзотические запахи, как дыхание самого Египта, исходили от черепков, украшений и саркофагов, которыми был уставлен зал. Посетители редко заходили сюда, и Шлаг не пытался держать выставленное в порядке. Два прислоненных к стене саркофага были открыты, но остальные плотно закрыты. На столе лежала частично развернутая мумия. Харви зачарованно уставился на нее. Почему-то показалось, что она тоже украдкой наблюдает за ним ввалившимися глазами. Обесцвеченные зубы были обнажены в широкой усмешке, словно мумия сардонически усмехалась глядевшим на нее.

Харви повернулся, принюхиваясь. В воздухе он уловил странный, тревожно знакомый запах, напомнивший о той вони вчера вечером — зловонии гниющего мяса, предупредившем его о нападении безликого ужаса. Харви попытался определить направление, но запах исчез, теперь он ощущал лишь пряный аромат от развернутой мумии. Возможно, он ошибся. Внезапно раздался чей-то далекий крик. Он дернулся, повернулся. Изабель глядела на него, губы ее дрожали.

— Джордж! Похоже на его голос, — напряженно прошептала она.

— Все крики похожи друг на друга, — рассеянно ответил Харви и принялся напряженно прислушиваться, но крик не повторился.

Шлаг шагнул вперед, качая головой.

— Нужно узнать, что там, — сказал он, направляясь к двери.

Харви его опередил. Пока он торопливо шел по коридору, в голове метались самые безумные мысли. Запах гниющей плоти, как от мертвеца, — и сразу же крик безумного ужаса! Что все это значит? И как связано со странной тварью, напавшей на него предыдущей ночью? Казалось безумием связывать два столь отдаленных события, но какой-то странный инстинкт настойчиво твердил, что связь здесь есть.