— Тридцать узлов. Уговори их приземлиться, если сможешь.

Самолет приближался с запада. Дверцы люка все так же беспомощно свисали, шасси были убраны. Дрейк отчаянно замахал руками, делая предупреждающие знаки, но пилот, словно не видя, резко снизился и пошел на посадку. Раздался жуткий скрежет металла о бетонное покрытие. Самолет садился «на брюхо», скользя и поднимая тучи пыли.

Наступила мертвая тишина. Затем островитяне как по команде ринулись ему навстречу.

Раздался выстрел.

Дрейк добежал первым, рывком распахнул дверцу кабины и ворвался внутрь. Взору его предстало нечто ужасное. Летчик медленно сползал с сиденья, пока, наконец, не свалился бесформенной кучей на пол. Рядом валялся револьвер. При тщательном осмотре самолета были обнаружены восемь пулевых отверстий на полу и на стенах, включая пулю, попавшую в рацию. Остальные семь пассажиров и два члена экипажа исчезли. На борту оставался лишь мертвый пилот, по неизвестной причине покончивший с собой….

День тянулся нескончаемо долго. Предстояло вытащить труп из кабины, что само по себе являлось событием неординарным. В многомиллионном городе никто бы и не заметил этого, но для девятнадцати островитян мертвец был слишком явной реальностью. Слишком шокирующей…

Отчет о случившемся был послан на север. Краткое описание происшедших событий звучало настолько неправдоподобно, что в Вальпараисо попросили повторить сообщение.

Посреди посадочной полосы, завалившись на бок, стоял искореженный самолет, словно гигантская раненая птица. Работники склада осторожно высвобождали его от уцелевшего содержимого, которое педантичный Бичем сверял по накладной.

— Три ящика рукописей для Академии Наук, — читал он. — Есть? Так. Пять пингвинов Адели в клетках. Еще не добрались до них? Ладно. Три тюка растений из района Горячих Озер. Один разорван? Вынимайте, поглядим.

С загоревшимися глазами биолог жадно рассматривал диковинное растение, упакованное в грубую мешковину, в прорехи которой виднелся довольно толстый ствол дерева примерно шести футов длиной. На одном его конце змеились длинные корни, поросшие густыми черными волоконцами, словно грубой звериной шерстью; с другого конца торчали раскидистые ветви.

— Осторожнее! — наблюдая, как рабочие перетаскивают тюк в сторону, волновался Бичем. — Это же уникум! Открытие века!

Далее следовали клетки с пингвинами, кассеты с фотопленками, личные вещи пассажиров и экипажа.

Закончив осмотр, Бичем направился в офис. Когда он вошел, Дрейк диктовал что-то Норе.

— Ну что, Бичем? Разгрузили? Есть новая информация?

— Пропал пингвин; также один из тюков с образцами флоры Горячих Озер порван. Мы попробуем его распаковать позже.

Дрейк кивнул.

— Взлетная полоса основательно повреждена, — добавил биолог.

— Холлистер позаботится об этом. Я тут собираю полный отчет на запрос Вашингтона. Вас тоже наверняка попросят сообщить о состоянии растений, так что подготовьте заранее подробную информацию.

Дрейк устало вздохнул. Управление промежуточной базой на крошечном островке — неблагодарная работа. Нужно умудряться совмещать в себе талант администратора, тактичность посредника, чуткость психолога и воистину ангельское терпение…

— Вы не заметили пятен крови в грузовом отсеке?

— Как ни странно, нет. Ни на стенах, ни на вещах. Знаете, я беспокоюсь за растения. Они могут погибнуть, если их оставить в тюках.

— Это в вашей компетенции. Делайте все, что сочтете нужным.

— Я мог бы посадить их в теплую почву в районе наших горячих ключей.

— Да-да, хорошо. Пойдем, Нора. Нужно еще раз осмотреть самолет. Захвати блокнот.

Втроем они вышли из офиса и направились к самолету. Возле радиоузла их встретил оператор.

— Аварийная бригада собирается вылететь из Вальпараисо, — доложил он.

— Предупредите их о том, что посадочная площадка повреждена.

Приблизившись к месту аварии, они услышали негодующие крики пингвинов, обсуждавших друг с другом происшедшее сквозь прутья клеток.

Поднявшись на борт, Дрейк первым делом снял с крючка чье-то пальто и набросил его на кресло пилота, чтобы уберечь Нору от вида жутких пятен, которых Бичем не заметил.

Внутреннее помещение самолета было довольно просторным. Пол усеян корой деревьев и мусором из пингвиньих клеток. Дрейк внимательно осмотрел стены.

— Два… Три… Четыре… Семь пулевых отверстий. Восьмая пробила радию. Значит, либо пилот перезаряжал револьвер, либо здесь было еще какое-то оружие… Так… Пилот и его напарник услышали шум в заднем отсеке. Один из них вышел посмотреть, вернулся за пистолетом и снова вышел… Надо сосчитать гильзы, Нора, и выяснить, сколько же было задействовано оружия.

— Думаю, одно, сэр, — тихо заметила Нора. — Вот пустые гильзы.

Она указала на шесть пустых патронных гильз, валявшихся в углу.

— Хм… Значит, тот, кто стрелял, успел перезарядить пистолет. Но как? Когда? И главное — никаких следов крови! На таком близком расстоянии невозможно промахнуться, тем более целых семь раз! Наверняка кто-то был ранен, — размышлял вслух Дрейк.

— Я все еще не понимаю, почему пилот покончил с собой? — вставила Нора. — Он все время пролетал мимо острова, как будто не хотел приземляться… Затем направился в открытое море… Может быть, запасы горючего мешали ему сесть? Он опорожнил топливные баки, вернулся, приземлился и застрелился. Никак не могу найти этому разумное объяснение.

В передней части самолета Дрейк обнаружил перо пингвина. Крупное, черное…. Скорее всего, из хвоста. Судя по внешнему виду, выдрано с силой. Хм…

— Ничего интересного. Пойдем. Хочу еще раз взглянуть на беднягу Брауна.

Он помог Норе выбраться из самолета.

Холлистер, главный механик базы, задумчиво осматривал повреждения снаружи.

— Как скоро вы сможете починить взлетную полосу? — спросил у него Дрейк.

Тот хмыкнул.

— У нас всего два маленьких бульдозера — мы не сможем с их помощью отодвинуть такую громадину. Можно было бы разрезать самолет на куски, но за это нас по головке не погладят.

Дрейк молчал.

— Он приземлился «на брюхо», но крылья в порядке, — продолжал механик. — Пожалуй, мы попробуем поднять его домкратом и откатить в сторону. Что скажете?

Дрейк снова оглядел самолет. Довольно мощная конструкция, однако в рассуждениях Холлистера есть смысл.

— Как следует осмотрите повреждения и результат принесете мне в офис в письменной форме. Сами понимаете, решать будут наверху, мы с вами — всего лишь пешки.

Главный механик сплюнул.

— Никак не возьму в толк, почему Браун застрелился? Он был не из слабаков.

— Вот это я и сам хотел бы узнать, — вздохнул Дрейк и направился на склад, где лежало тело пилота.

Более детальный осмотр показал, что Браун сунул пистолет в рот и выстрелил вверх. Никто другой не смог бы этого сделать за него. Несомненно, он был не в своем уме в этот момент. Но даже сумасшествие пилота не объясняет всего, что произошло в самолете.

Дрейк покачал головой. Судя по рассказам очевидцев, неприятности начались в задней части самолета; пилот и его напарник подключились лишь потом.

Он снова взглянул на застывшую маску, на месте которой еще недавно было живое человеческое лицо. Сейчас, глядя на тело, Дрейк испытывал неприятное ощущение, словно это был не человек, а пустая оболочка. Тела мертвых всегда так выглядят. Душа ушла, а то, что осталось….

В этот момент ему пришла в голову совершенно нелепая идея. Бред… Галиматья… Невозможно проникнуть в самолет с воздуха. Не бывает существ, способных уничтожить десятерых, а потом воплотиться в тело одного из них. Абсурд! В любом случае — даже если бы на острове был врач — нельзя производить вскрытие без санкции вышестоящих органов.

Некоторое время Дрейк наблюдал за разгрузкой, затем вернулся в офис, где Нора протянула ему только что пришедший официальный ответ на его первый рапорт. Со времени трагедии прошло всего три часа. Вообще-то крушение самолетов — дело довольно обыденное, но сопутствующие этому случаю обстоятельства были слишком невероятными.