Плотная защита приобрела дополнительную толщину, а структура оказалась чуть более широкой и громоздкой, став больше походить на окружающую меня на расстоянии десяти-пятнадцати сантиметров ауру, чем энергетический доспех. Та самая «Мифриловая броня», о которой только слухи ходили среди новичков!

Велоцирапторша заскочила как раз в конце формирования брони и, улыбнувшись, молнией метнулась ко мне, чиркнув когтями — структура фантома поддалась, но бритвенно-острые железки оставили лишь поверхностные царапины на коже, разрезав форму, хотя при ином раскладе мою руку порезало бы на лоскуты. Нажатие на спусковой крючок.

От низкого гула завибрировали стекла, задребезжали стулья и несколько парт стали ходить ходуном, рассыпаясь от перегрузок. Раскаленный добела ствол винтовки выплюнул рой зарядов прямо в тело когтистой, при каждом столкновении оглашая зал бьющими по барабанным перепонкам низкочастотными хлопками. Железо на груди велоцирапторши лопнуло, вновь позволяя увидеть покрытую кровоподтеками от попаданий взорвавшейся брони грудь, затем шары вошли в выглядящее хлипким тело. Взрыв кожи и мяса, треск костей, но, почувствовав опасность, когтистая бросилась вниз, одновременно с этим подаваясь вперед: защита не помогла мне удержаться. Подсеченный резким броском сучки, я повалился на пол, крутанувшись пару раз, со стиснутой в руках и щупальцах винтовкой — шары пробивали перекрытие на раз, уничтожая стены, потолок и пол, но, самое главное, несколько зарядов угодило в стену впереди.

— Больше я не куплюсь на твой трюк, мешок с дерьмом! — заорала начавшая восстанавливаться велоцирапторша, выбив окно и сиганув на улицу, но мерцания и пробитого отверстия было достаточно в качестве результата. Выпустив еще одну очередь прямиком в стену, я расширил проход в до этого заблокированную и прикрытую защитным полем секцию здания, и с разбегу прыгнул в него, как раз направившись в противоположную от хищницы сторону. Только вот вместо предполагаемой аудитории оказался в еще одной смоделированной системе, на базе уже имеющейся академии, не иначе.

Полупустой зал, возможно, что не спортивный, а какой-нибудь актовый, но недостаток мебели и снаряжения восполнялся людьми, немаленькой такой толпой. На этот раз вроде бы не манекены, а выглядящие настоящими женщины и мужчины, постарше и подростки… Одежда на них очень напоминала стандартную форму, но была преимущественно черной окраски, хотя у всех присутствовали белые элементы в одежде. Толпа расположилась полукругом вокруг чего-то, и я, быстро пробежав отделяющие меня от странного собрания пару десятков метров, даже и сам вздрогнул, увидев суть.

Маша сидела на коленях, умудрившись упасть даже со стабилизацией роботизированных ног. Ее непокрытая перчаткой рука с контатой оказалась полностью охвачена дымчатой структурой фантома, выросты которого туго обхватывали шею девушки. Хрипя, Маша неотрывно смотрела на раскрытый наполовину гроб, в котором какого-то черта было мое тело в свадебном костюме, а на щечках девушки оставались все еще влажные дорожки от продолжающих течь слез. Вид убитой горем близкой девушки сам по себе действовал угнетающе, но собственная смерть казалась чем-то совсем уж диким, отчего со стабильностью детранк-статуса можно было распрощаться.

— Разошлись все к хренам! — подпрыгнув, я ударил кулаком в пол, вызвав минивариант разученного «Землетрясения», и пол пошел ходуном: паркет с треском разлетелся, взорвавшись миллионом щепок и грязного мусора, гроб свалился и бесшумно распался, превратившись в облако дыма, а вся толпа, шелестя и посыпая меня руганью, вмиг обратилась серым туманом, растекающимся во все стороны, гневно сверкая алыми глазенками.

Бросившись к Маше, я сбил ее с ног, не обращая внимания на алую пульсацию перед глазами, и, схватив технодеву за щечки, попытался привлечь внимание.

— Давай, милая, давай! Ну же! — торопливо поцеловав девушку, я убрал зеленые прядки со лба и вновь вернулся к поцелую, вытирая слезы Машки. Еще поцелуй, еще, будто утопая в этих нежных мягких губах, я пытался влить в девушку свои чувства, свою привязанность, успокоить и защитить. Если она и впрямь в меня влюблена, то я знаю лишь малую толику того потрясения, что может охватить при потере близкого, хотя и было у нас еще одно, общее переживание… Похороны наших отцов, когда нам пришлось переносить все в одиночку. Хотя нет, не так. У меня была Танька, а Машке, при ее отношениях в семье… Тяжело. Я хочу быть тем, на кого она сможет положиться, чтобы она больше не чувствовала себя одинокой.

— Я с тобой, моя девочка. Все хорошо. Ну же! — нежно прошептав, я опять прильнул к чуть приоткрытому ротику. — Мы ведь еще даже не лежали вместе под одеялком в дождь, будто кроме нас никого больше нет в этом мире, ты не можешь отказаться от этого прямо сейчас!

Не сразу среагировав, зеленовласка вздрогнула, затем ее глаза утратили расфокусированность, зрачки расширились и наконец-то пришло осознание. Дымчатые отростки контаты всколыхнулись и успокоились, а Машка, замычав, вяло ответила на поцелуй.

Расстегнув молнию униформы технодевы, я резким движением сдвинул ткань в стороны. Два соблазнительных полушария, выбравшись из томления одежды, качнулись — припав губами к сосочку, рукой я стиснул вторую грудь, вызвав у девушки взволнованный полустон. Вот блин, ретранквилизация сейчас увлекает не меньше, чем ее противоположность! Ощутив тепло и мягкость женского тела, я уже готов сорваться и заняться любовью, забыв об угрозе.

— Сашка, милый мой… — прошептала Маша с придыханием, положив руку с угомонившейся контатой мне на затылок. — Это… Я думала, что потеряла тебя.

— Нет, я здесь. Мог бы даже тебе полноценно доказать, что это именно я, но времени немного, — напористо ответил я, вновь заводя руку под тугую ткань и ведя ниже. Машка издала еще один ласкающий слух тихий стон и, начав краснеть, чуть раздвинула ножки, облегчая мои движения. Отвлекшись, я чуть винтовку, висящую у меня за спиной на щупальцах, не выронил, но вовремя сосредоточился.

— Жаль, — сглотнув, тихо добавила девушка, и я, покачав головой, поднялся, помогая и Маше.

— Куда ты дела мою скромняшку?

— Она осталась в душевой, родной! — уверенным голосом ответила моя невеста. — С тобой я теперь хочу чувствовать себя женщиной и дальше, — нежным тоном добавила девушка, хотя это не слишком вязалось с тем, что обвес переходил в боевое положение, а мне пришлось отойти, чтобы не спровоцировать динамическую защиту.

Как раз вовремя — успевшая восстановиться когтистая прилипала на полной скорости залетела внутрь пролома, теперь удерживая в руке совсем уж неадекватных размеров тесак, да еще двигаясь вместе с ним ничуть не медленней. Как будто не полутораметровый клинок, а безделица из бумаги! Но пушка Машки уже рявкнула, поддерживаемая автонаведением обвеса — уплотненный серебристый продолговатый сгусток, отдаленно напоминающий снаряд, с огромной скоростью врезался в тело хищницы, прошив ее насквозь.

Проскользив по инерции, велоцирапторша полетела на пол, потеряв равновесие — после нее остался длинный кровавый след, но я не собирался рассчитывать на первую удачу. Гул пулемета Машки и очереди моей винтовки одновременно заглушили какофонией смерти крики когтистой, вырывая куски плоти и обломки металла из подтянутой фигурки, но через пару мгновений ядро было уничтожено: мы с Машкой благополучно приложились о книжные стеллажи разными частями тела, свалившись чуть ли не с потолка, но хищница не вернулась вместе с нами в Разлом. Вместо этого в дальнем углу архива с руганью и лязгом упала Элька вместе с кем-то еще…

Белобрысая девица, весьма сильно напоминающая Эльку, как и недавно убитая Мираж из той же серии, только более худая и с черно-белыми изящными имплантами, чем-то напоминающими покрытые татуировками руки. Алые глаза говорили о том, что девица — полноценный Мираж, так что жалеть ее точно не стоит, а характерный взбалмошно-маньячный вид только подтверждал мои предположения.

— Не стрелять, повредим архив! — быстро сказал я уже успевшей принять боевое положение Машке, а затем и сам с сожалением отставил винтовку за спину, поспешив на помощь оранжевоглазке. Или она не требовалась? Видимых повреждений не было ни у одной из девиц, но Мираж явно заинтересовалась моими словами.