Появление во время Тридцатилетней войны Густава-Адольфа в Германии отмечается громадным прогрессом в артиллерийском деле. Этот великий полководец упразднил чрезмерно малые калибры, заменив их сначала своими так называемыми кожаными пушками, то есть легкими коваными железными трубами, обтянутыми веревками и кожей. Эти пушки предназначались только для стрельбы вязанной картечью, которая, таким образом, была впервые применена в полевой войне. До сих пор употребление ее ограничивалось защитой крепостных рвов. Наряду с вязанной и простой картечью он ввел в своей полевой артиллерии также картузы. Кожаные пушки, оказавшиеся недостаточно прочными, были заменены легкими чугунными 4-фунтовыми орудиями — длиной в 16 калибров, весом вместе с лафетом в 6 центнеров, — перевозимыми парой лошадей. Каждому полку пехоты было придано по два таких орудия. Таким образом полковая артиллерия, сохранившаяся во многих армиях вплоть до начала нынешнего столетия, возникла в результате замены старых, сравнительно громоздких, несмотря на свой малый калибр, пушек новыми, и она первоначально предназначалась только для стрельбы картечью; однако очень скоро ее приспособили и для стрельбы сферическими ядрами. Тяжелые орудия держались отдельно и формировались в мощные батареи, занимавшие выгодные позиции на флангах или перед центром армии. Так отделением легкой артиллерии от тяжелой и формированием батарей были заложены основы тактики полевой артиллерии. Главный начальник шведской артиллерии генерал Торстенсон более всего содействовал этим нововведениям, благодаря которым полевая артиллерия теперь впервые стала самостоятельным родом войск, подчиненным своим собственным особым правилам, касающимся ее применения в бою. Примерно тогда же были сделаны еще два важных изобретения: приблизительно в 1650 г. был изобретен горизонтальный подъемный винт, который употреблялся до времен Грибоваля, а около 1697 г. были введены трубки, наполненные порохом, для затравки, вместо засыпания пороха в запальное отверстие. Благодаря этому прицеливание и заряжание были значительно облегчены. Другим важным усовершенствованием явилось изобретение отвоза для передвижения орудий на короткие расстояния. Количество пушек, вывозившихся на поле сражения в течение XVII столетия, было весьма значительно. В сражении при Грейфенхагене Густав-Адольф имел 80 орудий на 20000 солдат, а при Франкфурте-на-Одере — 200 орудий на 18000 человек[213]. Во время войн Людовика XIV обычным явлением были артиллерийские парки в 100–200 орудий. В сражении при Мальплаке[214] обе стороны располагали приблизительно 300 орудиями; это было самое большое количество артиллерии, когда-либо сосредоточивавшееся до этого времени на одном поле сражения. Довольно обычным в эту эпоху было употребление мортир в полевых условиях. Французы все еще сохраняли свое превосходство в области артиллерии. Они первые покончили со старой цеховой системой и стали зачислять пушкарей в армию как кадровых солдат, образовав в 1671 г. артиллерийский полк и учредив различные офицерские должности и чины. Таким образом эта отрасль вооруженных сил была признана самостоятельным родом войск и обучение офицеров и солдат взяло в свои руки государство. В 1690 г. во Франции была учреждена артиллерийская школа, существовавшая по крайней мере в течение 50 лет как единственная в мире. В 1697 г. Сен-Реми издал руководство по артиллерийской науке[215], очень хорошее для своего времени. И все же та таинственность, которая окружала «секреты» артиллерийского дела, была столь велика, что многие усовершенствования, принятые в других странах, были еще неизвестны во Франции, а по конструкциями составу артиллерия каждого европейского государства значительно отличалась от остальных. Так французы еще не приняли на вооружение гаубицу, изобретенную в Голландии и принятую в большинстве армий до 1700 года. Коробы передков для боевых припасов, впервые введенные Морицем Нассауским, были неизвестны во Франции и мало где приняты. Пушка, лафет и передок были слишком тяжелы, чтобы еще сверх того перегружать их весом боевых припасов. Самые малые калибры, включая 3-фунтовые, были действительно упразднены, но легкой полковой артиллерии во Франции не знали. Заряды для пушек, употреблявшиеся в артиллерии рассматриваемых до сих пор периодов, были обыкновенно очень тяжелы; первоначально они весили столько же, сколько ядро. Хотя порох был плохого качества, заряды эти производили все же гораздо более сильное действие, чем употребляемые ныне, и это обстоятельство являлось одной из главных причин огромного веса орудий. Для того, чтобы выдержать такие заряды, вес бронзовой пушки часто в 250–400 раз превосходил вес снаряда. Однако необходимость сделать пушки более легкими заставила постепенно уменьшать заряд и примерно к началу XVIII столетия его вес составлял, как правило, лишь половину веса снаряда. Для мортир и гаубиц заряд соразмерялся с дистанцией и обычно был небольшим.

Конец XVII и начало XVIII столетия явились периодом, когда в большинстве стран артиллерия была окончательно введена в состав армии, лишена своего средневекового цехового характера, признана особым родом войск и благодаря всему этому получила возможность для нормального и быстрого развития. Следствием этого был почти немедленный и весьма заметный прогресс. Беспорядочность и многообразие калибров и образцов, ненадежность всех существовавших эмпирических правил, полное отсутствие прочно установленных принципов — все это стало теперь бросаться в глаза и сделалось далее нетерпимым. Ввиду этого повсюду стали в широких масштабах производиться опыты с целью установления действия разных калибров, отношения калибра к заряду, весу и длине пушки, распределения металла в орудии, дальнобойности, действия отдачи на лафеты и т. п. В период 1730–1740 гг. Белидор руководил такими опытами в Ла-Фер во Франции, Робине — в Англии и Папачино д'Антони — в Турине. Результатом явились значительная унификация калибров, лучшее распределение металла в пушке и повсеместное уменьшение зарядов, вес которых теперь составлял от ¹/₃ до ¹/₂ веса снарядов. Вровень с этими усовершенствованиями шел и прогресс в развитии научных основ артиллерийского дела. Галилей положил начало теории параболы, его ученик Торричелли, Андерсон, Ньютон, Блондель, Бернулли, Вольф и Эйлер занимались дальнейшим изучением полета снарядов, сопротивления воздуха и причин отклонения снарядов. Вышеназванные артиллеристы-экспериментаторы также внесли существенный вклад в развитие математической стороны артиллерийского дела.

При Фридрихе Великом прусская полевая артиллерия была снова значительно облегчена. Короткоствольные легкие полковые пушки, длиной не более 14, 16 или 18 калибров и весом в 80 — 150 раз больше веса снаряда, были признаны достаточно дальнобойными для боевых действий того времени, исход которых решался главным образом огнем пехоты. В соответствии с этим король переплавил все свои 12-фунтовые пушки в орудия с указанными пропорциями в отношении длины и веса. Австрийцы в 1753 г. последовали этому примеру, так же как и большинство других государств, но сам Фридрих во вторую половину своего царствования опять вооружил свою резервную артиллерию длинноствольными мощными пушками, ибо опыт сражения при Лейтене убедил его в превосходстве их огня. Фридрих Великий ввел новый род войск, посадив на коней артиллеристов некоторых своих батарей и создав таким образом конную артиллерию, предназначенную оказывать кавалерии такую же поддержку, какую пешая артиллерия оказывала пехоте. Новый род войск оказался чрезвычайно эффективным и очень скоро был принят в большинстве армий; в некоторых армиях, как например, в австрийской, вместо этого артиллеристов сажали на особые повозки. Насыщенность пушками армий XVIII столетия была еще весьма велика. Фридрих Великий в 1756 г. имел на 70000 человек 206 орудий, в 1762 г. — на 67000 человек 275 орудий, в 1778 г. — на 180000 человек 811 орудий. Эти орудия, за исключением полковых, которые следовали за своими батальонами, были организованы в батареи различного состава, от 6 до 20 орудий каждая. Полковые пушки двигались вместе с пехотой, тогда как батареи вели огонь с избранных позиций и иногда передвигались вперед на вторую позицию, но здесь они обыкновенно уже ожидали исхода сражения. В отношении подвижности они все еще оставляли желать многого, и сражение при Кунерсдорфе было проиграно из-за невозможности в решающий момент подтянуть артиллерию. Прусский генерал Темпельхоф ввел также батареи полевых мортир, причем легкие мортиры перевозились на мулах, но вскоре после того, как в войне 1792 и 1793 гг. была доказана их бесполезность, они были упразднены. Научная сторона артиллерийского дела в течение этого периода особенно развивалась в Германии. Струэнзе и Темпельхоф написали полезные работы, посвященные этому предмету[216], но ведущим специалистом в области артиллерии для своего времени был Шарнхорст. Его руководство по артиллерии является первым всесторонним, действительно научным трактатом в этой области, а его руководство для офицеров, изданное еще в 1787 г., содержит в себе первое научное изложение тактики полевой артиллерии[217]. Труды Шарнхорста, хотя и устаревшие во многих отношениях, все же до сих пор являются классическими. В австрийской армии генерал Вега, в испанской — генерал Морла, в прусской — Хойер и Рувруа внесли ценный вклад в литературу по артиллерии[218]. Французы в 1732 г. реорганизовали свою артиллерию по системе Вальера; они сохранили 24-, 16-, 12-, 8- и 4-фунтовые пушки и ввели 8-дюймовую гаубицу. Но у них все же сохранилось значительное разнообразие типов конструкций; пушки имели длину от 22 до 26 калибров и их вес приблизительно в 250 раз превышал вес соответствующего снаряда. Наконец, в 1774 г. генерал Грибоваль, который во время Семилетней войны служил в австрийской армии и знал о превосходстве новой прусской и австрийской артиллерии, добился введения своей новой системы. Осадная артиллерия была окончательно отделена от полевой. Она была сформирована из всех орудий тяжелее 12-фунтовых и из всех старых тяжелых 12-фунтовых пушек. Полевая артиллерия состояла из 12-, 8- и 4-фунтовых пушек, все длиной в 18 калибров и весом, превышавшим в 150 раз вес снаряда, а также из 6-дюймовых гаубиц. Заряд для пушек был окончательно установлен в ¹/₃ веса снаряда, был введен вертикальный подъемный винт, и каждая часть пушки или лафета стала выделываться по установленному образцу, так чтобы ее можно было легко заменить со складов. Семи типов колес и трех типов осей было достаточно для всех разнообразных перевозочных средств, употреблявшихся во французской артиллерии. Хотя использование коробов передков для перевозки боевых припасов было известно большинству артиллеристов, Грибоваль не ввел их во Франции. 4-фунтовые пушки были переданы пехоте, причем каждый батальон получил по два таких орудия; 8- и 12-фунтовые пушки были распределены по отдельным батареям, в качестве резервной артиллерии, с полевой кузницей при каждой батарее. Были организованы обоз и рабочие роты, и вообще артиллерия Грибоваля являлась первым формированием такого рода, поставленным на современную ногу. Она доказала свое превосходство над любой артиллерией того времени в отношении пропорций, которыми регулировалась конструкция ее пушек, в отношении материальной части и организации, и служила образцом в течение многих лет.