— Вы знаете, какая им информация нужна? — устало спросила я.

— Нет, могу только догадываться, — покачала головой сестра.

Я не отводила от нее вопросительного и обеспокоенного взгляда.

— Это связано с деятельностью «зеленых лучей», — тихо проговорила она, опасливо обернувшись на дверь. — Вы ничего не рассказали им под пытками, а эта информация очень важна для них. Но что именно они хотят узнать, я не знаю.

Она порывисто встала и отошла к столу. И вовремя. В палату заглянул охранник. Внимательно посмотрел на меня, на сестру, изучающе обвел комнату внимательным взглядом и удалился.

Иногда, несколько раз в день, охранники, которых выставили около палаты, заглядывали и изучали обстановку. Я уже привыкла к этому. И с ними было намного спокойней после того, как я узнала о нескольких покушений на мою жизнь. О них в довольно грубой форме рассказал главный целитель госпиталя, поинтересовавшись в тот раз, есть ли у меня какие-то соображения на этот счет?

Тогда я задумалась. Кирстан рассказал немного о группе «зеленый луч». Многого он и сам не знал. Но наша группа немало крови попортила военным Марилии. И выходит, что я обладаю очень важной для них информацией. Но какой? И если она нужна военным Марилии, то кто и зачем хочет меня убить?

Атера Кирстана Стефановича не было несколько дней. Сестра Таисия поведала, что ему нужно было уехать домой к жене и детям.

Несколько дней я ничего не вспоминала, никто не требовал делать усилий, и я просто спала и ела. Ну, ела, конечно, громко сказано. Меня, как всегда, чем-то совершенно безвкусным и пюреобразным кормила с ложечки сестра Таисия, а я послушно глотала.

Когда же вернулся атер Стефанович, то первым делом спросил, не забыла ли я его.

Я поймала себя на том, что рада видеть этого доброго и чуткого мужчину, и сказала ему, что не забыла.

Он очень обрадовался и торжественно заявил, садясь на стул рядом с кроватью:

— Это большой успех! А я вспомнил еще кое-что, Лори. Могу же я так вас называть? Без всяких "лера"? Может это имя тоже поможет вам вспомнить хоть что-то из прошлого.

Невольно я затаила дыхание, а он интригующе смотрел на меня.

— Джейсон! — немного взволнованно произнес Кирстан совершенно незнакомое имя. — Я долго не мог вспомнить, но все же выудил это имя из своих воспоминаний. Джейсон — парень, которого ты любила и из-за которого уехала в Марилию. Аристократ из Тангрии. Учился в вашей столичной академии магии. Твой друг детства. Но я не помню его полного имени и титула.

— Уехала к нему? — тихо уточнила я, немного растерявшись от этой новости. Я любила парня?

— Нет, наоборот, ты сбежала от него, — взволнованно сообщил атер Кирстан. — Ты рассказывала, что уехала в Марилию, чтобы спрятаться от Джейсона, собрать по кусочкам разбитое сердце.

— Пафосно звучит, — с сомнением произнесла я, с недоверием рассматривая марилийского атера.

Он мягко улыбнулся мне, как маленькому ребенку, и на миг я залюбовалась им, настолько он стал привлекательнее, но тут же одернула себя: что за странные эмоции?

— Ты была тогда невинным и добрым ребенком, наивной и доверчивой девчонкой. Именно это меня очаровало, и мы подружились. И именно из-за несчастной любви твоя мама увезла тебя в Марилию к твоей родной тетке.

Я несколько раз мысленно повторила незнакомое и пока чужое для меня имя «Джейсон» и с усердием попыталась его вспомнить, но ничего не получалось.

— Ты рассказывала, что он отказался от помолвки, о которой вы мечтали с детства, — тихо добавил атер Кирстан.

Некоторое время я недоуменно смотрела на него, а он с ожиданием на меня.

— Ну, же, Лори, вспоминай: Джейсон, помолвка, разбитое сердце, Марилия, — четко выговаривая каждое слово, медленно, но настойчиво проговорил атер.

Я закрыла глаза. Голова разболелась, я поморщилась, но атер Стефанович не оставлял меня в покое.

— Джейсон разбил тебе сердце, Лори, — упрямо говорил он. — На родине ты чуть не умерла от нервной болезни, поэтому тебя увезли в Марилию зализывать раны и приходить в себя. Разрешили учиться в САМИМ, чтобы отвлечься от той ужасной ситуации. В Тангрии женщинам неохотно разрешают учиться в академии магии, но твой отец разрешил, несмотря на то, что раньше был ярым противником учебы для женщин, потому что очень любил тебя и волновался о тебе.

— Атер Стефанович, не давите на леру Тубертон, — вмешалась сестра Таисия. — Ей нельзя нервничать.

Я прокручивала в голове то, что услышала, и, когда уже хотела ответить, что, нет, к сожалению, я ничего не могу вспомнить, смутное, еле уловимое воспоминание ожило в памяти.

Я замерла, боясь вспугнуть его, осторожно раскрыла глаза и потрясенно посмотрела на застывшего напротив ошеломленного мужчину.

— Ты вспомнила его? — тихо, будто тоже боясь вспугнуть удачу, взволнованно спросил атер Кирстан. — Вспомнила?

Я неуверенно кивнула, отводя глаза, боясь, что напряжённое лицо мужчины собьет меня с нужного настроя.

— Ты — молодец, Лори, у тебя все получится, — услышала я ободряющее и взволнованное восклицание от атера. Но почему-то показалось, что в нем также присутствовала грусть.

Я закрыла глаза, пытаясь ухватиться за неуверенно оживающие, все время ускользающие в сознании живые картинки прошлого, а он тихо вышел из палаты, осторожно прикрыв за собой дверь.

Глава 5.

Тангрия. Лето. 3196 год.

Я, еще совсем зеленая девчонка, бегу по лесу на пределе возможностей. Ветер свистит в ушах, дыхание сбивается, в боку колет, но я не останавливаюсь и не обращаю внимание на это, на неудобные пышные юбки, на соскальзывающие с ног туфельки. Перескакиваю через кочки, кустики, коряги, царапаюсь о ветки деревьев.

Я чувствую себя совершенно счастливой и радостно смеюсь. Смех разносится по летнему зеленому лесу и вспугивает птиц, которые взлетают вверх с ветвей пушистых деревьев.

— Я люблю вас, птицы! — мой сумасшедший крик взрывает тишину леса, а затем и смех разносится по нему. — Я люблю вас! Я Джейсона люблю!

Поднятые до бедер юбки открывают загорелые сильные ноги, которые нещадно царапают кусты и ветки, но мне все равно.

Я знаю этот лес, все тропинки, кочки, веточки и, если бы оделась, как надо, то осталась бы цела и невредима, но, получив долгожданную записку от Джейсона, не смогла ждать ни минуты. Стремглав бросилась на встречу в том, в чем была: в неудобном домашнем платье, в неудобных атласных туфельках и с прической вместо косы. И даже без любимой лошади. Последнее, конечно, было большой глупостью и упущением, но возвращаться я не захотела. Это же плохая примета, а мне плохие приметы не нужны. Только не сегодня.

Длинные волосы давно растрепались, шпильки повылезали и попадали, и они развевались за спиной.

Чтобы сказала мама, графиня Ванесса Стенфилд, увидев меня в таком виде?

Но я отбрасываю эти совсем ненужные сейчас мысли и лечу навстречу счастью!

Наконец, я вылетаю из густых деревьев на поляну и вижу его. Он стоит спиной у Нашего озера и еще не видит меня.

Высокий, стройный, широкоплечий. Солнце играет в светло-каштановых волнистых волосах. Джейсон Тубертон, младший сын графа Тубертона. Мой Джейсон. Наконец-то вернулся!

Не сбавляя скорости, я несусь к нему, а сердце поёт от счастья, а я рада, что успела вовремя, к тому времени, которое указано в записке.

Джейсон начинает оборачиваться, но не успевает. Я запрыгиваю на него, обнимаю руками и ногами, и он падает. Кубарем катимся по траве прямо в озеро.

— Лори! — возмущённо вопит любимый.