Я согласно кивнула, очень расстроенная тем, что из-за меня добрая женщина может серьезно пострадать.

— Я не хочу, чтобы вы пострадали, поэтому просто не буду рассказывать вам о том, что вспомнила, — прошептала я, почувствовав страх и отчаяние от того, что меня загоняют в ловушку.

— А что касается братьев Тубертонов, сестра… вам что-нибудь известно? Живы они или нет? Правду сказал военный министр? — осторожно поинтересовалась я.

— Я ничего не знаю и не слышала о них, — серьезно ответила сестра Таисия. — Я правильно понимаю, что один из них ваш муж?

— Да. Правильно. Джейсон Тубертон. А как думаете, атер Стефанович может доносить на меня своему дяде?

— Нет, — сразу же, без раздумий, уверенно ответила сестра Таисия. — Атер очень волнуется и искренне переживает за вас, лера Тубертон. Он никогда не причинит вам вреда. Если бы вы видели, как он целый час сидел у кровати после ухода министра и ждал, когда вы очнетесь. На нем лица не было, мне пришлось дать ему успокоительных капель. Потом атеру Стефановичу все же пришлось уйти, но он попросил сразу же уведомить его о том, когда вы придете в себя и как будете себя чувствовать.

— Он мог просто волноваться о том, что если со мной что-то случится, то он ничего не узнает об артефакте, — все же недоверчиво прошептала я, но сестра несогласно покачала головой и добрые глаза улыбнулись.

— Атер Стефанович очень любит вас, лера Тубертон, — тихо прошептала она. — Вы не замечаете этого, но он относится к вам, как к очень дорогому для него человеку. Уж поверьте, я разбираюсь в людях. Вам не стоит ждать от него ножа в спину, он никогда не предаст.

Когда атер Кирстан Стефанович пришел проведать меня, я сразу же попросила его узнать что-нибудь о моих родителях, о семье графа Тубертона, о Джейсоне и о Кристофе. Он пообещал сделать все, что было в его силах.

— Вы понимаете, что тот Джейсон, о котором вы мне напомнили, — это Джейсон Тубертон? А я — лера Тубертон. То есть я вышла за него замуж, атер Кирстан. А ваш дядя сообщил, что мой муж мертв, как и его брат. Но я не верю в это! Что вы знаете о них? — со страхом спросила я атера Кирстана.

Он поморщился, раздосадованный вопросом.

— Дело в том, что капитан Бейкалич по приказу генерала Мирадовича попытался уничтожить протоколы допросов со всеми "зелеными лучами", — неохотно поведал он. — Из тех, что нам удалось спасти, выходит, что допрашивали лера Тубертона, но которого непонятно. Полное имя должно быть указано в начале протокола, у нас же его нет.

— Что случилось с этим пленным Тубертоном? — спросила я хриплым низким голосом и сама не узнала его.

— Пока не знаем, — устало ответил Кирстан. — Многие документы уничтожены. Капитан Бейкалич взят под стражу, как и генерал Мирадович. А лера Тубертон пока среди живых военнопленных мы не нашли, но и среди погибших тоже упоминаний о нем нет.

— Сколько времени прошло со времени допроса Тубертона? — глухо прошептала я.

— Четыре месяца, — неохотно ответил атер Стефанович.

— Четыре месяца?! — потрясенно переспросила я. — Но тогда вы должны были найти его! Значит он где-то здесь!

— Или его замучили и убили, — с усилием произнес атер Кирстан. — И скрыли это.

Я в ошеломлении уставилась на него.

— Нет, только не это…

Атер Кирстан молчал, лицо его стало мрачным.

— Пользуясь своей властью, они пытали и убивали всех «зеленых лучей» из вашей группы, — тихо произнес он. — Они упорно искали информацию об артефакте и документах, Лорианна, не останавливались ни перед чем. Они делали это без приказа нашего императора или военного министра. Генерал Мирадович только прикрывался тем, что это приказ свыше. Когда он узнал о предстоящем аресте, то постарался уничтожить все документы, все улики. У него была огромная власть до этого, поэтому сейчас тяжело найти любую информацию.

— То есть приказа императора Марилии пытать «зеленых лучей» не было? — поразилась я.

— Был приказ императора о том, чтобы всех членов группы "зеленый луч", попавших в плен, доставлять лично ему для допроса.

В палате повисла гнетущая тишина. Я потрясенно смотрела на атера Кирстана. Заговор внутри армии такого всесильного императора. Какой ужас. Генерал Мирадович приказывал пытать зеленых лучей, чтобы самому овладеть тайной информацией.

— А что говорят генерал Мирадович и капитан Бейкалич на допросах?

— Я, к сожалению, не знаю. Дядя не раскрывает мне информации, — с горькой усмешкой произнес атер Кирстан. — Идет совершенно секретное и закрытое разбирательство по заговору против императора. Учитывая то, что война тоже еще не окончена, разбирательство вдвойне секретно. Кроме того, зная генерала Мирадовича и то, что у него особый ментальный блок как у члена королевской семьи, разговорить его будет очень трудно и доказать его вину тоже. Одна надежда на родовую магию дяди, с помощью которой он может отличить правду от лжи. Но этого мало для обвинения в измене.

Некоторое время я молчала, растерянная и испуганная от осознания того, что обладаю такой важной информацией, которая нужна всем членам королевской семьи Марилии.

— Атер Кирстан, на чьей Вы все же стороне? — устало и подозрительно спросила я сидящего напротив меня грустного мужчину. — У вас же задание от вашего дяди в отношении меня, не так ли?

Атер Кирстан нахмурился и словно закрылся от меня.

— Да, у меня задание присматривать за Вами, лера Тубертон, — неожиданно прохладно ответил он. — И за тем, чтобы Вас лечили надлежащим образом, и никто не убил Вас за это время.

— А еще следить за мной и вызнать все об артефакте и документах, — зло процедила я сквозь зубы. Мы смотрели друг другу в глаза, и я видела, как закаменело лицо Кирстана Стефановича. — Ведь вам всем необходима эта информация.

— Я не буду лгать Вам, — холодно произнес он. — Да, у меня есть такое задание. Но, я уже говорил, что хочу помочь. Я на Вашей стороне.

— Как тогда военный министр узнал, что воспоминания стали возвращаться ко мне? — подозрительно спросила я.

— Не от меня, — спокойно ответил атер Кирстан и открыто посмотрел в мои глаза.

— Я не знаю, могу ли верить Вам, — устало прошептала я. — Я совсем не помню Вас.

Я отвернулась, чтобы не смотреть на него. Что я теперь чувствовала по отношению к нему. Недоверие? Разочарование? Могу ли я верить словам сестры Таисии об этом человеке? Да, он вызывал у меня симпатию и доверие, но он подданный вражеской империи, императору которой во что бы то ни стало нужно узнать все об артефакте и проклятых документах.

— Я понимаю тебя, Лори … Тебе сейчас сложно довериться мне…Но когда-то ты один раз уже сделала это…И должна сделать это и сейчас, чтобы …чтобы я помог тебе …просто выжить… — тихо, с паузами, произнес атер Стефанович. Я промолчала в ответ.

— Ваша империя Тангрия всегда сильно отличалась от нашей империи, — услышала я тихий голос атера Кирстана. — Наши империи всегда не очень ладили, поэтому я любил слушать твои рассказы об империи Тангрии и о твоих родителях и друзьях. Эта информация была несколько закрыта для нас, — он опять перешел на доверительный тон и на «ты».

— В вашей империи император не является магом, как и его предки, и поэтому магия тоже не приветствуется, к магам нет такого уважения и почитания, как в других Землях нашего мира, например, как в нашей Земле. В вашей империи сейчас не существует прямого запрета женщинам становиться магами, но это все же не приветствуется. Более того, осуждается в титулованных семьях. С момента рождения ребенка магия запечатывается у всех детей, у мальчиков и у девочек. Только позже в академии магии при обучении магию постепенно распечатывают. Но если мальчик или девочка не учились никогда в академии магии, то магия остается запечатана у такого человека на всю жизнь. В академию магии у вас принимают только аристократов, поэтому для простолюдинов магия вообще недостижима, хотя с рождения она могла быть и у простолюдина. В нашей же империи наш император маг-универсал, людей, обладающих магией, все уважают и почитают. Более того, магами могут стать все: и мужчины и женщины, и аристократы и простолюдины. Главное, чтобы она была у человека. Магии у нас начинают обучаться еще в школе. Потом продолжают учиться семь лет в Академии магии.