Я осмотрелась. Мы находились в небольшой выбеленной комнате с окном без занавесок, на котором была решетка. Посредине комнаты стояла узкая кровать, на которой лежало перебинтованное тело. Рядом система жизнеобеспечения. Пару стульев. Маленький стол у стены. Все.

— Сердце перестало биться! — вдруг испуганно закричал один из мужчин в белом.

— Давайте разряд. Живо! — строго произнес другой.

Трое мужчин в белых одеждах засуетились. На грудь человека положили прямоугольный предмет. Неожиданно я испытала жуткую боль, согнулась пополам и меня затрясло. И я поняла, что это искалеченное, перевязанное с ног до головы тело, — мое. Несколько человек нависали надо мной, тихо и обеспокоенно переговариваясь между собой.

Но я не хотела возвращаться в то, что лежало на узкой кровати обезличенным, бессознательным телом.

Я слышала взволнованные голоса людей, которые не давали покоя и хотели, чтобы я снова испытывала боль и холод.

— Она все равно умрет.

— Без магии невозможно вылечить. Это пустое.

— Зачем тратить на нее время?

— Затем, что иначе мы все отправимся за ней! Господин Йович быстро всех отправит к праотцам!

Смотрела с равнодушием, как трое мужчин, видимо, целителей стараются оживить меня, и не хотела помогать. Подняла голову к потолку. Снова резкая боль в районе груди, в районе сердца. Как я устала от боли, от вечного холода и темноты. Хватит!

Я взлетела вверх, сквозь потолок, легкая и прозрачная, но тут же была перехвачена за руку незнакомой женщиной. Неожиданно хватка оказалась очень сильной, как будто рука была стальная.

— Куда ты собралась? — недовольно спросила она, а я с изумлением уставилась в огромные и холодные глаза незнакомки.

Странные золотые глаза с несколькими маленькими зрачками, тонкая золотистая кожа, одета в золотую одежду, похожую на длинную тунику, но с длинными рукавами. Одежда казалась прозрачной, но тела не было видно. Золотые волосы уложены в высокую замысловатую прическу, которых я никогда раньше не видела, а высокий красивый лоб обхватывал золотой обруч с огромным белым неизвестным мне камнем посередине. Незнакомка будто сияла золотым светом.

— Тебе еще рано ко мне, — строго произнесла величественная незнакомка. — Ты — мой луч, зарданка. Ты привязана ко мне, и я устала каждый раз возвращать тебя обратно. Тебе надоело жить? Ты еще очень молода. Возвращайся в свое тело. Ты еще не все выполнила из того, что я связала с тобой. Твоя миссия не окончена.

Миссия не окончена?

Какая миссия?!

Но я не успела додумать эту мысль до конца, меня уже засасывало в знакомое холодное болото.

«Воспаление легких», «жар», «она на грани», «мы не сможем ее вытянуть», «сотрясение мозга», «гематомы», «переломы» — эти слова и фразы, полные отчаяния, я слышала постоянно, не понимая их значение.

Шум, громкие голоса заставляли страдать. Я хотела навсегда уйти туда, где светло, тихо и спокойно, но мне не давали.

Не давала строгая холодная женщина с золотыми глазами и разными лицами. Странная незнакомка, которую я узнавала в любом обличье из-за золотых глаз с несколькими зрачками, постоянно возвращавшая меня обратно на узкую жесткую кровать. Она перехватывала меня, когда я легкая и воздушная вылетала из тела и счастливая взмывала вверх, затем пристально смотрела в глаза, что-то шептала, и я вновь возвращалась в изувеченное тело. Бесчисленное количество раз

Не давал владелец скрипучего мужского голоса, который поносил всех и каждого, кто находился в палате.

Не давала женщина с мягкими руками и ласковым голосом, которая шептала слова поддержки и умоляла не уходить за грань.

— Разговаривайте с ней постоянно, сестра Таисия, — слышала я уже знакомый мужской голос, но не могла вспомнить, чей он. Скрипучий и старческий. — Она хочет уйти за грань, не давайте ей.

— Я так и делаю, господин главный целитель, — отвечал тихий женский голос. — Уже больше месяца я неотрывно нахожусь рядом. Но раньше ничего подозрительного не было, а сейчас…

— Что еще? — раздраженно, недовольным тоном спрашивал мужчина.

— Кто-то очень не хочет, чтобы эта женщина выжила. Когда меня не было в палате, два раза отключали систему жизнеобеспечения.

— Что?! — взревел старик раненым зверем. — Два раза?! И вы только сейчас об этом говорите? Вы с ума сошли, сестра Таисия! Вы знаете, что ее выздоровление под контролем военного министра империи?! Полетят головы! И ваша в том числе!

— Я вовремя успевала все подсоединить, — оправдывалась сестра. — А вас не было в госпитале. Второй раз произошёл сегодня, один из наших братьев ордена Трилистника успел вовремя подсоединить приборы.

Уже засыпая, услышала:

— Кого-нибудь подозрительного заметили около палаты?

— В том-то и дело, что нет.

— Я выставлю караульных у палаты, а вы отвечаете за нее головой, — зло процедил целитель.

— Я — сестра ордена Трилистника, — устало и смиренно ответила женщина. — Я не могу отвечать головой за пациентку, потому что не подчиняюсь ни вам, ни военному министру Марилии. Но в любом случае я не хочу, чтобы ее убили.

Долгое молчание. И вновь неприятный мужской голос:

— Извините, сестра, вы правы. Я просто переволновался.

«Дайте мне уйти. Пожалуйста», — подумала я, совершенно измученная этим диалогом, который мешал мне уснуть.

Когда следующий раз я пришла в сознание, услышала совершенно незнакомый голос молодого мужчины.

— Солдаты великой Марилии забыли, кем являются?! Это же молоденькая девушка! Между империями война! Она сражалась за свою Землю! — искренне возмущался незнакомец совсем рядом со мной. — Демоновы садисты! Позор армии Марилии! Я лично расстреляю изуверов! Откуда у них столько жестокости?!

Судя по доносившимся до меня звукам, мужчина, видимо, нервно мерял шагами мою маленькую палату.

— Господин Стефанович, я согласна, что с пленной слишком жестоко обошлись. Мы делаем все возможное и невозможное, чтобы вылечить ее, и чтобы она смогла, как обычная военнопленная, проследовать в Марилию, на рудники, — тихо ответил уже знакомый женский голос. Сестра Таисия? — Но уже месяц пациентка не приходит в себя. Мы проверили ее глаза — они не выбиты, но ужасные отеки без магов проходят с трудом. Руки, ноги, нос были сломаны. Магию также выжгли — теперь у нее нет магии, которая помогала бы восстановиться. Мне тяжело перечислять дальше все ужасы, что сотворили с девушкой. А Положение нашего императора запрещает применять силу магов-целителей для врагов Марилии. Мы применяем только обычное лечение.

— Милосерднее просто усыпить ее, — проворчал мужчина. — Пустышка и к тому же инвалид на всю жизнь.

— Да не смотрите так, сестра! — тут же с досадой воскликнул он. — Да, это жестоко, — глухо произнес. — Но в ее случае это действительно милосерднее.

— Милосерднее — вернуть несчастной магию, которая помогла бы восстановиться, — пробормотала сестра с упреком.

— Это невозможно, — тяжело вздохнул незнакомец, — невозможно вернуть магию, если ее выжгли.

— Нет ни одного способа? — с огромным разочарованием уточнила сестра.

— Ни одного.

Молчание.

— Так жаль девочку, — прошептала женщина.

— Если бы император Марилии знал, на что способны его солдаты, то не подписывал бы подобные положения! — зло произнёс незнакомец.

— Господин Стефанович, здесь над многими военнопленными издевались, — тихо произнес женский дрожащий голос. — Вы не представляете, сколько измученных и изувеченных пленных мы обнаружили. Наш орден провел негласное расследование, и соответствующая жалоба на генерала Мирадовича и капитана Бейкалича уже отправлена императору Марилии.

Нервные тяжелые шаги по палате и долгое молчание в ответ.

Хотела заснуть, но опять услышала: