Но положение отнюдь не безнадежно. Быстро расширяются и углубляются наши представления о причинах психических расстройств и их лечении. Существуют вполне эффективные методы терапии многих распространенных в наше время душевных болезней. Тем не менее только один из каждых пяти человек, нуждающихся в помощи специалиста по психическому здоровью, получает ее — даже если она легко доступна (Shapiro et al., 1984). Основным препятствием на пути улучшения коллективного психического здоровья общества является то, что трудно донести до массового сознания мысль о доступности и социальной приемлемости лечения. Это действительно проблема убеждения: надо привлечь внимание людей и убедить их в том, что в психологических трудностях нет ничего позорного и их не следует скрывать, что они бывают даже у хороших, «нормальных» людей и что люди могут получить помощь в борьбе с этими трудностями и их преодолении.

Возможно, вы видели объявления Американского фонда психического здоровья (American Mental Health Fund), в которых объясняется, что с депрессией не всегда можно просто «справиться» без всякого лечения; или большие щиты на дорогах, оповещающие проезжающих мимо автомобилистов о том, что шизофрения — это «излечимая болезнь, которая поражает одного из каждых ста американцев», и предлагающие номер телефона, по которому можно получить информацию. Эти сообщения в средствах массовой информации часто строятся на основе разумных методов убеждения: используются яркие образы, повторения, подбадривающие замечания об эффективности действий («излечимая болезнь»). Однако широко распространенные неправильные представления о психических заболеваниях невозможно вытеснить исключительно с помощью средств массовой информации. Здесь могло бы помочь более раннее ознакомление в школе с фактами о психических заболеваниях. Как мы знаем, люди могут лучше обрабатывать информацию, полученную в сообщениях, если у них уже имеются базовые знания и отсутствуют предвзятые установки, которые способствуют скепсису и выдвижению контраргументов.

Главной целью последнего раздела этой заключительной главы является рассмотрение некоторых уже существующих или гипотетических способов психотерапевтического использования социально — психологического влияния в различных его формах, которые мы с вами вместе проанализировали на страницах этой книги. Оказание влияния является элементом любого метода психотерапии. Психотерапия — это вмешательство с целью изменения в определенном направлении поведения, мыслей, установок или чувств клиента. Однако рассмотрение всей области психического здоровья выходит за рамки этой книги. Некоторые психопатологии, такие как шизофрения, вызывают очень тяжелые нарушения, в том числе потерю связи с реальностью, и часто в их основе в числе прочих факторов лежат наследственность и биологическая дисфункция. Такие расстройства невозможно полностью вылечить с помощью «обычных» методик оказания социального влияния. Мы также не будем сейчас останавливаться на методах психотерапии, исследующих глубинные неосознаваемые конфликты, таких как психоанализ.

С другой стороны, многие психологические проблемы сводятся к 1) сформировавшемуся как средство преодоления стресса и тревожности привычному поведению, приводящему к плохой адаптации; 2) условным эмоциональным реакциям, которые мешают эффективным действиям; или 3) когнитивным стилям, в которых преобладает негативное мышление. В таких случаях можно достигнуть улучшения психического здоровья с помощью уже хорошо знакомых вам процессов изменения поведения и установок. Мы посмотрим, как можно помочь людям продвинуться вперед на пути к психическому здоровью, применяя процедуры, включающие в себя систематичную обработку полученной информации, поощрения и наказания, самоатрибуцию, принятие обязательств и самооправдание.

При некоторых формах психотерапии специалисты стараются внушить своим клиентам определенные мысли. Например, психотерапевт может попытаться убедить тех, кто страдает депрессией, в том, что их атрибуции ошибочны. Или консультант по вопросам брака и семьи (marriage counselor) может попытаться уговорить супругов испробовать новые, или альтернативные, виды поведения при взаимодействиях между собой. Разумеется, что психотерапевты должны обладать качествами, необходимыми хорошему коммуникатору.

Если пациент воспринимает терапевта как компетентного специалиста и поэтому испытывает к нему большое доверие, то он будет вынужден согласиться с мыслями, содержащимися в сообщении терапевта. Но если принятие этих мыслей будет поверхностным, основанным лишь на эвристическом правиле компетентности источника информации, то поведение и глубинные установки пациента существенно не изменятся, особенно в тех случаях, когда авторитетная фигура не находится поблизости. Терапевт должен добиться того, чтобы клиент подвергал полученные от него сообщения систематичной обработке. Тогда эти сообщения будут вызывать глубокий отклик в уме клиента, и он хорошо поймет заложенный в них поведенческий и эмоциональный смысл (Heesacker, 1986). Представление клиента о психотерапевте как о человеке, похожем на клиента по различным параметрам статуса и ценностей, является одним из факторов, побуждающих клиента к глубокому обдумыванию предложений психотерапевта. Это означает, что психотерапевт должен уметь устанавливать контакт с клиентами и сопереживать им. Однако наиболее важное качество психотерапевта — это то, что психолог гуманистического направления Карл Роджерс (Rogers, 1951) назвал терапевтической искренностью. Психотерапевт должен производить впечатление уравновешенного и искреннего человека, который хорошо понимает свои собственные чувства и не скрывает их ни от самого себя, ни от клиента. У него должна быть вера в достижимость их общей с клиентом цели, которая состоит в изменении действий и взглядов клиента в желательном и полезном для него направлении.

В бихевиориальной терапии, часто называемой модификацией поведения, используются принципы инструментального и классического обусловливания, с помощью которых изменяют модели поведения, вызывающего тревогу или приводящего к плохой адаптации. Например, если использовать инструментальное обусловливание для борьбы с пьянством, то терапия может включать в себя систематические наказания клиента электрошоками всякий раз, когда он заказывает или пьет алкогольные напитки во время сеансов в «терапевтическом баре», и поощрения с помощью похвалы или частичного возврата платы за лечение, если в еженедельном анализе крови не окажется следов алкоголя.

Процедуры классического обусловливания можно применять для лечения иррациональных страхов или тревожности. Для преодоления боязни летать на самолетах можно сначала научить клиента методам релаксации. Затем, находясь в расслабленном состоянии, он должен последовательно пройти через ряд ситуаций, расположенных в порядке возрастания вызываемого ими беспокойства и страха: мысли о полете на самолете, поездка в аэропорт, пребывание в аэропорту, экскурсия по самолету — и наконец полет на самолете. Поскольку релаксация и сильная тревога являются несовместимыми реакциями, то если клиенту удастся сохранять состояние расслабленности в присутствии вызывающего страх стимула, связь между стимулом и страхом будет ослабевать и затем исчезнет. Такое контробусловливание входит в число наиболее эффективных методов изменения иррациональных эмоциональных реакций, мешающих адаптивному поведению.

Единственной целью бихевиориальной терапии является изменение поведения. Однако многие модели поведения, приводящего к плохой адаптации, формируются под влиянием привычных способов самовосприятия встревоженных индивидуумов и их мышления о себе и своем социальном мире. Более того, некоторые проблемы в основном являются «проблемами головы»: человек ведет себя нормально, выполняет свою работу, у него в целом удовлетворительные отношения с другими людьми, но он чувствует себя отвратительно или испытывает тревогу. В таких случаях усилия, направленные на непосредственное изменение поведения, могут сами по себе не дать желаемого эффекта. Возможно, к ним следует добавить еще и терапию, назначение которой — изменить эти неправильные представления, убеждения и установки. Такой комплексный подход называется когнитивно — бихевиориальной терапией.