Наверное, параноил не один только Джеймс. Майклу совсем не понравилась эта его улыбка. Джеймс сейчас как будто с психом разговаривал. Или с человеком, которому заведомо бесполезно что-то объяснять. Или просто нет желания…

— Не думай только, что мне все равно, что происходит, — отозвался Майкл. — Мне не все равно. Да, согласен, я не жду подвоха так, как ты. Я просто жду возвращения. Остальное уже зависит не от нас.

Джеймс на это только кивнул и погнал платформу на всей доступной скорости.

На станцию они вернулись очень быстро, и там их ждал сюрприз. На этот раз у еды был насыщенный вкус биомассы, да и текстура весьма ее напоминала. Было очевидно, что КРИС внял их недовольству и попытался воссоздать привычное по его мнению меню.

— Одно блюдо вкуснее другого, — Майкл улыбнулся под конец их "трапезы". — Хочу на Землю! — сделал вывод и поднялся из-за стола. Вопреки собственным словам, расправился он со своей порцией первым.

Джеймс же еще долго сидел над своей тарелкой, но в итоге все равно оставил половину.

Сходив по очереди в "душ", они залезли на большую мягкую кровать, и свет сам собой немедленно погас. Майклу такой сервис понравился, но отметил он его совсем отрешенно — все мысли были заняты Джеймсом. Несмотря на усталость спать совсем не хотелось, хотя провалиться в сон было бы, пожалуй, лучшим вариантом. Как себя вести с Джеймсом, Майкл не знал. Если честно, он понятия не имел, как и о чем с ним сейчас разговаривать, да и вообще стоит ли его трогать… Самому Майклу безумно хотелось прижать Джеймса к себе, и так и лежать в обнимку. Но напряженный и молчаливый Джеймс, кажется, совершенно не желал общения. Чего уж говорить про объятия… Да и даже думать про секс Майклу казалось сейчас кощунством. Он так и лежал, раздумывая, как же поступить, когда Джеймс наконец ожил. Протянул руку, коснулся локтя, а потом плавно, как капелька ртути, перетек ближе, обнимая Майкла обеими руками.

— Поцелуй меня, — попросил он хриплым шепотом и сам нашел в темноте его губы.

Почти не поверив своим ушам, Майкл замер. Но долгим ступор, к счастью, не был: собственное тело, словно пробудившись от близости Джеймса, оказалось куда более отзывчивым, чем мозги. Прошла секунда — и ладони сами гладили Джеймса везде, куда могли дотянуться. Еще одна — и Майкл лежал на нем, вдавливая в матрас и покрывая жадными поцелуями его лоб, щеки и лихорадочно ловя жаркие губы.

Они исступленно целовались довольно долгое время. А потом Джеймс хрипло застонал и опрокинул Майкла на спину.

— Хочу тебя, — выдохнул, лихорадочно стаскивая с Майкла одежду. — Мне нужно… — тут он оборвал сам себя, обхватив ладонью освобожденный член.

Судорожно выдохнув, Майкл выпутался из своей одежды и принялся помогать Джеймсу избавиться от его. Когда с мешающей тканью было покончено, Майкл поцеловал Джеймса, в первую секунду завладев его ртом властно и даже, возможно, грубо, но затем отстранился, позволяя себе расслабиться, а Джеймсу — улечься сверху.

— Мне тоже… — прошептал он и согнул ноги в коленях.

Смазки не было, поэтому Джеймс быстро сплюнул себе в ладонь и смочил член. Помогло это мало, и Майклу впервые было больно. Всегда внимательного и заботливого Джеймса сегодня будто подменили — едва войдя, он дал Майклу всего секундную передышку, а потом начал двигаться, почти сразу беря нещадно мощный темп.

Майкл то и дело сжимал зубы, сдерживая далекие от наслаждения стоны. Пару раз ему казалось, что даже пожелай он сейчас остановить Джеймса, тот попросту его не услышит. На самом деле было неясно, получал ли от этого секса удовольствие и сам Джеймс — уж слишком рьяно, почти с отчаянием он его трахал. А что касалось Майкла, то его будто на кол сажали — внутри было сухо, до жжения горячо и действительно больно.

Но что странно, он скорее бы руку дал на отсечение, чем позволил бы себе остановить Джеймса. На сей раз он даст то, что тому нужно. Впрочем, решив помочь таким образом и себе тоже, Майкл уперся пятками в матрас и подмахнул бедрами. Неприятные ощущения в разы усилились, но Майкл отмахнулся от них, подстраиваясь под ритм Джеймса.

Но добился только обратного — Джеймс вымученно застонал, замедлился, а потом и вовсе остановился.

— Прости, — выдохнул он. — Сейчас…

Он вытащил член и смочил его на этот раз основательно — так, что тот вошел в уже растянутое отверстие без труда. Обожженную кожу немедленно защипало, но это была ерунда по сравнению с недавней болью. Войдя полностью, Джеймс лег на Майкла, подсунул руки ему под спину и стиснул изо всех сил, не спеша продолжать двигаться.

Прошло еще некоторое время, прежде чем Майкл действительно расслабился в его руках. Боль отступила окончательно, оставив после себя очень правильное чувство заполненности, и Майкл коснулся губами горячей кожи где-то между шеей и плечом. А затем крепко обнял Джеймса, одновременно вжимаясь в него еще сильнее. Во всяком случае, ему казалось, что он мог усилить контакт — на деле телами они итак буквально влипли друг в друга.

Сейчас был тот момент, когда нестерпимо хотелось сказать Джеймсу то, что он заслуживает. Но Майкл боялся, что скажет он сейчас о том, что те слова перед воем сирены были ложью, Джеймс не воспримет его всерьез. Подумает, что он снова говорит под действием момента…

А потом Джеймс начался двигаться, и сказать что-то уже было невозможно — расслабившееся возбужденное тело, оказывается, только этого и ждало. Джеймс так и не отпустил Майкла, поэтому его член сейчас входил под непривычным углом, но Макйлу это было неважно — удовольствие от прикосновения кожи к коже и буквально осязаемых эмоций Джеймса перекрывало все остальное.

И в какой-то момент оно стало совсем сильным, однако не таким привычным, что неизменно вело к разрядке, а скорее обострившим все — и чувства, и мысли и ощущения. При каждом толчке Майкл вздрагивал, но по-прежнему крепкие объятия не позволяли даже вздохнуть полной грудью. Ощущения переполняли, но хотелось большего. Хотелось забыться совсем — так, чтобы остались только они с Джеймсом, а весь мир исчез ко всем чертям!

— Майкл… — простонал вдруг Джеймс на выдохе и стиснул его крепче. — Майкл…

Больше он ничего не сказал — только задрожал, закусил губу, стал двигаться резче. Майкл это почувствовал — как член внутри затвердел еще больше, а потом судорожно дернулся раз, другой и обжег горячей струей под громкий вымученный стон Джеймса.

Собственное имя и стон, который последовал за ним, прорвали плотину внутри. Закинув голову, Майкл беззвучно закричал, сминая пальцами плечи Джеймса, а член, зажатый между их телами, выплеснулся так мощно, будто секса у Майкла не было годами.

Когда Майкл прекратил жмуриться и открыл глаза, он заставил себя разжать пальцы и положил ладони Джеймсу на спину. Они пролежали так, не расцепляясь, еще некоторое время, и Майкл все это время продолжал гладить его по влажной горячей спине.

— Оно того стоило… — выдохнул он, решившись, наконец, сказать хоть что-то из того, что творилось в душе. — Пройти… чтобы встретить тебя.

Джеймс поднял голову, вгляделся в его лицо и улыбнулся. Он ничего не сказал, за него говорили глаза — такими Майкл их еще никогда не видел. Там были и боль, и нежность, и грусть, и яркое неприкрытое счастье. Он смотрел на него бесконечно долго, а потом потянулся за поцелуем.

***

Когда он проснулся, Джеймса в комнате не было.

— Он на пробежке, — без дополнительных вопросов сказал КРИС. — Доброе утро, Майкл.

Майкл откинулся на подушку и поморгал, отгоняя остатки сна.

— Давно он встал? — спросил он.

КРИС замялся с ответом, а потом осторожно уточнил:

— Поднялся с постели или проснулся? Если первое, то два часа назад, если последнее, то четыре.

Майкл тяжело вздохнул и встал с кровати, молча одевшись. Что ему нужно было сделать, чтобы Джеймс хоть немного стал похож на прежнего себя? Этот вопрос Майкл задавал себе уже не единожды, но ответ так на ум и не приходил. Более того, Майкл все чаще чувствовал, что Джеймс как будто намеренно отстраняется от него. Нет, тот его не игнорировал — ни в коем случае! Не избегал ни разговоров, ни близости. Но изменения не заметить было невозможно.