А секунду спустя Джеймс обнял его в ответ.

— Майк… — шепнул он снова, непонятно каким тоном и прижал его к себе крепче.

Они простояли неподвижно недолго — ладони Майкла сами начали блуждать по такому знакомому телу. Плечи, спина, руки — Майкл будто наощупь вспоминал его.

— Мне безумно повезло, — он снова заговорил первым, — когда я повстречал тебя. Несмотря на то, как оно теперь, — он чуть отодвинулся, чтобы снова заглянуть Джеймсу в глаза. — Без Селен и тебя моя жизнь была бы пустой. Ее я не могу поблагодарить. А вот тебя, к счастью… — он не закончил, вместо слов погладив Джеймса по щеке. — Ты никогда не делал меня несчастным, запомни это.

— Что, даже сейчас?.. — протянул Джеймс с горечью. Он схватил его руку и крепко сжал.

— И даже сейчас, — заверил его Майкл. — Правда, с целыми, не сломанными пальцами я буду счастливее, — несмотря на боль в руке от железной хватки, он улыбнулся и попытался пошевелить пальцами. А потом… потом наклонился к Джеймсу совсем близко, едва касаясь его губ своими. Он не хотел настаивать, но в то же время ждал поцелуя. Но даже если Джеймс не ответит, значения это не имело. Тот рядом — вот, что главное.

Но Джеймс поцеловал его. Лишь с намеком на страсть, но зато с безграничной нежностью.

— Я люблю тебя, — сказал он твердо, даже как-то решительно, и поцеловал еще раз, куда глубже и дольше. — Но я совершенно не представляю, что нам теперь делать, — добавил неожиданно весело. Это была не истеричная веселость, но какая-то шальная. Как будто Джеймс настолько устал от собственных чувств и переживаний, что решил просто наплевать на них. — Всем нам.

Это было так неожиданно, что Майкл в первую секунду даже растерялся.

— И я не знаю, — признался он с улыбкой. — Знаю только то, что хочу быть с тобой рядом. Хочу видеть тебя, завтракать и ужинать вместе, хочу заниматься любовью. И черт возьми, Джеймс, мне никто не помешает любить тебя! — выдохнул он. — Никто и ничто!

— Ну, тогда у нас только один выход… — то ли вздохнул, то ли хмыкнул Джеймс и выключил воду. Он еще раз поцеловал Майкла, уже не скрывая, что ему это по-настоящему нравится, и взял полотенца. — Ты-то сам видел "Чикаго"? — спросил, переводя тему, — видимо, что-то для себя решив. — Я всегда думал, что сыграл бы адвоката лучше. Ну, спел так точно.

Уточнять, что имел в виду Джеймс, Майкл не стал. Любой неосторожно заданный вопрос мог вернуть Джеймса в прежнее состояние, если он вообще не повеселел сейчас под влиянием момента или по каким-то своим пока неизвестным причинам.

— Давно, — поняв, что его молчание довольно затянулось, спохватился Майкл. — Почти ничего не помню уже. Надеюсь, ты не обидишься, но Гир мне действительно там нравился, — улыбнулся Майкл, взяв у него свое полотенце.

— Обижусь! — фыркнул Джеймс. — Смертельно! — он сверкнул улыбкой и натянул поданную роботом одежду.

Когда они вышли, Валентайн не стал присматриваться к Джеймсу и его припухшим губам, а вместо этого жестом фокусника продемонстрировал полную чашку чего-то поразительно напоминающего пенопласт.

— Только сегодня и только у нас лучшая в мире… Та-дам! Воздушная соль! — продекламировал он. — Пробовать не советую, но технология очень интересная. Типа сахарной ваты, только из соли и в шариках. На подходе вторая партия, возможно, менее соленая.

— Похоже, сладким нас КРИС принципиально не балует, — констатировал Майкл, проходя вглубь комнаты. Он украдкой огляделся, куда можно себя пристроить, чтобы только не садиться на кровать. Идея пришла внезапно. — Что-то я проголодался, — соврал он с энтузиазмом. — КРИС, у нас есть еще каша? — он последовал к столу и опустился на стул.

Джеймс немедленно последовал его примеру, и было даже слышно, как у него забурчало в животе.

— Я как бы совсем забыл, что так толком и не позавтракал… — протянул он, виновато улыбнувшись.

— Зато я помнил, — хмыкнул Тай, вставая за его спиной. Он оперся локтями на спинку стула, на котором сидел Джеймс, и торжественно произнес: — Гуляш! Ну или что-то вроде. Если, честно, больше всего напоминает пластик в томатном соусе, но все-таки у него есть вкус. Мы с КРИСом долго над ним бились.

Роботы принесли три тарелки с бурой жижей, и она действительно пахла чем-то томатным. Вот теперь звук, который издал живот Джеймса, был слышен очень хорошо.

— Охренительно просто! — Джеймс с упоением вдохнул аромат еды и поспешно взялся за ложку. — Вкусно! — объявил с полным ртом. — Майк, ты только попробуй!

Аромат действительно был потрясающий, и Майкл поспешил последовать примеру Джеймса.

— Неожиданно! — заключил он с восторгом, попробовав еду. — Вкусно! — он прожевал еще кусочек и взглянул на Валентайна: — Тебе спасибо! — он даже слегка улыбнулся, перед как кивнуть и снова приняться за тарелку.

Валентайн довольно улыбнулся. Он так никуда и не делся — так и стоял у Джеймса за спиной, и даже наклонился ниже, то и дело касаясь подбородком отросших волос на затылке Джеймса все время, пока они ели. Маклейна это совершенно не беспокоило, будто тот только так и привык обедать.

— Потрясающе! — довольно выдохнул Джеймс, когда тарелка опустела. — Спасибо вам обоим. Ты просто волшебник, — он задрал голову и сверкнул улыбкой.

В ответ Валентайн наклонился и быстро его поцеловал, едва коснувшись губ.

— Я рад, — ответил коротко и наконец выпрямился. — Но будет забавно, если ты сейчас уснешь.

— Нет, — хмыкнул Джеймс. — Я буду петь, — он весело посмотрел на Майкла. — Клянусь, ты забудешь про Ричарда Гира!

Майкл аж жевать перестал — ел он по сравнению с Джеймсом довольно медленно. Он удивленно посмотрел на того — это что, Джеймс с ним флиртовал? Вот что действительно было неожиданным, так это заигрывание. Майкл и припомнить не мог, чтобы Джеймс когда-то с ним флиртовал!

— Ну… тебе очень надо будет постараться. Все-таки Ричард Гир… — с напускным сомнением произнес он и в конце улыбнулся.

Джеймс рассмеялся, встал из-за стола и направился в туалет, прихватив посуду.

— Неужели он ни разу не пел в душе? — поинтересовался Валентайн тихо. — Ему ведь даже кличку среди пилотов дали "певец".

— Ты еще не понял? — также тихо ответил Майкл и оторвал глаза от тарелки, вперившись в него взглядом. — Не до песен ему было, — процедил он. — Пора бы дойти мозгами, что это не я изменил его. А твое отсутствие, — он покачал головой и с раздражением отставил еду.

— Я вовсе тебя не обвиняю сейчас, — вздохнул Валентайн. — Просто… — он опустил голову. — Но знаешь, я ведь тоже не виноват в том, что умер, — усмехнулся криво.

— Не виноват, — согласился Майкл, снова глядя на Валентайна в упор. — И я тебя не обвиняю. И ты… — выдохнул он, тщетно пытаясь вернуть голосу ровную интонацию, — и ты не смей обвинять меня. Никогда больше! Не тебе судить обо мне и о нем. Ты и понятия не имеешь, каково терять. Какие у тебя вообще были проблемы? Пирожное засохло? Или телка настырная наскучила? Так вот… нас с Джеймсом жизнь малость сильнее потрепала!

Валентайн поднял на него глаза, прищурился и покачал головой.

— Остынь, — попросил он. Именно попросил, без вызова или приказа. — И не будем больше об этом. Давай лучше постараемся, чтобы не появлялось поводов для взаимных обвинений. И да, ты прав. Того человека, про которого рассказываешь ты, я действительно не знаю, — он даже не попытался скрыть горечь в голосе.

— Еще успеешь познакомиться, — бросил Майкл. — Тем более, как ты там говорил? А, да… У тебя есть все возможности для этого.

— Я как раз очень надеюсь, что у меня есть все возможности этого никогда не узнать, — ответил Валентайн сухо. — И наоборот — познакомить тебя с настоящим Джеймсом.

Ответить Майкл не успел — вернулся довольный Джеймс. Валентайн мгновенно переменился в лице, теперь было совершенно невозможно понять, что у них только что был неприятный разговор. Да что там лицо — даже выражение глаз изменилось будто по щелчку.

— Ну? — Майкл сидел к Джеймсу спиной, и тот не уловил напряжения. — Поехали?