- Не беспокойтесь, - сказал Юрковский, огибая стол, с другой стороны. - Руки я вам все равно не подам.

Управляющий остановился, приятно улыбаясь. Юрковский сел за стол и повернулся к Бэле.

- Это управляющий? - спросил он.

- Да! - с наслаждением сказал Бэла. - Это управляющий шахтами мистер Ричардсон.

Управляющий покачал головой.

- О, мистер Барабаш, - сказал он укоризненно, - неужели же вам я обязан такой неприветливостью мистера инспектора?

- Кем выдан патент на управление шахтой? - спросил Юрковский.

- Как это принято в западном мире, мистер Юрковский, советом директоров компании.

- Предъявите.

- Прошу вас, - весьма вежливо сказал управляющий. Он неторопливо пересек комнату, отпер большой сейф, вделанный в стену, достал большой бювар коричневой кожи и извлек из бювара лист плотной бумаги с золотым обрезом. - Прошу вас, - повторил он и положил лист перед Юрковским.

- Заприте сейф, - сказал Юрковский, - и передайте ключи сержанту.

Сержант Хиггинс с каменным лицом принял ключи. Юрковский просмотрел патент, сложил его вчетверо и сунул в карман. Мистер Ричардсон продолжал приятно улыбаться. Жилин подумал, что никогда в жизни он не видел человека столь обаятельной наружности. Юрковский положил локти на стол и задумчиво посмотрел на Ричардсона. Ричардсон пророкотал:

- Мне было бы очень приятно узнать, мистер Юрковский, что означают все эти странные действия.

- Вы обвиняетесь в ряде преступлений против международного законодательства, - небрежно сказал Юрковский. Мистер Ричардсон, необычайно удивившись, развел руками. - Вы обвиняетесь в нарушении правовых норм космического пространства. - Изумлению мистера Ричардсона не было границ. - Вы обвиняетесь в убийстве - пока непреднамеренном - шестнадцати рабочих и трех женщин.

- Я? - оскорбленно вскричал мистер Ричардсон. - Я обвиняюсь в убийстве?

- В том числе и в убийстве, - сказал Юрковский. - Я снимаю вас с должности, в ближайшее время вы будете арестованы и отправлены на Землю, где предстанете перед международным трибуналом. А сейчас я вас не задерживаю.

- Я уступаю грубой силе, - с достоинством сказал мистер Ричардсон.

- И правильно делаете, - сказал Юрковский. - Явитесь сюда через час и сдадите дела своему преемнику.

Ричардсон круто повернулся, подошел к двери и распахнул ее.

- Друзья мои! - громко сказал он. - Эти люди меня арестовали! Им не нравятся ваши высокие заработки! Они хотят, чтобы вы работали по шесть часов и оставались нищими!

Юрковский с любопытством глядел на него. Хиггинс, расстегивая кобуру, попятился к столу. Ричардсона отнесло в сторону. В дверь ворвались ревущие молодчики, их сейчас же оттеснили, и кабинет быстро наполнился рабочими. Плотная стена серых комбинезонов и злобных, угрюмых лиц остановилась перед столом. Юрковский осмотрелся и увидел, что Жилин стоит справа от него, засунув руки в карманы, а Бэла, изогнувшись, стиснув руками спинку стула, не отрываясь, смотрит на мистера Ричардсона. Лицо его было гораздо более свирепо, чем лица самых озлобленных рабочих. «Плохо придется управляющему», - мельком подумал Юрковский. Сержант Хиггинс с пистолетом в руке упирался дубинкой в грудь одного из рабочих и бормотал:

- Никаких незаконных действий, ребята, поспокойней, ребята, поспокойней...

Сквозь толпу протолкался облепленный пластырями Джошуа.

- Мы не хотим ни с кем ссориться, мистер инспектор, - прохрипел он, уставясь на Юрковского злобным глазом. - Но мы не допустим здесь этих ваших штучек.

- Каких штучек? - осведомился Юрковский.

- Мы прилетели сюда, чтобы заработать...

- А мы прилетели сюда, чтобы не дать вам сгнить заживо.

- А я говорю вам, что это не ваше дело! - заорал Джошуа. Он повернулся к толпе и спросил: - Верно, ребята?

- Уо-о-о! - заревела толпа, и в этот момент кто-то выстрелил.

За спиной Юрковского зазвенела, разлетаясь, витрина. Бэла застонал, с натугой поднял стул и обрушил его на голову мистера Ричардсона, который стоял в первом ряду, подняв глаза и молитвенно сложив руки. Жилин вынул руки из кармана и приготовился на кого-то прыгнуть. Джошуа испуганно отпрянул. Юрковский встал и сердито сказал:

- Какой дурак там стреляет? Чуть не попал в меня. Сержант, что вы стоите, как стул? Отберите у болвана оружие!

Хиггинс послушно полез в толпу. Жилин снова сунул руки в карманы и присел на угол стола. Он посмотрел на Бэлу и засмеялся. Лицо Бэлы сияло блаженством. Он с наслаждением наблюдал за Ричардсоном. Двое молодчиков поднимали Ричардсона, злобно и растерянно поглядывая на Бэлу, на Юрковского и на рабочих. Глаза Ричардсона были закрыты, на высоком гладком лбу разливался темный кровоподтек.

- Кстати, - сказал Юрковский, - вообще сдайте все оружие, которое здесь есть. Это я вам говорю, дармоеды! С этого момента всякий, у кого будет обнаружено оружие, подлежит расстрелу на месте. Я облекаю комиссара Барабаша соответствующими полномочиями.

Жилин неторопливо обошел стол, вынул пистолет и протянул его Барабашу. Барабаш, пристально уставившись на ближайшего гангстера, медленно оттянул затвор. В наступившей тишине затвор звонко щелкнул. Вокруг гангстера мгновенно образовалось пустое пространство. Тот побледнел, вынул из заднего кармана пистолет и бросил на пол. Бэла пинком отшвырнул оружие в угол и повернулся к молодчику, поддерживающему Ричардсона.

- Ты!

Молодчик отпустил Ричардсона и, криво улыбаясь, покачал головой.

- У меня нет, - сказал он.

- Ну, хорошо, - сказал Юрковский. - Сержант, помогите этим типам разоружиться. Вернемся к нашему разговору. Здесь нас прервали, - сказал он, обращаясь к Джошуа. - Вы, кажется, говорили, чтобы я не вмешивался в ваши дела, так?

- Так, - сказал Джошуа. - Мы свободные люди и сами пошли сюда, чтобы заработать. И нечего нам мешать. Мы вам не мешаем, и вы нам не мешайте.

- Вопрос о том, кто кому мешает, мы пока оставим, - сказал Юрковский. - А сейчас я хочу вам кое-что рассказать. - Он достал из кармана и бросил на стол несколько ослепительно сверкающих разноцветных камешков. - Вот так называемый космический жемчуг, - сказал он. - Вы все его хорошо знаете. Это обыкновенные драгоценные и полудрагоценные камни, которые здесь, на Бамберге, в течение очень долгого времени подвергались воздействию космического излучения и низких температур. Никаких особенных достоинств, если не считать очень красивого блеска, за ними не числится. Богатые дамочки платят за них бешеные деньги, и на этой махровой глупости выросла ваша компания. Пользуясь спросом на эти камни, компания получает большие деньги.

- И мы тоже, - крикнули из толпы.

- И вы тоже, - согласился Юрковский. - Но вот в чем дело. За восемь лет существования компании на Бамберге отработали по трехгодичному контракту около двух тысяч человек. А знаете ли вы, сколько из тех, кто вернулся, осталось в живых? Меньше пятисот. Средний срок жизни рабочего после возвращения не превышает двух лет. Вы три года надрываете пуп тут, на Бамберге, только для того, чтобы потом два года гнить заживо на Земле. Это происходит прежде всего потому, что на Бамберге никогда не соблюдается постановление международной комиссии, запрещающее работать в ваших шахтах более шести часов в сутки. На Земле вы только лечитесь, страдаете оттого, что у вас нет детей, или рождаете уродов. Это преступление компании, но не о компании сейчас идет речь.

- Подождите, - сказал Джошуа и поднял руку. - Дайте и мне сказать. Все это мы уже слышали. Нам об этом прожужжал уши мистер комиссар. Не знаю, как другим, а мне нет дела до тех, кто помер. Я человек здоровый и помирать не собираюсь.

- Верно, - загудели в толпе. - Пусть сопляки помирают.

- Дети там, не дети - это мое дело. И лечиться тоже не вам, а мне. Слава богу, я давно уже совершеннолетний и отвечаю за свои поступки. Я не хочу слышать никаких речей. Вот вы отобрали оружие у гангстеров, я говорю: правильно. Найдите спиртогонов, закройте салун. Точно? - Он повернулся к толпе. В толпе неопределенно заговорили. - Что вы там бормочете? Я правильно говорю. Где это видано - за выпивку два доллара? Взяточников кое-каких к рукам приберите. Это тоже будет правильно. А в работу мою не вмешивайтесь. Я прилетел сюда, чтобы заработать, и я заработаю. Решил я открыть свое дело - и открою. А речи ваши мне ни к чему. За слова дом не купишь...