Принесли кофе, и Виолетта опять замолчала.

— Из армии не вернулся? — сочувственно спросила я, подталкивая девушку продолжить рассказ.

— Да нет… — вздохнула она. Вероятно, воспоминания юности не доставляли ей никакой радости. — Вернулся… Но с контузией. В госпитале долго лежал, сначала вообще не узнавал никого, а потом ничего, вспоминать начал. Лучше бы и не вспоминал… Когда память к нему вернулась, и он понял, как мы с Киркой с ним поступили, озверел просто. Обоих братьев «послал», одного за то, что меня «увел», другого — что ему не сообщил. Я тоже места себе не находила, получилось, пробежала между всеми чёрной кошкой. Больше года не общались. А потом ничего, утряслось как-то. Оказалось, Артём свои мозги в другую сторону направил и за это время группировку сколотил. А как помирились, и братьев к этому делу подключил. Вот тогда и началось. Пьянки, гулянки, девочки. Мне бы, дурочке, сразу развестись, но куда там, у меня ж любовь! Правда, недолго они резвились, попались на торговле оружием, и Артём случайно мента подстрелил. Короче, закрыли всех троих. Мамаша отказалась их в тюрьме навещать, не открыто, конечно, а больной сказалась. Так я и поверила… у этого гренадера здоровья больше, чем у нас с тобой, вместе взятых. У неё даже карточки в поликлинике отродясь не было. В общем, я всем троим передачи возила, из последних сил тянулась. Но тут, на моё счастье, папаша со своими капиталами объявился, помог. Кирилла с Денисом — под амнистию, мне домишко прикупил. Правда, с Артёмом не получилось сразу, у него максимальный срок был. Но отец обещал, что и его вызволит. Только не вышло. Через некоторое время сообщили, что Артёма сокамерники приговорили. Почему, за что, ничего неизвестно, но знающие люди намекнули, что сами менты с ним и разобрались. Рагнеда уже к тому моменту «оклемалась», поехала хоронить. Отец мой ей компанию составил, вдвоём и схоронили.

— А что, Кирилл с Денисом не захотели с братом проститься?

— Ну как же… мы все, конечно, собирались… Но Рагнеда сказала: «Нечего делать. Артём вас в эту историю втравил, сам и виноват. А вы с дури ещё мстить начнёте. Короче, сидеть всем и не высовываться». А с Рагнедой спорить — себе дороже. Пришлось смириться, потому как на тот момент ничего у Кирки с Денисом не было, кроме зоны за плечами. Это уже потом отец денег на бизнес подкинул, перед тем как в свою Швейцарию отвалить. Между прочим, Рагнеду с собой звал. То ли роман у них был, то ли просто она ему нравилась… Удивительно, да?

— Весёлая, я смотрю, у вас семейка… А где же ты жить собираешься?

— Так к отцу и подамся, он меня давно зовёт. А я всё с Кирюхой расстаться не могла. Не уверена, что и развод помог бы… А сейчас чувствую — всё, освободилась. Вот похороню его и уеду. Папаша мой совсем уже плох, старый стал. Помрёт вот-вот, а состояние там такое, что на полсотни таких, как я, хватит. А я не поняла, ты сама-то, как, собираешься за Дениса выходить?

— После сегодняшнего знакомства — вряд ли, — беззаботно ответила я.

— Да уж, разъярила ты Рагнеду не на шутку, даже представить боюсь, что она ему устроит. Фу, имя-то какое противное… Как у меня только выдержки хватило терпеть её столько лет. Помню, расстроилась — жуть, когда она с отцом ехать отказалась, а сейчас думаю: да слава богу! Вот бы я сейчас попала!

Мы ещё долго говорили на разные темы, чувствовалось, что девушке хочется выговориться, но пошёл уже шестой час, и мне давно пора было возвращаться домой. Магистр хоть и злится, но наверняка волнуется, где это меня так долго носит. Уже жалеет, поди, что со мной не поехал.

«Лада», пропустив несколько машин, «незаметно» вынырнула из кустов и пристроилась следом. Господи, и кто их только следить так учил?

Денис, трезвый и мрачный, наматывал круги перед домом. Понятно. Разговор с горячо любимой мамой уже состоялся.

— Привет, — сказала я как можно невиннее, выходя из машины, — как отдохнул?

Он, ни слова не говоря, схватил меня за локоть и поволок в ближайшую подсобку. Захлопнул дверь, привалился к ней спиной и тяжело задышал мне в лицо перегаром:

— Слышь, Рит, ты чё моей матери наплела?! Какого хрена ты к ней ваще попёрлась?!

— Я?! — Остаться наедине с малознакомым неуравновешенным типом было не слишком приятно, но выказать неуверенность — значит дать противнику лишний козырь — эту аксиому я уяснила с детства. — Родной, ты что, не проспался?! Вообще-то я не к ней, а к Виолетте поехала. Кто ж знал, что твоей матушке как раз в это время приспичит вдову объедать. А ты чего так разнервничался? Ну поговорили немножко, в чём проблема?

— И ты ей не хамила? Не оскорбляла?!

— Оскорбляла? Я?! Ты в уме вообще? Кому я могу нахамить — интеллигентка в сто пятом колене?!

В свете предыдущих слов про «маму» вышло не очень убедительно, но, видно, логические связи у парня были основательно нарушены.

— Ну да, точняк… — растерялся он. Признаки раздражения на помятом лице сменились недоумением. — Но чёта она сильно против нашей свадьбы… Разоралась как чумная.

— Правда?.. — «огорчилась» я. — Ну… возможно, я ей просто не понравилась…

— Фигня, ей никто не нравится. Из-за этого она так бузить не будет.

— Или, знаешь, — поспешила я поделиться «соображениями», — может, она не в себе сейчас, похороны и всё такое. Надо подождать. Может, годик пройдёт, она успокоится и начнёт адекватнее меня воспринимать. Мы же не торопимся?

— Да хрен там, — нахмурился Денис. Я с тревогой наблюдала, чем закончится напряжённое раздумье, отразившееся на челе «жениха». — Не из-за Кирюхи это… — наконец сказал он, — это за бабло. Боится, что ей мало обломится! Ну я щаз ей устрою! — он решительно достал сотовый.

Ой, какой неожиданный поворот! Не кстати-то как!

— Денис, подожди! — я повисла на его руке, не давая дотянуться до кнопки дозвона. — Давай сначала съедим чего-нибудь. А то так проголодалась, прям сознание сейчас потеряю!

Он перевёл взгляд на меня, и, видимо, узрев признаки надвигающегося обморока, согласился:

— Ладно, пошли. Но потом я этой жмотяре всё скажу!

Денис отвалился от двери и потащил меня по коридору, продолжая распаляться:

— Достала уже! В каждую бочку лезет! Ничего… сказал — поженимся, значит…

Да… плохи мои дела. Похоже, «мальчик» решил вырваться из-под гнёта деспотичной мамаши, и она мне больше не помощница… Блин, ну почему именно сейчас?! Когда всё так чудесно складывалось! Эх, придётся опять как-то самой выкручиваться…

Мы добрались до столовой, я быстро накрыла на стол, уселась напротив «жениха» и предприняла очередную попытку уговорить его на мне не жениться.

— Слушай, Денис… неужели ты всерьёз собираешься пойти против воли матери?

— А чё, думаешь, не смогу? — он настырно выпятил губу и потянулся к разогретой в микроволновке бараньей ноге.

Вот гадство…

— Да нет, не в этом дело. Просто без родительского благословения нельзя — счастья не будет.

— Будет, — упрямо насупился он.

«Не будет! И если бы ты только знал, насколько! О тебе же, дурачок, пекусь!»

Я уныло поковырялась в тарелке с салатом и отложила вилку. От всех моих переживаний кусок в горло снова не лез. Так и впрямь скоро до дистрофии дойдет…

Надо что-то делать. От голодовки мозги мои точно лучше не заработают. Я обозрела стол, придвинула блюдо с клубникой, выбрала ягодку и, набрав в грудь побольше воздуха, фанатично воскликнула:

— Нет, милый! Я никогда на это не пойду! Мне вера не позволяет!

Денис на мой выкрик даже ухом не повёл. Спокойно отколупал здоровенный кусок мяса, закинул его в пасть и лишь потом «успокоил» меня:

— Не паникуй, благословит. Умолять ещё будет, чтоб эта свадьба быстрей состоялась! В натуре, задолбала уже!

— О какой свадьбе речь? — прозвучало над моей головой, и в следующую секунду на соседний стул приземлился Сашка. В пылу разговора, я и не заметила, как он вошёл.