Опуская прения с классной и мой ступор, когда ей всё же удалось утолкать меня готовиться, скажу, что в итоге мне передали шпаргалку, воспользоваться которой толком не получилось. Я лишь сумела мельком взглянуть на чертёж и основную формулу.

Тоскливо сидя над девственно чистым листом и понимая, что чуда не будет, теорема сама себя не напишет и не докажет, я уныло представляла, как отнесётся к моей настоятельной просьбе поменять билет классная, когда она вдруг вдохновенно предложила:

— Рита, а давай-ка к доске! У тебя такой прекрасный, конкретный вопрос! Мы все с большим удовольствием послушаем.

Ну вообще зашибись! Остальных экзаменовали тихо, у стола комиссии, а мой, значит, позор на всю аудиторию транслировать?!

Тут бы мне и сказать… Но нет. Почему я этого не сделала, до сих пор не пойму. Не хотела разочаровывать человека, который во мне не сомневался? Конечно, не хотела. Но понимала же, что сейчас будет ещё хуже! Или в силу идиотского упрямства решила испить эту чашу стыда до дна?

Как бы там ни было, но к доске я выползла, как на эшафот, готовясь позорно провалиться сквозь линолеум. Обречённо взяла мел, начертила чертёж и записала формулу — то есть всё, что успела почерпнуть из шпаргалки. На этом мои «глубокие» познания заканчивались…

И вдруг что-то произошло. Совершенно неожиданно на меня обвалился поток неведомой информации, и я начала с бешеной скоростью строчить доказательства, абсолютно не сознавая, что и в какой последовательности пишу. Я исписала всю основную доску, две большие приставные с обеих сторон, но мне было мало, и я нашла ещё небольшую дополнительную досочку, на которой тоже что-то наваяла.

То ли ангел-хранитель, видя моё отчаянье, сжалился и ненадолго приоткрыл доступ к нужному «файлу», то ли мобилизовались все скрытые резервы собственного мозга… не знаю, но так или иначе, своё «отлично» я получила, сумев доказать неизвестную мне теорему несколькими способами, возможно даже такими, что в учебниках не описаны.

Такая вот удивительная история, из которой я сделала следующий вывод: можно добыть любую информацию, просто мы не знаем, как.

Пока я предавалась воспоминаниям, Сашка что-то втолковывал Денису про яблоки и пасту, и почему одно другому не замена.

— Короче, только как временная мера, — как раз сказал он.

А Маг со смехом добавил:

— И этта, чувак, пасту есть не надо, если она не макароны. Ладно, пойду я, пожалуй, к саженцам прогуляюсь, скучно мне что-то в вашем «интеллектуальном» кружке, — и он действительно пошёл на выход, всем видом демонстрируя: чем больше в моей жизни будет Дениса, тем меньше будет его.

Я вздохнула, проводила кота грустным взглядом, накормила своего тупоголового жениха завтраком, и только после этого рассказала ему о Виолетте.

— Ничё се… — вытаращил глаза он. — Ваще офигели?! И чё теперь?..

— Да ничего. Похороним теперь. Вместе… — от моего истерического веселья не осталось и следа.

— А чё… может, так и лучше, — поразмыслив, скумекал Денис. — Виолка Кирку очень любила, нафига ей жить без него? Я без тебя тоже не стал бы.

Приплыли… Похоже, избавиться от него через полгода будет не так уж и просто… Хорошо хоть Маг этого не слышал.

— Ты ещё порадуйся за девушку! — вспылила я, не обнаружив у наречённого особой скорби по усопшим родственникам.

— Да чё ты злишься? — не понял Денис. — Помнишь, даже анекдот есть: «клёвая жизнь у новых русских, жаль только, короткая». А в Африке, вон, ваще, говорят, народ прётся, когда помрёт кто. В натуре, поют, пляшут на похоронах…

— Слушай, мы не в Африке и даже не близко, а радоваться чужой смерти у православных не принято, — резко сказала я, с содроганием представив «половецкие» пляски на славянском погосте.

— А ты ж не нашей веры, — напомнил «любимый». — У вас-то чё?

— У нас, — вздохнула я, — в целом отношение к смерти тоже позитивное: человек закончил земной путь и ушёл себе в нирвану.

— Ну во, аще норм! — обрадовался Денис. — Чё ты грузишься-то тогда?

— Видишь ли, это не относится к самоубийству. Оно… как бы тебе сказать… нигде не приветствуется.

— А, ну да, точняк, это ж грех… — наконец закручинился «суженый».

— Ты маме денег бы дал ещё, — вспомнила я о просьбе, — а то ей не хватит.

— Ага… придётся накинуть… А ваще, если так каждый день кто-то помирать начнёт, разорят же нафиг.

— Добрый ты, я смотрю, парень, Деня, — усмехнулся Сашка, который примерно с середины разговора сидел тихий и задумчивый, не иначе как мечтал о моей подружке.

Взгляд у приятеля затуманился, по лицу блуждала полудебильная улыбка — в общем, признаки влюблённости уже проявились, и надо было не упустить этот момент.

Я вышла на террасу и набрала Галкин номер.

— Галунь, давай вечером сходим куда-нибудь? А то совсем я что-то расклеилась… — обманывать подругу было нехорошо, но чего не сделаешь ради общего блага.

— Случилось что-то? — забеспокоилась Галка.

— Да у нас, Галь, что ни день что-то случается. Короче, «вам всё время по этой чёрной полосе», — вздохнула я и поведала ей об очередном несчастье.

— Какой ужас! — запричитала Галка. — Конечно, давай. Тебе просто необходимо развеяться, это ж никаких нервов не хватит! Вдвоём пойдём?

— Не знаю пока, — туманно ответила я, чувствуя себя сводней, так как твёрдо решила прихватить с собой Сашку.

Однако, к моей радости, Галка тоже его приметила. Мы уже договорились о времени и месте встречи и собирались проститься, когда она вдруг спросила:

— А вот этот твой приятель — сосед, он женат?

— Сашка? Нет, а что? — ответила я, старательно делая вид, что не понимаю, чем вызван вопрос.

— Да так… — замялась она. — Приятный такой молодой человек. Тоже, небось, в тебя влюблён?

— Галка, ну что ты выдумываешь? Свободен абсолютно! Кстати, он тоже тобой интересовался, так что присмотрись, не пожалеешь. Парень что надо. Позову его с нами, да?

Вот и ладушки. Полагаю, со второго взгляда эти двое понравятся друг другу ещё больше. Как мило всё устроилось. Ещё одной головной болью меньше. С Андреем и Настиной мамой, надеюсь, тоже всё обойдётся. Будем считать, что ситуация медленно, но верно начала меняться к лучшему. Ну… если, конечно, не принимать в расчёт безвременно покинувших этот мир…

Итого, у меня осталась лишь одна, но очень большая личная проблема: связка Виктор — я — Денис.

Магистр не пожелал к нам присоединиться, капризно заявив, что уже притомился шляться по кабакам, и мы с Сашкой отправились вдвоём, услав Дениса к матери делиться деньгами.

Я не ошиблась в своём прогнозе. Сашка с Галкой моментально нашли общие темы для разговора и мило болтали, как старые знакомые, почти позабыв о моём существовании.

Нет, Сашка, конечно, периодически оказывал мне из приличия знаки внимания, но было очевидно: сейчас его куда больше занимает моя подруга.

Я скучала, вздыхала по Виолетте, отбивалась от нетрезвых посетителей ресторана, желающих познакомиться, и даже слегка пожалела, что отослала Дениса к маме. Может, надо было взять его с собой? Лучше уж один идиот, чем много…

Мобильный я отключила, как раз затем, чтобы Денис не докучал мне звонками, и сейчас задумчиво вертела телефон в руках, решая дилемму: позвонить жениху или нет.

Пока я раздумывала, у нашего столика нарисовался Виктор Андреевич. В первый момент я растерялась, недоумевая, как он нас нашёл, но тут же вспомнила про «хвост», отчего настроение моё упало ещё ниже. Такое себе удовольствие — сознавать, что тебя всё время «пасут», хотя… в моём случае, может, и правильно…

Следователь уселся рядом со мной, как обычно, не потрудившись поинтересоваться моим на этот счёт мнением.

Сашка появлению Виктора заметно обрадовался, решив, что теперь есть кому меня развлекать и можно полностью переключиться на Галку.

Не взглянув в меню, Виктор Андреевич сделал заказ мгновенно возникшему у столика официанту, который, кстати говоря, не только знал его имя, но и его вкусовые пристрастия. Парня весьма удивило, что Виктор заказал себе водки, парнишка даже деликатно переспросил, не ослышался ли он.